Владимир Алеников - Звезда упала Страница 5

Вера снова поймала тревожный взгляд подруги и тут же мысленно отругала себя за то, что забыла спросить про самое важное. Ведь Надя опять была у врача, вчера только вернулась.

— Ну чего доктор-то сказал, Надь?

— Ничего нового, — печально покачала головой Надя. — Пустое это всё. Не буду я больше по докторам ходить, хватит. Не могу я родить, Вер. И не смогу никогда…

Она вроде бы хотела сказать что-то ещё, но смолчала. В её больших тёмных глазах появились слёзы.

Вера почувствовала, что и у неё тоже глаза на мокром месте. Она искренно жалела подругу и мучилась от того, что ничем не может помочь ей.

Последнее время она всё больше ловила себя на том, что испытывает невольное чувство вины перед бездетной Надей из-за того, что у неё подрастала Наташка. Она даже старалась как можно меньше упоминать о дочке в Надином присутствии, чтобы не травмировать её лишний раз. Но получалось плохо, нарочито, и Надя, чувствуя это, сама в свою очередь расстраивалась из-за Вериных неумелых попыток проявить по отношению к ней особую тактичность.

Вера вздохнула и, не найдя нужных слов, молча обняла подругу. Та печально прижалась к ней, и так, задумавшись, они сидели долго, до тех пор, пока за окном не начало смеркаться.

— Смотри, звезда упала! — наконец прервала молчание Вера.

— Ты загадала? — спросила Надя.

Вера радостно кивнула:

— Ага. А ты?

— Не-а, я не успела.

Надя пожала плечами, как бы извиняясь за свою нерасторопность.

— Ничего, — подбодрила её Вера. — В другой раз загадаешь.

— И что, всё исполнится? — усмехнулась Надя. — Ты в это веришь?

— А то! Ещё как! Главное, чтобы у тебя желание уже было готово! Чтобы не думать, чтоб сразу! Тогда всё обязательно сбудется.

Надя ничего не сказала, внимательно разглядывала потемневший небосклон, словно пытаясь угадать в звёздной россыпи ту единственную судьбоносную звезду, которой предстояло вот-вот сорваться.

Глава 3

ВОСХОД

Уверенно всходило солнце, золотило прохладную утреннюю воду, словно опытный дирижёр невидимо, но умело управляло птичьим многоголосьем. Посреди реки Пусти, в самом широком её месте, тихо покачивалась на плавных волнах лодочка-плоскодонка. В ней вальяжно расположились двое рыбаков — Николай Антонов и Михаил Денисов. Они неспешно беседовали, не отрывая внимательных глаз от поплавков.

Михаил был чуть ниже ростом, но шире в плечах. Когда улыбался, по лицу во все стороны разбегались морщинки, делавшие улыбку необыкновенно обаятельной. Вообще от него исходило ощущение добродушной медвежьей силы, хотя увальнем он никак не был, напротив, в движениях Михаил казался ловок и скор.

На дне лодки уже плескался солидный улов. Клёв с раннего утра шёл отличный.

— Коль, так ты мне теперь по блату, может, на МТС техники подбросишь? — подавив зевок, спросил Михаил. — Пару новеньких тракторов добыл бы, а? Ведь работать не на чем! А то Егорыч, блядина, меня заманал! Два года уже обещает, старый чёрт!.. А, Коль?

Николай ответил не сразу. Сначала сбросил телогрейку, восходящее солнце уже начинало припекать, становилось жарко.

— Постараюсь, Миш! Что смогу, то сделаю. Я зря обещать не буду, ты ж меня знаешь.

Михаил согласно кивнул, умело подсёк и вытащил из воды заблестевшего в солнечных лучах пескаря. Николай одобрительно посмотрел на друга. Он всё никак не мог решить, заводить ли с ним разговор о том, что услышал от Наташки. Нужно ли возвращаться к старому, всё-таки для Мишки тогдашняя история была достаточно болезненной. Несколько лет понадобилось, чтобы вернулись их прежние тёплые отношения. Помогла разница в возрасте — сначала одного забрали в армию, спустя четыре года другого. А когда уже и Мишка отслужил и вернулся, то опять и сдружились. Кто старое помянёт, тому глаз вон.

— Я вот о чём хотел с тобой погутарить, Миш, — всё-таки решился он. — Насчёт Надьки…

— А чего насчёт Нади? — нахмурился Михаил. — Да вон она сама, глянь! — вдруг тут же улыбнулся он.

Весёлые морщинки разом побежали по его широкому лицу.

— Прямо как по заказу, да?

Николай повернулся в сторону берега, прищурился. По косогору и вправду сбегала Надя. Что-то кричала, призывно махала платком.

Михаил перестал улыбаться.

— Нас зовёт. Случилось, что ль, чего?..

— Да чего там могло случиться! — беспечно пожал плечами Николай. — Насчёт гулянки небось хлопочет, беспокоится… Ох, бабы-бабы, мать вашу за ногу, не могёте вы своим умом жить! Куда вы без нас!.. Ладно, поплыли!..

Михаил вытащил якорь, Николай сел за вёсла и погрёб к берегу.

— Так чего ты насчёт Надежды-то хотел сказать? — спросил Михаил.

Но Николай уже опять передумал. Толкового разговора сейчас всё равно не получится, раз Надя пришла. Как-нибудь в другой раз.

— Да потом поговорим, не к спеху, — подмигнул он другу. — У нас, Миш, с тобой ещё вся жисть впереди! Наговоримся до ебениматери!

Через несколько минут берег приблизился настолько, что уже можно было услышать друг друга.

— Ну чего машешь-то, Надь? — обернувшись, проорал Николай. — Чего тебе уже невтерпёж?

Но Надя отчего-то молчала, вела себя странно, ничего больше не кричала в ответ. Николай пожал плечами и навалился на вёсла. Вскоре лодка мягко уткнулась в берег.

— Чего, Надь? — опять спросил он.

Надя по-прежнему молча смотрела, прикрыв глаза ладонью. Солнце взошло окончательно, жарко слепило её сквозь пальцы.

Она подождала, пока оба они вышли на берег, и только потом ответила: — Война! Война началась!

Глава 4

МОБИЛИЗАЦИЯ

К концу июня изнемогавшее от зноя дарьинское лето не выдержало. Небо словно прорвало, вниз хлынули нескончаемые потоки воды. Ливень шёл уже третьи сутки, размывая дороги, просачиваясь сквозь старые крыши. Вода в Пусти давно захлестнула пляжи, уровень всё время повышался, река грозила выйти из берегов.

Но дарьинцы не замечали этой угрозы, не обращали ни малейшего внимания на постоянно низвергающийся сверху водопад. Нечто куда более важное происходило сейчас в жизни посёлка.

На площади, около здания поселкового совета, отличающегося от остальных, скрытых за серой завесой домов, месторасположением, цветом и обмокшей красной тряпкой на флагштоке, толпились женщины и дети, провожавшие на фронт своих отцов и мужей. Три одинаковых, крытых серым брезентом грузовика стояли друг за другом, урча моторами, готовые вот-вот тронуться в путь. Вокруг машин толпились военные, поглядывали на мобилизованных, негромко переговаривались, курить из-за дождя не могли.

Мужчины рассаживались на скамейки в кузовах, толкались, стараясь оказаться поближе к краю, чтобы как можно дольше видеть тех, с кем предстояло расстаться на никому не ведомый срок. Слышались рыдания, они то и дело прерывались чьим-то отчаянным, тонущем в ливне криком.

Вера уткнулась в грудь мужа, крепко держа его обеими руками и не понимая, что струится по её лицу — дождь или слёзы. С другой стороны его цепко обхватила Наташка.

Михаил растерянно переводил взгляд с одной на другую, пытался найти подобающие такому важному моменту слова. Но они, как назло, никак не находились.

— Ну ладно, чего ты! — говорил он. — Люди смотрят. Берегите себя. Не скучайте. Слышишь, Наташка? Мамке помогай! А я к началу школы по-всякому уже дома буду!.. Так что вы это…

Он не договорил, как-то неловко, будто клюнул, поцеловал дочку и жену, на секунду с силой прижал к себе обеих и, отцепляя их руки, полез через борт в грузовик.

Рядом, в двух шагах от них, Николай прощался с Надей. Она стояла с непокрытой головой, тёмные длинные волосы, как у русалки, падали вниз мокрыми прядями.

Николай озабоченно всматривался в огромные тёмно-зелёные глаза жены, поглаживал её по плечу. Хорошо, что она не убивается, как вон некоторые, держит себя в руках, сразу видно, что жена председателя.

Николай неодобрительно окинул взглядом рыдающих в голос баб. Не то чтобы он недооценивал серьёзности происходящего, но что-то внутри него сопротивлялось скорби, вопреки всему пело и играло, придавало особый задорный блеск его глазам, который он сейчас всячески пытался притушить. Он воспринимал эту внезапно свалившуюся на голову войну как личный вызов себе, как редкое испытание, которое судьба посылает настоящим мужчинам.

Не зря он всё детство завидовал своему отцу, герою Гражданской. В определённом смысле и ему теперь повезло, он тоже вместе с остальными получил возможность проверить себя на крепость, в новых тяжёлых условиях показать, чего он стоит.

Николай не сомневался, что уж он-то с честью выдержит испытание, скоро вернётся домой уже совсем в ином качестве, овеянный неувядающей военной славой…