Самсон Агаджанян - Стон березы [сборник] Страница 5

— Он должен жить! — глухо произнес полковник. — Должен!

— Я вас понимаю, но я не кудесник, я простой врач. Вы привезли труп. Василий Никитич, — обратился он к коллеге, — проверьте, сердце работает?

— Александр Александрович, оно затухает.

Сызганов повернулся к полковнику, с сожалением развел руками, но, увидев в глазах того слезы, молча подошел к раненому.

— Электромассаж сердца! — громко произнес он. Много часов шла операция. Были моменты, когда Сызганов со скальпелем в руках замирал и, словно боясь дышать, смотрел на открытое сердце больного, которое временами останавливалось. Закончив основные операции на сердце и желудке, профессор, пошатываясь, направился к умывальнику.

— Думаю, мои молодые коллеги, в остальном справитесь без меня.

Выйдя из операционной, в коридоре он увидел двух генералов и женщину. Они с напряжением смотрели на него. К нему подошел тучный генерал.

— Профессор, надежда есть?

Сызганов устало посмотрел на него и разводя руками произнес:

— Все зависит от… — не договорив, пальцем показал вверх и медленно побрел по коридору.

Зотов повернулся к генералу Сидорову.

— Федор Юрьевич, я уверен, он будет жить. — Произнося эти слова, Зотов почувствовал холодок, пронизывающий его тело. Во время операции он с надеждой ждал известия, что Сидоров умер, но томительно проходили часы, а из операционной никто не выходил. Нервы были на пределе. Он прекрасно понимал, что если полковник выживет, то ему конец.

Генерал Сидоров, видя, как Зотов тяжело переживает, с благодарностью посмотрел на него. Когда профессор отошел от них, Сидоров спросил:

— Михаил Петрович, вам Сережа не докладывал, что у него есть папка, переданная неизвестным лицом?

Зотов, в душе вздрогнув, машинально ответил:

— Нет. А что за папка? Что там?

— К сожалению, мы не знаем содержимого папки, он нам ничего не говорил.

Зотов, сославшись на неотложные дела, уехал на работу. Войдя в кабинет, плотно прикрыв дверь, не раздеваясь, он схватил телефонную трубку, набрал номер. В трубке были слышны длинные гудки. Нажав на кнопку, он вновь набрал. По-прежнему шли длинные гудки. Бросив трубку на аппарат, обессиленно опустился в кресло. Его знобило. Спустя два часа он услышал долгожданный барский голос.

— Слушаю.

— Он жив.

В трубке некоторое время было тихо.

— А мне сказали, что он скончался на месте.

— Я только что приехал из больницы, ему сделали операцию. Разговаривал с профессором, у меня такое предчувствие, что он будет жить.

— В больнице его охраняют?

— Да, поставлена круглосуточная охрана.

— У меня сейчас времени нет, завтра в это время позвонишь, обмозгуем, что делать дальше.

Положив трубку, Зотов встал, подошел к окну. На улице моросил мелкий осенний дождь. Ему хотелось по-волчьи завыть, но он лишь со стоном заскрипел зубами и, отойдя от окна, опустился в кресло. Он ждал завтрашнего дня, как спасения.

Вечером поехал в больницу. Сидоров в сознание не приходил. Переговорив с дежурным врачом, Зотов поехал домой. На следующий день, утром, он снова заехал в больницу, Сидоров по-прежнему был без сознания. На работе, не дождавшись установленного времени, позвонил. Услышав барский голос, облегченно вздохнул.

— Альберт Давыдович, только что я из больницы…

— Знаю, — оборвал тот. — Ты и вчера там был, советую поменьше туда заглядывать… Меня интересует несколько вопросов. Первый — можно ли незамеченным пробраться в палату?

— Исключено, — поспешно произнес Зотов. — Охрана надежная.

— Второй вопрос: кто из медсестер делает уколы?

— На этот вопрос я не готов ответить.

— Здесь понадобится твоя помощь. Надо, чтобы в период лечения за ним постоянно были закреплены одни и те же медсестры. И это надо сделать как можно быстрее. Хотя… Ладно, второй вопрос отпадает, мы сами займемся им. Надо достать чистый бланк удостоверения личности работника вашего министерства.

— Достану.

— Ну и прекрасно. Я подброшу фотку, а остальное, думаю, тебе не надо объяснять. Завтра встретимся на моей даче. Надо один вопрос обмозговать. Ты уже назначил, кто расследование будет вести?

— Да.

— Постарайся, чтобы в ближайшее время он в больнице не появлялся. Понял?

— Да.

— Тогда будь здоров, генерал. Дружеский тебе совет: преждевременно свой именной пистолет из сейфа не доставай…

В трубке раздался лошадиный смех. Сморщив лицо, генерал терпеливо слушал, а когда раздались короткие гудки, бросив трубку на аппарат, зло зашипел: “Ублюдок".

Спустя два дня в ординаторской появился средних лет мужчина. Профессору Сызганову он представился как следователь. Задав несколько вопросов профессору, он сел возле окна, достал из дипломата книгу и, не обращая ни на кого внимания, стал читать. Спустя трое суток он появился в кабинете босса. Егоров, сидя в глубоком кресле, не вынимая американской сигары изо рта, сквозь зубы произнес:

— Докладывай.

— Альберт Давыдович, три медсестры ухаживают за ним. Две пожилые, одна молодая.

— Что собой представляет молодая? — стряхивая пепел, спросил Егоров.

— Очень красивая, обалденная фигура. Живет с дочкой в коммунальной квартире, муж два года тому назад погиб в Афганистане. Муж и она детдомовские, родственников нет. Дочери четыре годика. Ходит в садик. Сама учится в мединституте. Сейчас на практике.

— А две другие медсестры?

— Обе пенсионного возраста.

— Следовательно, они отпадают?

— Да.

— Тогда пару дней поухаживай за молодой красоткой и делан это так, чтобы ее коллеги видели. Не скупись на подарки, а потом завершишь операцию. Держи, это тебе на расходы.

Он кинул на стол пачку денег.

Профессор Сызганов Диану и других медсестер, которые ухаживали за Сидоровым, предупредил, что за их работой будет наблюдать следователь Черкасов. Каждый раз при встрече с ним Диана ловила на себе его восхищенный взгляд. Однажды, когда в ординаторской они остались одни, он подошел к ней, взял ее руку и, поднося к губам, тихо произнес:

— Боже мой! Какая вы очаровательная! — Смущенно улыбаясь, она отошла от него. На следующий день, на глазах у всех, кто находился в ординаторской, он преподнес ей большой букет роз и красивую импортную куклу. Диана растерянно посмотрела на него, а он торжественно произнес:

— Уважаемый медперсонал, сегодня у Дианы заме-нательный праздник. Ее дочери Алене исполнилось четыре года. Я думаю, у нас есть прекрасный повод это событие отметить бокалом шампанского.

Из дипломата "следователь" достал две бутылки шампанского и коробку конфет. В ординаторской стало шумно и весело…

Сидоров медленно возвращался к жизни, постоянно возле него сидели жена или мать. Однажды, как обычно, чтобы сделать очередной укол больному, Диана вошла к нему в палату. Сидоров лежал с открытыми глазами, возле него сидела жена. Диана, улыбаясь, подошла к нему. Лена, вставая со стула, отошла в сторону.

— Добрый вечер, Сергей Федорович.

В ответ он прикрыл глаза. Диана поставила на стул поднос, намочив тампон спиртом, протерла место укола. Сделав укол, она направилась к двери, но не успела взяться за ручку, как раздался пронзительный крик. Резко повернувшись, она увидела обезумевший взгляд Лены.

— Он умер! — закричала та.

Из рук Дианы выпал поднос, она подбежала к Сидорову. На шум в палату вбежал дежурный милиционер, а вслед за ним и врачи. Все попытки оживить больного оказались безуспешными. Через час в больницу нагрянула экспертная группа следователей. Было установлено, что больному сделан смертельный укол. Диана была в шоковом состоянии. Она сидела в ординаторской и не соображала, что от нее хочет следователь, который задавал ей вопросы.

Один из следователей взял сумочку Дианы и в присутствии понятых из медперсонала высыпал на стол ее содержимое. В глаза бросилось бриллиантовое кольцо.

— Это ваше кольцо? — спросил следователь. Диана отрицательно покачала головой. Ничего не понимая, она отрешенно смотрела перед собой. Ее повезли домой, после тщательного обыска в тайнике был найден сверток.

— Это ваш сверток? — спросил у Дианы следователь.

— Не-ет, — приглушенно произнесла она. Следователь развернул сверток. Там лежали пачки денег и маленькая коробочка.

— Что в коробке? — вновь спросил следователь.

— Не знаю.

— Хватит из себя дурочку строить! — не выдержал следователь.

Открыв коробку, он вытащил массивную золотую цепочку. Закончив обыск, следователи опечатали дверь.

Диана на все происходящее смотрела, как на дурной сон. Она все думала, что вот-вот проснется и этот кошмар исчезнет. И лишь тогда до нее дошло, что это не сон, когда с грохотом за ней закрылись железные двери и она оказалась в маленькой холодной камере.