Марина Чечнева - Небо остается нашим Страница 5

Я смотрела на нее во все глаза и думала: «Какая она простая, доступная, близкая, как здорово, когда человек, увенчанный славой, остается самим собой!»

Я назубок знала биографию Марины Михайловны. Знала, что она москвичка, что отец ее музыкант, что и она сама с ранних лет проявляла способности к музыке. Знала, что еще в детстве Раскова пережила трагедию: ее отца сбил на улице мотоциклист. Знала, что она училась в консерватории. Позже я прочитала в ее дневнике:

Профессор Страхов - добрейший человек. Музыка стала моим любимым занятием. Я уже хорошо пишу музыкальный диктант, пою сольфеджио, изучаю гармонию, занимаюсь ритмикой. Нужно сказать, что музыка есть неизбежная принадлежность моего сердца. Когда мое сердце сжато неприветливым и официальным отношением ко мне, то и музыка была сведена до минимума… Но когда мое сердце пригрето лаской, то и музыка в нем появлялась все больше и больше и наконец заняла одно из первых мест. Петр Николаевич со мной ласков, ободряет [20] меня, всегда сочувствует мне, часто ласково гладит меня по голове или треплет по плечу, и я ожила.

Окружающие и близкие прочили Марине Михайловне карьеру певицы или пианистки. Могла она также стать биологом, химиком, педагогом… Эти области знаний серьезно интересовали ее. А стала Марина Михайловна Раскова летчицей.

В нашей стране не было в то время такой девушки, которая не просиживала бы ночи напролет над «Записками штурмана» Расковой.

По газетам мы все следили за полетом Гризодубовой, Осипенко, Расковой. Но одно дело - сухая, сжатая газетная информация и совсем другое - рассказ участницы перелета. Кстати, я по сей день прекрасно помню, как это было.

«Сегодня экипаж в составе трех летчиц - Валентины Степановны Гризодубовой, Полины Денисовны Осипенко, Марины Михайловны Расковой - на самолете «Родина» начал беспосадочный перелет Москва - Дальний Восток», - услышали мы по радио утром 24 сентября 1938 года.

Экипажу «Родины» предстояло побить международный женский рекорд дальности беспосадочного полета по прямой. И этот рекорд был побит.

Летчицы выполнили задание партии и правительства. Выполнили, несмотря на тяжелейшие метеорологические условия, которые сопровождали «Родину» на протяжении всего полета.

Вся страна восхищалась отвагой, хладнокровием и высоким летным мастерством, которые проявили в труднейших условиях Гризодубова, Осипенко, Раскова. Они доказали всему миру, на какие подвиги способны советские летчицы, и первые среди женщин были удостоены звания Героя Советского Союза.

Солнечным осенним днем вся Москва двинулась к Комсомольской площади встречать героинь-летчиц, ехавших с Дальнего Востока специальным поездом.

Возбужденная и радостная, я тоже стояла в толпе.

* * *

- Значит, была у Расковой? - окружили меня подруги, услышав, как я с гордостью объявила о встрече с Мариной Михайловной. [21]

- Была.

- Долго говорили? Какая она?

- Очень простая. И говорили долго.

- О чем?

- О жизни, о том, что я мечтаю стать военным летчиком…

- Ну а она?

- Советует совершенствоваться в Осоавиахиме.

- Легко сказать! Для известной летчицы все просто…

- Эх, девчонки… Знали бы вы, какую нелегкую жизнь она прожила! В консерватории училась, химиком была, на заводе работала. Вышла замуж, появилась дочка Танюшка. Пришлось бросить работу. Потом стала чертежницей в аэронавигационной лаборатории… - Все это я выпалила одним духом. - А слышали, у кого она работала? У Белякова! У того самого, что с Чкаловым!…

И вдруг запнулась, не дай бог подумают, что я зазналась из-за такого знакомства!

Но молчать мне не дали.

- Рассказывай дальше, раз уж начала! И я продолжала.

Марину Михайловну заинтересовали штурманские расчеты. Вскоре она стала выполнять их быстро и точно. Начальник лаборатории Александр Васильевич Беляков поверил, что из Расковой получится прекрасный штурман, и помог ей изучить новую профессию.

Потом была учеба на заочном отделении Ленинградского авиационного института. А потом настал день, когда Беляков взял Марину Михайловну в первый полет…

Раскова стала штурманом. Кроме того, она стала еще и преподавателем Военно-воздушной академии имени профессора Н. Е. Жуковского. Позже была участницей ряда перелетов, установила несколько рекордов, много раз была участницей воздушных парадов над Красной площадью.

- Остальное, девочки, вам известно…

* * *

Я и многие мои сверстники с благодарностью вспоминаем Осоавиахим.

…У меня имеется небольшая коллекция значков. Их выпускали разные общественные организации - либо как свои эмблемы, либо в честь какого-то знаменательного события. Есть среди значков такие, к которым меня тянет [22] постоянно и неудержимо. Я люблю не только рассматривать их, но и держать в руках. Это оборонные значки. Они особенно дороги мне, многое в моей жизни связано с ними.

Вот старый-престарый значок. Меня, должно быть, еще не было на свете, когда его носили. Это красная звезда с перекрещенными на ней двумя авиационными пропеллерами, в обе стороны от которой в широком размахе распростерлись два серебряных крыла. Под звездой на синей ленте четыре золотые буквы - ОДВФ.

Это значок первого в нашей стране Общества друзей воздушного флота. На добровольные взносы трудящихся это общество, созданное в 1923 году, построило первые советские авиаэскадрильи: «Ленин», «Ультиматум», «Наш ответ Чемберлену», «Ответ папе Римскому». За один только 1925 год ОДВФ передало Красному воздушному флоту 140 военных самолетов, построило 26 аэродромов с ангарами.

А рядом с этим значком приютился совсем простенький, отштампованный из белого металла. На нем маленький биплан с надписью «Авиахим», под которым указано: «Перелеты 1926 г.». Этот значок выпущен в память грандиозных по тем временам перелетов по маршруту Москва - Пекин на самолетах советской конструкции Р-1, снабженных первыми советскими моторами М-5.

Авиахим - это уже другое оборонное общество, созданное в 1925 году в результате слияния ОДВФ и Доброхима. У меня нет значка Доброхима и не знаю, существовал ли такой. Зато значок Авиахима, вот он - серп и молот, а на них авиационный пропеллер и химический баллон. Внизу на синей ленточке надпись: «Авиахим».

23 января 1927 года в нашей стране было создано Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству - Осоавиахим.

Кто забудет, как начинали мы штурм неба на плохоньких планерах и допотопных «летающих этажерках», собранных своими руками в мастерских Осоавиахима! А потом, когда Родина дала в руки юным совершенные машины, в первые полеты уходили ребята и девчата с комсомольскими билетами в нагрудных карманах комбинезонов. Они чувствовали, что им предстоят жестокие бои с злейшим врагом человечества - фашизмом. Именно поэтому перечеркивали небо над планетой трассы В. Чкалова и М. Громова, М. Водопьянова и И. Мазурука, В. Гризодубовой [23] и М. Расковой. Поэтому мы, вчерашние мальчишки и девчонки, штурмовали аэроклубы и учебные заведения, овладевали оборонными специальностями.

Нас звала в небо не жажда славы. В воздухе пахло грозой. Чтобы достойно встретить ее, мы хотели иметь могучие крылья и стальную волю. И когда пошел на таран Виктор Талалихин, когда бросил свою пылающую машину на колонну фашистов Николай Гастелло - они не думали о бессмертии. Так им велело сердце! Всенародная слава, которой овеяны имена А. Покрышкина, И. Кожедуба, Б. Сафонова, явилась отнюдь не даром судьбы. Истоки ее лежат в их комсомольской юности, в их гражданском мужестве, в их партийной и комсомольской убежденности.

Обращение IX съезда ВЛКСМ «Комсомолец, на самолет!» прозвучало для молодежи не только как приказ, но и как голос совести.

Тысячи комсомольцев пришли в аэроклубы Осоавиахима, авиационные части, училища, на авиационные заводы. Те, кто стоял днем у фрезерных и токарных станков, вечерами и в выходные дни спешили на аэродром. Значок Осоавиахима виделся нам тогда как заветный пропуск в нашу летную и человеческую мечту.

В 1935 году в стране действовало 122 аэроклуба. В авиацию шли по комсомольским путевкам, и именно на плечи комсомольских призывов легла основная тяжесть воздушных боев надвигавшейся войны. А до нее были еще Испания, Хасан, Халхин-Гол. И уже в этих боях коммунисты и комсомольцы доказали свою верность интернациональному долгу, мужество, воинское мастерство.

Только в 1940 году аэроклубы Осоавиахима подготовили несколько десятков тысяч летчиков, авиамехаников в других специалистов для Военно-Воздушных Сил. Это им предстояло помериться силами с асами Геринга и Рихтгофена. И весь мир знает, чем кончилась эта невиданная в истории воздушная битва.