Анджей Збых - Двойной нельсон Страница 5

Оставшись один, Клос подошел к окну и невольно подумал, что, может быть, он последний вечер в немецком мундире… Однако он твердо знал, что не отступит так просто, и если придется уйти к партизанам, то только тогда, когда уже не будет другого выхода. Если, конечно, еще будет возможность уйти.

Для чего приехал Больдт? Может быть, Ганна уже послала донесение в Берлин и, не доверяя ему, Клосу, просила полковника о помощи? Почему Больдт решил говорить только с Ганной? Как Ганна Бесель представит Больдту убийство Плюша на старой пристани? Все это не могло не тревожить Клоса.

Прошло два дня, а Клос так еще ничего и не добился. Он знал не больше, чем до приезда в Лиско-Здруй. А Матей молчал. Клос разделял осторожность тех Людей, которые, рискуя жизнью, борются в подполье против немецких оккупантов, и понимал, что для установления связи необходимо время.

На безлюдной аллее, ведущей в город, Клос неожиданно заметил знакомую фигуру. «Куда это господин Гебхардт спешит в такой поздний час?» – подумал Клос.

Он схватил фуражку и через несколько секунд уже шел следом за Гебхардтом, который, как оказалось, не намеревался идти в город. С шоссе он свернул на проселочную дорогу, ведущую к лесу. Поведение советника было более чем странным. Немец, идущий в поздний час в лес в генерал-губернаторстве, – этого Клос еще не встречал. Видимо, Гебхардт хорошо знал дорогу, потому что шел уверенно, не останавливаясь, а потом тропинкой, бегущей вдоль деревьев, добрался до двух могил, заброшенных в поле, и здесь резко свернул в лес.

Клос следовал за ним по пятам, из предосторожности передвинув поближе под руку кобуру с пистолетом.

Тропинка то терялась в зарослях, то появлялась снова, пока не вышла на поляну, густо заросшую высокой травой.

Из-за деревьев показалась луна, и Клос, стоя у края поляны, отчетливо видел Гебхардта, который, как ему показалось, выполнял какой-то таинственный ритуальный обряд.

Он подошел к одинокому развесистому дереву и, старательно отмеривая шаги, направился в сторону Клоса, затем под прямым углом свернул влево, остановился и вынул из-под плаща какой-то предмет, напоминающий в темноте небольшую саперную лопатку. Гебхардт сбросил плащ, шляпу, пиджак и с усердием начал копать. При этом он громко сопел и работал так неуклюже, что Клос с трудом сдерживал смех. Толстяк часто прекращал работу, ползал на коленях по траве, разгребал руками землю, как будто что-то искал. Затем начинал снова копать. Работал все с большим напряжением сил, но, как видно, безрезультатно.

Кажется, подумал Клос, господин Гебхардт еще не раз вернется на эту поляну, а ему, Клосу, придется проследить за этим. Странное поведение чиновника из министерства пропаганды весьма заинтересовало Клоса.

6

В большом зале дома отдыха танцевали отдыхающие. Когда Клос возвратился с лесной прогулки и проходил через танцевальный зал, ему даже и в голову не пришло, что через минуту он будет танцевать с Ганной Бесель. Когда он брал ключи, она неожиданно появилась рядом. В глубоко декольтированном вечернем платье Ганна ничем не напоминала ту скромную девушку, которая прошлым вечером шла темными улицами городка.

– Мне очень хочется потанцевать с тобой, Ганс, – сказала она.

Голос ее был мягкий, заискивающий. Клос просто не узнавал ее. Он посмотрел на свои сапоги, потом на Ганну Бесель и без особого удовольствия согласился.

Она мило улыбалась, прижимаясь к Клосу. Танцевала легко, была нежной, но Клос понимал, что ее перевоплощение так же небезопасно, как и два часа назад.

– Ты, Ганс, любишь вечерние прогулки, – прошептала она, и в ее голосе не чувствовалось насмешки. – Я очень сожалею, что тебе не пришло в голову пригласить меня с собой.

– Да, я как-то не-догадался об этом, – буркнул Клос, думая: о чем она говорила с Больдтом?

Больдт также был здесь, в зале. Клос заметил его не сразу. Больдт сидел в одиночестве за столиком и улыбался, глядя на них.

– О чем ты думаешь, Ганс? – услышал Клос голос Ганны.

– О том, что ты все еще не доверяешь мне…

– Ах, ты снова об этом! Я не люблю злопамятных мужчин… Неужели ты не понимаешь?

– Чего?

– Что ты нравишься мне…

– Как партнер?

– Может быть, и как противник. – Это была снова та хладнокровная и расчетливая Ганна Бесель, которую он знал.

– А тебе не пришло в голову, – перешел в атаку Клос, – что я выполняю приказы только Лангнера? – Это прозвучало достаточно внушительно, он не зря так долго носит немецкий мундир.

Ганна смутилась.

– Давай не будем об этом говорить, – прошептала она. – Сейчас такая прекрасная ночь. И хорошая музыка.

– И прекрасная девушка… – добавил в тон ей Клос.

– Спасибо тебе, Ганс. Может быть, хочешь немного передохнуть? – спросила Ганна.

– Можно, если ты не Против…

– Скажи мне, где ты был?

– Зачем это тебе? – удивился Клос.

– Да так, может быть, я просто ревную, – с улыбкой ответила Ганна.

– Снова ты мне не доверяешь, – вздохнул Клос.

– Перестань! Лучше обними меня покрепче…

Однако Клос не успел исполнить ее желание, потому что музыка внезапно смолкла. Они возвратились к столику, к улыбающемуся Больдту, который уже спешил налить бокалы. Выпили. По-видимому, Больдт перед этим уже выпил изрядно. Лицо у него было красное. Он говорил об огромном доверии, которое питает полковник Лангнер к Ганне и Клосу, и его уверенности в том, что они не только настигнут Конрада, но и разоблачат английского связного. Больдт бормотал какие-то проклятия и многозначительно заявил, что тот, третий, может быть, уже здесь, хотя он, Больдт, лично в этом не уверен.

– Они допустили непоправимую ошибку, убив Плюша, – заявил авторитетно Больдт. – Они не понимают, что тем самым очистили путь Ганне к Конраду.

Клос не мог представить себе, откуда в голове Больдта появилась такая мысль, тогда как в действительности все, вероятно, было иначе. Он посмотрел на Ганну и увидел, что она загадочно улыбается. Когда снова заиграла музыка и Больдт пригласил ее, она танцевала иначе, чем с Клосом, – была сдержанна и холодна.

За столиком около окна одиноко сидел Гебхардт. Клос посмотрел на его усталое лицо и дрожащую руку, в которой тот держал кружку пенистого пива. И вдруг Клосу пришла в голову дерзкая мысль использовать эту ситуацию – хотя она была раскованной, – чтобы ускорить ход событий, если, конечно, господин Гебхардт примет в ней участие.

Клос встал и направился к его столику.

– С вашего позволения, господин Гебхардт?

– Прошу вас! Может быть, кружку пива? – громко осведомился советник.

– Нет, благодарю вас.

– Тогда сигару?! Настоящая гаванская.

– Благодарю, я курю только сигареты, господин Гебхардт, но другие привычки у нас с вами почти одинаковые.

– А именно? – с удивлением спросил Гебхардт.

– Мы любим с вами ночные прогулки, господин советник.

Гебхардт долго молчал. Медленно потягивал пиво, а потом посмотрел покрасневшими глазами на Клоса:

– Что вы имеете в виду, господин капитан?

Взгляд Клоса излучал такую невинность, которая могла растрогать любого.

– Да ничего особенного. Только то, что я сказал: мы с вами любим ночные прогулки… – И, заметив смущение Гебхардта, Клос решил нанести ему решающий удар: – Вы, господин советник, необычайно храбрый человек… Немногие из нас, немцев, отважились бы здесь, в генерал-губернаторстве, в одиночестве отправиться ночью в лес.

Удар достиг цели, Гебхардт съежился и наклонился над столом, пытаясь понять, что же известно Клосу и что ему надо от него.

«Теперь в состоянии неуверенности и отчаяния необходимо оставить его одного», – подумал Клос, поднялся из-за столика и по-прусски прищелкнул каблуками.

– Я к вашим услугам, господин советник! Надеюсь, что при следующей встрече мы побеседуем более подробно, – откланялся Клос.

Гебхардт также поднялся и что-то пробормотал, но Клоса рядом уже не было.

Танцующие возвращались к своим столикам.

– Я, кажется, уже пьян, – проговорил заплетающимся языком Больдт и опустился на стул.

– А ты, Ганс, не пей. Прошу тебя, не пей. Я так хочу еще потанцевать! И конечно, только с тобой! – умоляла Ганна.

Она была неутомимой, а его ноги словно налиты свинцом. Танго еще можно было протанцевать, но когда заиграли вальс, ему пришлось собрать все свои силы.

– Влево, Ганс, влево. Я хочу, чтобы закружилась голова… А у тебя когда-нибудь кружится голова? – щебетала Ганна. – Видимо, только тогда, когда выпьешь?.. Посмотри, Больдт уже пьян.

И действительно, Больдт, качаясь, направился к выходу, с трудом лавируя между танцующими парами.

– Теперь мы одни, – прошептала Ганна.

Клос танцевал с ней, не зная, на что она в действительности рассчитывает и почему так странно ведет себя. Возможно, это только игра…

Клос забыл – а может быть, просто хотел забыть – о том, что Ганна – враг, когда они стояли вдвоем в коридоре и она вдруг попросила: