Дмитрий Линчевский - Драгунский секрет Страница 5

— Там, мужики, конкретный ад, — махал он руками перед собравшимися спецназовцами. — Из граников, из минометов, из пушек… Охренеть! Машины горят, боекомплект рвется, башни отлетают, как пробки, солдаты валятся штабелями, командиры шалеют… Короче — Курская Дуга.

— У них и пушки есть? — спросил кто-то из собровцев.

— И пушки, и танки, и самолеты. Они ж нашу технику у себя оставили — армию можно вооружить. А мы туда по-походному вошли… В общем, трупами все улицы застелили. Была бригада — нет бригады. За одну ночь около тысячи человек положили.

— Врешь?! — вырвалось у кого-то.

— Может, вру… Может, и больше.

— Не врет! — раздался сзади твердый мужской голос. К кроватям подошел высокий рыжеволосый капитан в застегнутом наглухо бушлате. — Здорово, мужики, — сказал он хмуро и опустился на матрас. — Я из штаба группировки, знаю цифры не понаслышке. Все обстоит еще хуже, чем вы рассказываете.

— То-то и оно, — кивнул красноглазый, протягивая штабисту кружку. — Помянете?

Капитан, согласно кивнув, выпил, не морщась. Чуть помолчав, продолжил.

— Мы оказались не готовы к масштабным боевым действиям. Думали, все будет, как обычно: побряцаем оружием, попугаем, и чеченцы успокоятся. А они устроили нам конкретную войну, по сравнению с которой, Афган может показаться легкой прогулкой. Теперь сами не знаем, что с этим делать. Пока стягиваем войска со всей страны. Чечню тремя бригадами не успокоишь. Здесь понадобятся дивизии. Зачем мы вообще сюда сунулись, идиоты! — неожиданно резко закончил он и, встав с кровати, нервно одернул бушлат. — Извините, мужики, пойду я. Друг у меня там остался. Трупы своих забрать не можем. Дикость, мать ее! Извините еще раз. Счастливо…

— Нам от этих извинений не легче, — хмыкнул боец, когда штабист удалился. — Заварили кашу, теперь сами расхлебывайте. Ноги нашей здесь не будет.

На Дениса откровения штабного капитана подействовали хуже, чем жуткие рассказы солдат о новогодней бойне. Если в руководстве группировки царила растерянность, то что было спрашивать с линейных подразделений? Хмурый и подавленный он вернулся к своей кровати.

— Ну, что там? — спросил Стас, затягивая шнуры на «Сфере».

— Они сами не понимают.

— Нормальный расклад. И чего будем делать?

— Спать…

Утро следующего дня началось с общего построения. Умывшись из батареи, в которую был врезан ржавый, как и сама вода, кран, отряд высыпал на территорию базы. Шел скупой южный снежок, таявший, едва долетев до земли.

— Итак, внимание, — громко сказал командир, оглядывая пятнистые шеренги. — В сводный отряд собраны добровольцы из всех СОБРов региона, поэтому…

— Не совсем так, — загудел строй. — Нас, к примеру, никто не спрашивал. Вытащили из-за стола и послали.

— И нас послали.

— И нас.

— Но вы же не отказались, — возразил полковник.

— Не совсем так, — опять послышалось в шеренгах. — Нам этот вариант никто не предлагал.

— И нам.

— А что, можно было?

— А сейчас еще можно?

Народ зашумел, обсуждая вчерашние откровения вернувшихся из Грозного бойцов. Их мрачный рассказ поселил смятенье в душах даже не робкого десятка спецназовцев.

Командир поднял руку, устанавливая тишину.

— Вот об этом мне и хотелось поговорить. Я, как и вы, думал, что здесь обычная операция, а вышло — война. Более того, нам поставлена задача — выдвинуться в Грозный, который, судя по данным разведки, укреплен не хуже Берлина в 45-м году. Вопрос — идем, или кричим, что мы не солдаты и остаемся.

— А давайте и пойдем, и покричим.

— А давайте и кричать не будем, и никуда не пойдем.

— А можно тем, у кого желудок не выносит кавказскую кухню, уехать домой?

Полковник, не раздумывая, кивнул.

— Можно…

— Спасибо, до свидания. — Четверо спецназовцев, выйдя из строя, гуськом засеменили к овощехранилищу.

— … Но дома вам скажут: сачки, а те, кто остался — герои.

Не произнеся ни слова, группа, описав небольшой кружок, плавно вернулась на место. Последний боец, ковылявший за товарищами, опустив голову (что-то у него случилось с ботинком), похоже, так и не понял, куда он ходил, зачем, и почему вновь оказался в начальной точке.

— Так, с кухней, кажется, вопрос решен, — ухмыльнулся в усы командир. — Теперь серьезно. Нам придают шесть бэтээров, но без экипажей. Вопрос: много ли здесь бывших армейцев? Сможем ли сами укомплектовать машины?

Руку поднял молодой, спортивного вида спецназовец (к слову сказать, под эти приметы подпадало девяносто процентов собравшихся).

— Один нашелся, — раскрыл планшет полковник. — Откуда? Как фамилия?

— Нет, я просто хотел спросить. Нас что, с армией местами поменяли? Мы вместо них в окопы, а они за нас уголовные дела заканчивать?

— Армия тоже подтягивается, — хмуро буркнул полковник.

— Тогда почему мы оказались здесь раньше? Кто-то по ошибке 02 набрал, что ли?

— Потому что нам легче собраться. У нас нет ни техники, ни тяжелого вооружения.

— Логично, — с сарказмом заключил боец, — именно поэтому мы и должны воевать в окопах. Кстати, хотелось бы уточнить, а БТР — это, который на гусеницах?

— Ты где служил? В кавалерии?

— Нет, я после Школы милиции.

— Понятно. Тогда объясняю. БТР — это, который на колесиках.

— Уже легче. Можете записать меня шофером, я на машинах умею.

— Нужны не шоферы, а механики-водители и наводчики.

— А наводчики — это кто? Подстрекатели, что ли? Типа наводчики на квартиры?

— Кто понимает, о чем я говорю?

Из строя вышло человек десять-двенадцать…

Денис смотрел на командира с чувством легкого уважения. Если бойцам и хотелось возмутиться неправильным использованием СОБРа (воевать должна армия, милиция — ловить жуликов), то это желание быстро улетучилось. Полковник дал понять, что он — свой: «Идем, или кричим, что мы не солдаты?». Показал, что знает неписаные законы спецназа: «Каждый имеет право голоса». Выслушал мнения бойцов. Сориентировался. А когда увидел, что в строю немало добровольцев — присоединился к ним, устыдив охотников возвратиться домой. Поведи он себя немного иначе — неизвестно, как бы все дальше сложилось.

СОБРы (специальные отряды/отделы быстрого реагирования) — пожалуй, лучшее, что было создано в недрах МВД за последние перестроечные годы. Появившиеся в начале 90-х, когда по улицам разъезжали колонны бандитских машин, когда «быки» клеили «хрусты» на лбы гаишников (а те говорили: спасибо), когда на стрелки собиралось по 150–200 вооруженных отморозков, когда милиция робела при виде золотых цепей и малиновых пиджаков, СОБРы стали единственным кулаком, который не только умело крошил бандитские зубы, но и прятал их обладателей за решетку (для того имея собственную агентуру, ведя оперативные разработки). Вооружение и методы действий этого уникального подразделения абсолютно не сочетались с армейскими. Многие бойцы прибывали на Кавказ с миниатюрными автоматами «Кедр», удобными для скрытого ношения, но совершенно бесполезными на войне. Использовать СОБР в качестве пехотной роты означало — подметать малярной кистью улицы. Это понимали офицеры-спецназовцы, имея веские доводы для возмущения. Но также понимали они и то, что страну рвали в клочья…

Погрузившись на БТРы, отряд с нелегким сердцем тронулся в путь. Кто-то буркнул: «в последний» (на него тут же вылили ведро словесных помоев). Дорогу к Грозному вызвался показать один из собровцев, некогда бывавший в этих замечательных, с его слов, краях и прекрасно помнивший каждую тропинку.

Первые сомнения в твердой памяти «Сусанина» появились, когда колонна, заехав в очень тесное ущелье, с удивлением обнаружила, что оно к тому же и глухое.

— С кем не бывает, — успокоил проводника полковник, давая сигнал к отходу. — Я в Афгане тоже однажды поезд под откос пустил. И ничего.

— А что здесь такого? — не понял боец.

— А то, что железных дорог в этой стране не построили.

— А где же вы тогда?..

— Вот именно… В соседнее государство забрел случайно.

— В какое?

— Военная тайна. Расскажу тебе, ты — другим, так дойдет и до представительства того самого государства. Вспомнят давнюю историю, претензии предъявят. Это уже лишнее. Мы, кстати, правильно едем?

— Конечно…

Дорога вздымалась все выше и выше. Бойцы сначала радовались, что не скатываются в очередное ущелье, но, когда серпантин закрутился винтовой лестницей, взлетая на гору, заподозрили неладное.

— Ты уверен, что там, наверху, Грозный? — спросил полковник, указывая пальцем на заснеженную вершину.

— Не совсем, — тихо буркнул проводник.

— Да уж, — крякнул командир, останавливая колонну. — Назад, орлы… мои горные.

С риском для жизни, вернувшись к подножью (съезжали задним ходом — развернуться было негде), предприняли третью попытку, попасть в цель. Неизвестно чем бы закончилась и она, если бы не танковая колонна, проходившая дальней стороной и совсем в другом направлении. Резонно рассудив, что танкисты едут не в магазин за квасом, пристроились к ним в хвост… и не прогадали.