Антон Кротков - Штрафники Василия Сталина Страница 52

Лёня помог женщине подняться. Своими высокими скулами, уверенным, спокойным взглядом больших миндалевидных глаз она производила впечатление очень гордой и сильной женщины. Пахло от незнакомки каким-то восхитительным восточным ароматом.

Первым делом дама спросила, каким из европейских языков джентльмены владеют. Борис неплохо знал английский, но ответил ей по-французски. Сказал, что рад прийти на помощь даме, и представил себя и товарища. Тогда она тоже назвала себя. Звали её госпожа Мэй Гуйфэй. Она объяснила, что не знает, кто на неё напал, возможно, какие-то недруги её покойного мужа.

– Эти люди убили моего супруга, но этого им мало. Он был известным в этом городе адвокатом и многим помог избежать несправедливого судебного приговора. Наверное, кто-то не может простить моему мужу, что он умел спасать невиновных от виселицы и каторги.

Узнав, что своим спасением она обязана военным, Мэй взмолилась, чтобы господа офицеры укрыли её на какое-то время на своей авиабазе, так как местной полиции она не слишком доверяет.

– Конечно! У нас вас никто не посмеет обидеть, – за них обоих поспешил обнадёжить испуганную женщину Лёня – Мы можем прямо сейчас отправиться на наш аэродром. Командир выделит вам отдельную комнату. Правда, это скорее каморка, а вы наверняка привыкли к комфорту.

Женщина благодарно улыбнулась и призналась:

– Вы напрасно, беспокоитесь, господа. Поверьте, мне приходилось жить и во дворцах, и в палатках. Но главное, по моему, не то, насколько удобно тебе засыпать, а сможешь ли ты проснуться.

По пути на аэродром Мэй сообщила, что ей обязательно надо заехать в одно место.

Это были самые настоящие трущобы: тесная хаотичная застройка, множество плохо одетых людей, везде нищета, грязь и ощущение безысходности. Лётчики гадали: что могло привести сюда даму явно из высшего общества.

Водитель лимузина остановил машину у дома, напоминающего своими хаотично надстроенными этажами термитник. Создавалось ощущение, что его обитатели подобно муравьям использовали для строительства и утепления родного жилища всё, что могли достать: кирпич, листы ржавого железа, какие-то доски, даже выброшенные матрасы…

Мэй зашла в дверь, из которой валили густые облака пара, там располагалась то ли кухня, то ли прачечная. Её не было минут десять. Вышла дама с небольшим саквояжем в руках. Что находится в чемоданчике

Сев в автомобиль, дама обворожительно улыбнулась своим спутникам, и сказала, что теперь у неё на сердце спокойно. Что находиться в чемоданчике она не пояснила, а лётчики, естественно, посчитали неудобным спрашивать, хотя, конечно, их разбирало любопытство…

Глава 26

Нефёдов поселил Мэй и её служанку в своей комнате, обеспечил их питанием. Больше ничем ей помочь Борис, к своему сожалению, не мог. Ещё по дороге на авиабазу китаянка осведомилась у русских офицеров, не могли бы они переправить её в Индию или в Японию. Мол, деньги за аренду самолёта её богатые родственники, проживающие в Англии, в течение недели переведут в любой банк мира, который благородные господа только назовут. Борису пришлось разочаровать даму, пояснив, что в советской авиации подобные рейсы запрещены.

Убежище стало для Мэй тюрьмой, ибо за пределами авиабазы её вновь могли попытаться похитить. Местной коррумпированной полиции она категорически не доверяла. Борис ломал голову над тем, что предпринять. Долго прятать китаянку, не привлекая внимания, всё равно было невозможно. На ум ему приходили самые фантастические «прожекты» вроде «контрабандной» переправки китаянки в Москву. Там она сможет обратиться в английское посольство.

Можно было попробовать перебросить Мэй на лёгком самолёте через линию фронта, где ей наверняка смогут помочь английские или американские военные, если только не сочтут шпионкой…

Впрочем, оба эти варианта были трудноосуществимы. Борис решил спросить совета у своего подельника по этой истории. Для разговора они ушли подальше в лесок на краю аэродрома, чтобы не быть подслушанными.

– Ума не приложу, как дальше быть с нашей подопечной, – признался Борис Красавчику. – Не возить же её везде с собой! Да нам никто и не позволит кочевать по фронтовым авиабазам с посторонней дамочкой в обозе.

– Жениться, – весело сверкнув глазами на Нефёдова, не раздумывая, предложил Лёня. – Дело верное! Механика такая: даёшь мне недельный отпуск, я в темпе вальса мотаюсь к себе в Одессу, там без шума и пыли варганю документы на дамочку, что мы взяли под охрану51, и оформляю с ней фиктивный брак, как с мадам Ничепорук.

– Лёня, возьмите полтона ниже52. У вас есть что предложить без ваших аферистских штучек.

– Командир, так этот случай с самого начала – одна сплошная афёра. Нас ведь с вами никто, извиняюсь, не заставлял искать приключения на свои ж…, ввязываясь в местные разборки. И раз вы решили мне тоже сделать беременную голову53, я вам откровенно скажу: Легально мы ей ничем не сможем помочь. Это глухой номер!

Проблема разрешилась самым на следующий день и самым неожиданным образом. Утром, когда Борис был у самолётов, ему сообщили, что его срочно желает зачем-то видеть майор Бурда. Борис удивился: что за надобность особисту говорить с ним сейчас. Несколько предыдущих дней особист пил по-чёрному, и теперь мучился похмельем. Осоловело взглянув на вошедшего командира группы, Игнат Петрович угрюмо поинтересовался:

– Что за шлюху вы притащили из города?! Мало вам местных публичных домов!

В комнате, помимо майора находились трое китайцев в одинаковых желтовато-зелёных френчах без знаков различия. Лицо одного из них показалось Борису очень знакомым. Очень он напоминал одного из тех похитителей, которых они с Лёней спугнули, спасая Мэй. Впрочем, он мог и ошибаться, ибо на неискушённый взгляд европейца китайцы почти все на одно лицо.

Оказалось, гости служат в китайской военной контрразведке. Через пришедшего с ними переводчика китайцы потребовали, чтобы Нефёдов немедленно сообщил, где он прячет опасную шпионку. Некий информатор на авиабазе «слил» им информацию о разыскиваемой персоне. Однако контрразведчики опоздали. Выяснилось, что они только что осмотрели дом, в который Нефёдов поселил Мэй, но женщины там не оказалось! Для Бориса самого такой поворот событий оказался неожиданным. Он честно заявил, что не «перепрятывал» даму. Ёрзающий на табурете Бурда тут же предложил китайским товарищам помощь. Была поставлена на уши аэродромная комендатура. Триста солдат батальона охраны буквально метр за метром прочесали всю территорию авиабазы и её окрестности, но безрезультатно.

Тогда по требованию китайцев Борис согласился указать им место, куда он по просьбе Мэй спрятал её вещи. Чекисты Мао сразу оживились и даже заулыбались, давая понять Нефёдову, что если вещички пропавшей дамочки найдутся, то дело можно замять без лишнего шума. Борис провёл визитёров в каптерку, где его подчинённые хранили свои чемоданы. И снова всех ожидал неприятный сюрприз: саквояжа Мэй здесь не оказалась. После такого облома китайцы пришли в ярость. Как Бурда не старался их ублажить, отстоять Нефёдова ему не удалось. Бориса запихнули в «воронок» и повезли в город.

В полицейском участке с лётчика сняли отпечатки пальцев, сфотографировали. После окончания этих процедур, на русского лётчика вдруг надели наручники. Этого и следовало ожидать. Борису отчего-то вспомнился повешенный лётчик на краю поля, подумалось, что в этой азиатской стране даже высокое покровительство сына Сталина может не спасти от крайне печального финала истории.

Немногословный чиновник пояснил через переводчика Нефёдову и примчавшемуся за ним вслед майору Бурде, что он прекрасно осведомлён об особом статусе советских военных в Манчжурии, но данный случай совершенно особый, и он, мол, действует строго в соответствии со специальной инструкцией. На Игната Петровича было жалко смотреть. Он пошёл красными пятнами, взмок и дышал так, словно вот-то собирался окочуриться от сердечного приступа. Бурда головой отвечал перед Василием Сталиным за выполнение порученного задания. Все его уговоры решить дело полюбовно натыкались на абсолютное равнодушие коллеги-азиата. Казалось, неприступный вид китайца не оставлял майору ни малейшего шанса договориться с ним.

У них тоже своего бардака хватает – шепнул Борису на ухо Бурда. – Пока они с тобой будут разбираться, я проинструктируюсь с Москвой. Ты главное ничего не подписывай. Тверди, мол, просто баба тебе понравилась, кто ж знал, что она, б… такая, шпионкой окажется.

Начался допрос, который продолжался без перерыва часов десять-двенадцать. Когда следователь и переводчик уставали, они поднимались и выходили из кабинета, а им на смену являлись новые. Такая карусель могла продолжать сколько угодно долго, вплоть до полного изнеможения подследственного. Чувствовался знакомый почерк лубянских костоломов. Похоже, Советский союз не только снабжал китайских коммунистов оружием, но и делился с ними передовым опытом своих спецслужб.