Захарий Захариев - Верность Страница 6

— Владимиров вернулся? — спросил Горан.

— Нет. Заблудился и сел на немецком аэродроме. Каждый момент ожидаем его прибытия.

Златанов промолчал и поспешил к командиру эскадрильи, который уже поджидал его неподалеку от стоянки. Командир был не в духе.

— Господин капитан! Советский разведывательный самолет не обнаружен, — доложил Златанов.

— Где вы пропадали? Почему не поддерживали связь? Я в течение целого часа возился с вами! — еле сдерживая гнев, раздраженно говорил командир.

— Искал самолет противника, господин капитан! Что касается радиосвязи, вначале слышал вас очень плохо, а потом связь совсем нарушилась.

— Вы встретили немецкие самолеты? — уже более спокойно спросил капитан.

— Нет.

— Немцы потеряли обе машины…

— Возможно, — коротко ответил Златанов.

Горан ушел с аэродрома, весело насвистывая. Он все еще находился под впечатлением последнего полета. На поляне перед аэродромом ватага мальчишек гоняла футбольный мяч. В воротах стоял худенький мальчуган. Опершись руками о колени, он настороженно следил за игрой.

Мяч с поля выкатился прямо под ноги Горану. Не раздумывая, метким ударом он послал его в ворота. Вратарь, как кошка, прыгнул на мяч и растерянно сжал его в руках — мяч лопнул. Мальчишки приуныли.

Горан подошел к растерянному вратарю, похлопал его по плечу и весело сказал:

— Молодец, парень! Настоящий Замора! — Паренек, видимо, никогда не слышал о прославленном вратаре.

Мальчишка показал летчику разорванный мяч.

— Как же теперь нам играть? — угрюмо спросил он.

Тут Горан увидел, что он наделал. Он расшнуровал покрышку и достал оттуда лопнувший свиной пузырь. Футболисты смотрели на него выжидающе.

— Да, эту штуку не склеишь. — Горан озабоченно покачал головой. — Ничего, не надо унывать. Кто виноват, тому и ответ держать.

Глаза детей вспыхнули надеждой.

— Вы хотите купить нам настоящий мяч? — спросил один, посмелее.

— Хочу! — ответил Горан. — Сейчас один из вас пойдет со мной.

— Капитан, капитан! — закричали все.

Из толпы вышел черноволосый худенький паренек.

— Давай руку, капитан! Не сердись! — Горану понравился мальчишка, и он, взяв его за руку, направился в город.

— У тебя сильный удар! — уверял мальчуган Горана по дороге.

Они вошли в единственный спортивный магазин в городе, скорее, даже мастерскую, где на полках сиротливо лежало несколько предметов спортивного инвентаря, футбольных камер, покрышек и несколько пар бутсов.

Когда Горан подал мальчишке новый мяч, тот от радости не мог выговорить слова.

— Вот это мяч! — наконец прошептал он, не веря своему счастью.

Горан был доволен. Он с удовольствием смотрел на мальчугана. У него были тонкие в ссадинах ноги, штаны все в заплатках, палец правой ноги обмотан грязной тряпкой, а глаза излучали такую радость, что у Горана защемило сердце. Он попросил с полки пару обуви.

— Не надо. — Мальчуган покраснел.

Горан заставил его примерить ботинки. Они пришлись ему впору.

— Ну, футболист! Теперь у тебя новый мяч и ботинки! А как с учебой?

— Хорошо.

— Ну тогда все в порядке. Можешь бежать к ребятам. Только никому ни слова.

— Я расскажу только маме и отцу. Можно? — спросил мальчик.

— Можно.

Горан вспомнил, что где-то совсем рядом должен быть дом, в котором жила его двоюродная сестра. Он не виделся с ней с того вечера, когда они были в ресторане.

Горан увидел открытое окно, тихонько свистнул, не думая, что она услышит его, просто так, по старой деревенской привычке. Неожиданно в окошке показалась Сийка. Она приглашала его зайти, но Горану хотелось пройтись к морю.

Они встретились у калитки. Она рассказала Горану, что один самолет пролетел низко над их домом, едва не задев крышу. Она была уверена, что это Горан, но он отрицал это.

— Значит, Владимиров! — догадалась девушка. В эти дни она часто видела его у своего дома.

Они еще немного поговорили и разошлись.

Пообедав, Горан заснул. Вечером, сидя на скамейке, он наблюдал, как волны раскачивали у причала лодку. Ей хотелось вырваться и уйти в открытое море, а волны препятствовали, и она отплывала от причала не дальше, чем позволял трос.

Он подошел близко к берегу и встал у влажной кромки песка. Камни, нагретые за день солнцем, отдавали тепло. Затемненный, немой город печальной громадой возвышался над морем. Горану тоже было грустно.

Он отчетливо понимал, что он чужой в среде офицеров, которые не прощают ему его плебейского происхождения. А те, к кому он тянулся, вели себя настороженно и замкнуто. «Если бы здесь был Сашо… Если бы рядом была Славка». Он увидел ее смеющееся лицо, с ямочками на щеках, влюбленные глаза. Она так и стояла перед ним.

Златанов сел на теплый камень, привалившись к уступу, засмотрелся на мелькающие волны. Потом задремал. Воспоминания и сон слились воедино.

… Славка села рядом с ним на камень.

— Тебе тяжело в лесу, в горах? — спрашивает он и чувствует ее теплую, вздрагивающую ладонь в своих руках. Она смотрит на него воспаленными глазами и, стараясь улыбнуться, отвечает:

— Мне хорошо…

— Ты больна?

— Я устала тебя ждать, — отвечает девушка. — Помнишь, как я хотела, чтобы ты остался с нами?

Потом откуда-то появилась мать. И тут он очнулся. Вокруг шумело море, и он был один.

Горан подошел к дому, но раздумал идти к себе. Присел на скамейку, которую хозяин смастерил для нового постояльца, и снова отдался воспоминаниям.

Он опять увидел Славку. Снова ощутил тепло ее рук, увидел ее темные, в густых ресницах, глаза. Она тихо говорит ему о своей любви. Ее слова подхватывает ветер, и он слышит их над морем, в шуме волн. Она легко уходит вслед за своим голосом и исчезает — там, далеко, далеко…

«Галлюцинация! Нервы не в порядке!» — Горан встряхнул головой.

Он открыл тяжелую дверь и скрылся за ней.

Перед почтой толпились старики и что-то горячо обсуждали вполголоса. Все ждали продавцов газет. Вот они появились с набитыми сумками. Меньший, проворный и голосистый, обогнав своего коллегу, закричал:

— Вчерашний воздушный бой! Болгарский летчик сбил советский самолет! Бой над морем!

Паренек постарше дернул его за рубаху:

— Не ори, дурак!

Мальчишка сконфуженно посмотрел по сторонам, не понимая, в чем дело, но на всякий случай перестроился:

— Новые газеты! — И больше ничего не стал кричать.

Часа через два сумки у мальчишек опустели. Они начали подсчитывать свой заработок. Мимо, не замечая их, шел куда-то капитан-футболист. Он твердо ступал босыми ногами по мостовой. Через плечо у него были перекинуты ботинки, которые купил ему летчик.

Продавцы газет увидели его и засвистели ему вслед.

— Эй! — выкрикнул старший. — Ты хорошо придумал! Носить ботинки на плече, а не на ногах!

Парнишка даже не посмотрел в их сторону.

Он шел к Горану. Подойдя к дому, где он жил, парень оробел, заглянул в приоткрытую дверь, но зайти не решился. Горан заметил его и вышел навстречу.

— А, это ты, приятель! — обрадовался Горан. — Входи, входи! Здравствуй, капитан! — Горан подал ему руку.

Мальчишка посмотрел на свои ноги, потом на ботинки и, покраснев, сказал:

— Отец велел вернуть тебе ботинки.

— Почему? — удивился Горан. — Ведь я тебе их подарил! Ты, видно, не так ему объяснил?

— Нет, я ему все рассказал…

Парнишка волновался. Ему было жаль расставаться с ботинками. И жаль, что все так кончилось. Он вытащил из-за пазухи газету, развернул ее и, указывая на портрет, спросил:

— Это ты?

Горан взял газету из рук мальчика и жадно прочитал короткое сообщение под портретом. Лицо его стало бледным.

— Правда, что про тебя пишут? — не дожидаясь ответа, спросил мальчик.

Его вопрос словно обжег Горана.

— Пишут… — раздраженно сказал он. Сжав газету в комок, он выбросил ее прочь.

Парнишка бросил ботинки к ногам своего «благодетеля» и выбежал на улицу. И только теперь Горан понял, что привело этого парнишку к нему в дом, и испытал острое чувство стыда. Он бросился вслед за мальчишкой, но тот так быстро бежал по улице, что догонять его пришлось бы бегом. А ему так хотелось поговорить с мальчишкой и его отцом, объяснить, как все было. Но кто ему поверит? Какие у него доказательства, что он говорит правду?

«Отец этого парня честный и прямой человек, если он не побоялся послать ребенка вернуть «герою дня» его подарок, — раздумывал Горан. — А разве я смогу каждому, презирающему меня, объяснить, что газета лжет?..»

В этот день он не пошел на аэродром и не предупредил командира эскадрильи, что плохо себя чувствует. Сообщение в газете не выходило из головы. Он представил себе, как газета ходит по рукам и все указывают на его портрет.