Глеб Бобров - Осколки Страница 6

Михаил Кошкош

Кошкош Михаил Владимирович. Родился 9 апреля 1964 года. С декабря 1984 по июль 1986 проходил службу в ДРА, 271 ОИСБ, 2 ИСР. Награжден медалью «За отвагу». Автор книги стихов «Афганские четки» (2009 г.) Печатался в периодической печати, литературных альманахах «Искусство войны» (г. Москва) и «Странник» (г. Саранск) Женат. Двое детей. Живет в г. Мариуполь Донецкой области.

* * *

В кулаке — светляк от сигареты.Ночь в проломе серого дувала.Оседает «елочкой» ракетаВ каменную яму перевала.

Звезды — точно косточки гранатаВ воздухе полночном и весеннем,Да родная тяжесть автомата,Что прилег котенком на колени…

Ощутить судьбу свою — гитаруВ этот час, мистический и ранний,Не в костлявых пальцах Чарикара,А в ладонях трепетных Рязани.

Там, где пахнет хвоей и грибами,Где блестит в траве дорога к дому,Где не будешь тыкаться рукамиСослепу в последние патроны.

Если вернусь

Если вернусь…Часто не верю, что можно вернуться,Если вернусь…Мне бы от радости не задохнуться,Если вернусь…То помолюсь обязательно Богу,Если вернусь…С этой чужбины к родному порогу.С легким сердцемРаспахну я настежь двери домаЧтобы в возвращение поверить…С небом синимОбопрусь о подоконник.Спрячу слезыВ огрубевшие ладониЕсли вернусь…

Рассказ

Возвращаясь домой, наша группа попала в засаду.Подорвалась машина. Меня отшвырнуло с брони,И спасла меня тень от большого куста винограда.В винограде меня не заметили видно они…Помню, видел троих, — их худые сутулые спины,И отчетливо слышал гортанный чужой разговор.Суетились они у подорванной нашей машины,И я видел, как раненых там добивалиВ упор…Пыльный, солнечный модуль,Больничные, бледные лица.Занавески на окнах — роскошный военный уют.Я мечтал об одном: поскорее заснуть и забыться,И одно только помнить, — что любят меня и что ждут.Под Баграмом санбат, знаю, многим покажется раем.Для солдата санбат — что для древних паломников Рим.Только я и во сне воевал и давился сухпаем,Только я и во сне продолжал пробиваться к своим.

Мне сейчас говорят, что с войной этой вышла ошибкаМол, война нам нужна, как счастливому евнуху хрен.И тогда, я к лицу примеряю пустую улыбку.Как протезы своиПримеряюЧуть выше колен.

Вишневая баллада

Маргарите

Полтава, Полтава! Вишневый цветВолнующая страна!В полтавских садах росли с юных летВлюбленные: Он и Она.Случилось за «речкой» ему служить —О, время почтовых слов!Да разве в разлуке ему забытьОгромную их любовь.Хмельная, плыла его голова:Письмо ее — три строки.А все остальные в письме слова —Вишневые лепестки.

Броня принимала неравный бой,В десантном отсеке — жар.И эхо от взрыва тугой волнойУдарило в Чарикар.Горелым тротилом пропах Восток,В броне смерть одна на всех.Пуржит, засыпает сухой песокПолтавский вишневый снег.

Любовь ей прислали в большом гробуС окошечком в черный цветИ рвала за патлы свою судьбуВдова в девятнадцать лет.

Пустые года, как немое кино:Все радости — стороной.И вишни в саду заневестились, ноНа что они ей одной?И ветер качает и треплет листву,И небо чернеет от гроз,И падают спелые вишни в траву,Как капли рубиновых слез…

Хлорка

В морг баграмского санбатаПривезли с войны солдата —Да, тогда по адресатамМногих выслала война!Только вышла с ним промашка —Не имел солдат бумажки,А по порванной тельняшкеНе узнаешь ни хрена.

Что здесь скажешь? Дело скверно.В штабе «вешались», наверно —Морг у нас не безразмерный,А совсем наоборот.Был приказ по батальонуО солдатских медальонахДля команды похоронной,Если часом зашибет.

Ну, а с парнем этим елеРазобрались за неделю.Вышло: лишнюю неделюДля родных он был здоров.А решило дело этоХлорка, выевшая где-то,Номер выевшая где-то,От военного билета,На материи штанов…

Старшина

Кому — Союз.Кому — война.А нам с заменой — старшина.Наш старый прапор,Отбыв срок, ушел домой.Был новый хмур. И то сказатьКто может с радостью принятьВ наследство жизньмежду казармой и войной.

Да мы-то здесь не первый день —Мозги от мата набекрень,А он в наряде рисовал портрет жены!О том, что будет через годНикто не думал наперед —Мы не могли представить жизни без войны.

Под небом гребаной РухиМы полюбили с ним стихи,Мы с ним по-новому увидели Восток.Как говорили дембеля:Мол, на таких стоит земля

И старшины с собою брали адресок.

Потом был снайпер. Мать твою!Под Хостом. В первом же бою…

Баллада об афганской жене

Она мечтала о любви.Красивой, чистой и высокой.Но первый только пригубилБокал души ее глубокий.И был восторженным второй —Он становился на колени.И по ночам храпел шестой,Напоминая о терпении.Потом был вдруг военкомат.Слова единственной подругиИ согласилась наугадРаботать где-то там на Юге.И были горные хребты,И лед, по-утреннему звонкий,И чьи-то грязные бинтыУ края солнечной бетонкиИ красный, новенький Камаз,Попутка к месту назначеньяИ обстоятельный рассказВ письме о всех ее волненьях.

Вначале охватила грусть.Тоска по родичам, знакомым.За Гиндукушем весь СоюзКазался ей огромным домом.И краем света был Баграм —Три сотни книжек и отчеты.И пустота по вечерам,Когда ни писем, ни работы.Когда нет рядом никогоИ пахнет дустом одеяло…Однажды встретила Его —Того, которого искала.

Он был особенно красив.Тот лейтенант из разведбата:По-деревенски молчалив,По-деревенски грубоватый.О том, что где-то есть женаИ даже два его пострела —Почти не помнила она.И как могла. И как умела.Когда Он спал «без задних ног»,Она склонялась к изголовьюИ ревновал его ВостокСвоей особенной любовью.У той любви такая власть,Что ей перечить — мало проку:Он не вернулся с группой в частьК давно назначенному срокуИ ей твердил семь дней комбатСлова: тяжелое заданье.А на восьмой сказал: «… В санбат.Ты поезжай…На опознанье».

Давно закончилась война.Я вдруг о ней услышал снова:О том, что замужем она,Есть дом, хозяйство и корова.И на порог меня впустилЕе хозяин седоватый.По-деревенски молчалив.По-деревенски грубоватый.

Я буду рядом с тобой

Я невесомей огня,Я воспарил над землейВосточный ветер меняНесет в ладонях домой.Где застилает травуЗеленым шелком рассвет.Тебя одну я зову —Тебя, любимая нет.Лечу в траве наугад,Кричу слова в пустотуИ замерзает закатНа тополином ветру… —Мерцает сумрачный бред,Его дырявит АфганКак ослепительный свет,Как ощущение ран.Чужие здесь тополя.Ресницы в липком поту.Горчит чужая земляКровавой пеной во рту.У искалеченных ногДрожит и плавится зной.Хриплю в горячий песок:«Я буду рядом с тобой!»Чернеет трупом броня.Смердит резиновый чад.Смерть потеряла меня,Смерть возвратится назад.А мне бы руки воздеть,Да вольным облаком стать,К тебе одной улететь,Тобою одною дышать.Я на броню обопрусь,Приподнимусь над землей.Я жилы вырву — вернусьЯ жилы вырву — вернусьЯ жилы вырву — вернусь«Я буду рядом с тобой!»

Баллада о двоих