Анатолий Полянский - Война - судья жестокий Страница 6

После того как Сухолитков познакомился с писателем Валерием Рощиным и тот в конце концов, после долгого их разговора о жизни и судьбе человека, пообещал помочь Андрею, он вернулся в Питер окрыленным. А вдруг поможет?.. Правда, на другой же день его вызвал к себе заместитель начальника училища и сказал:

— Вот что, старший сержант, я не думал, что ваша дурь зайдет так далеко. Из МВД вы никуда не уйдете. Скоро же выпускные экзамены. Вы что, хотите выйти из училища без офицерского звания? Так мы можем это сделать. К тому же вы член партии. И вас привлекут еще и по этой линии. Идите и больше не дурите!

Что ему оставалось делать? Завалить экзамены? Нет, он на такое не способен. Выпустили Сухолиткова из училища все-таки лейтенантом. Наверное, рассчитывали, что, став офицером, он образумится, как сказал заместитель начальника училища, «выбросит дурь из головы». Но вот служить направили не в Подмосковье, а на Дальний Восток, в один из самых отдаленных гарнизонов. В наказание, значит. И стал он служить в судебно-розыскной роте. Обязанности свои выполнял строго. В дивизии его хвалили, ставили в пример, но удовлетворения от службы он не испытывал. Снова подал рапорт на имя начальника политотдела с просьбой о переводе в десантные войска, и опять началась та же кутерьма. Его вызывали разные чины, беседовали — иногда мягко, но чаще резко, зло, не допускающим возражения тоном. Он все стерпел. Но от своего не отступил. Лейтенанту Сухолиткову ни за что ни про что влепили два взыскания — выговор и «неполное служебное соответствие». Причины-то были пустячные. Он и это перенес. Но в душе накапливалась обида. Человек к чему-то стремится, а ему подрезают крылья.

Так продолжалось до тех пор, пока в командировку от газеты «Красная звезда» не приехал писатель Валерий Рощин. О чем уж он говорил с начальником политотдела и самим командиром дивизии, Андрей не знал. Но с тех пор отношение к нему переменилось. А Рощин перед отъездом сказал ему:

— Вот что, Андрей, напиши-ка ты письмо на имя начальника отдела кадров Вооруженных Сил. — И дал точные его координаты, а потом добавил: — Только это должен быть не сухой рапорт, а слезная просьба, обращение к нему как к депутату Верховного Совета СССР, коим он является. Это должно быть обращение к избраннику народа.

Сухолитков, конечно, сразу догадался, о какой жалостливой «струне» идет речь, и пообещал, что напишет письмо. Но как-то не по душе было плакаться. К этому времени он уже имел в аэроклубе тридцать прыжков с парашютом. Прежде чем взяться за перо, Андрей долго раздумывал над тем, что будет писать. Он все же написал письмо, только не такое уж жалостливое, как просил Рощин. Но прежде произошло еще одно знаменательное событие.

Из стрелкового полка, стоявшего неподалеку от Владивостока, дезертировал солдат. Ушел он прямо из караула, прихватив с собой оружие и пару снаряженных патронами магазинов к нему. И это было опасно. Дезертир мог пустить оружие в ход, что вскоре и случилось. Застрелив шофера легковой машины, он захватил автомобиль, и теперь его трудно было догнать. Судебно-розыскная рота, естественно, была немедленно поднята в ружье. Наперерез беглецу сразу же отправилась группа старослужащих, наиболее обученных солдат во главе с Сухолитковым. Командир был в отпуске. Но даже если бы он был на месте, все равно бы на поимки беглеца отправил своего замполита. Ленинградское училище МВД считалось очень престижным. Выпускников его высоко ценили, особенно в таких отдаленных местах, куда редко кого из них посылали служить. К тому же Андрей уже зарекомендовал себя с лучшей стороны.

Поисковая группа выехала на стареньком автомобиле наперерез дезертиру. Вскоре они нашли брошенную им легковую угнанную машину — у нее кончился бензин. Беглец скрылся в лесу, который и пришлось прочесывать с риском нарваться на пулю. Вряд ли он пожалел бы кого-нибудь из преследователей. Срок заключения за дезертирство и убийство водителя легковушки ему грозил немалый. А беглец, как выяснилось, уже побывал на «зоне» за грабеж и знал, как там несладко.

— Учтите, что в том районе идут большие войсковые учения, — предупредил по рации Сухолиткова ротный. — Так что будьте осторожны, своих не постреляйте. И еще: беглец, по-моему, идет к китайской границе. Так что свяжитесь с пограничниками.

— Будет сделано, — ответил Андрей и приказал радисту наладить связь с ближайшей заставой.

Справа неподалеку от них располагался аэродром, где стояли самолеты, вокруг которых суетились солдаты, явно десантники. Вокруг них лежали ровными рядами парашюты.

— По-моему, ребята в полет собрались, — сказал замкомвзвода, помощник Андрея в этой операции. — Вот бы взяли — и подбросили нас! Вмиг были бы дома.

— Такого распоряжения им никто и никогда не даст, — ответил Сухолитков. — У них своя епархия. И потом, это дорогое удовольствие.

Решив сократить путь, они поехали по краю аэродрома. Но их тут же остановил какой-то майор и сказал, что посторонним передвигаться тут запрещено. Сухолитков представился ему по всей форме и коротко сообщил о случившемся ЧП.

— Да, неприятная история, — сочувственно сказал майор. — Но сюда-то вы зачем?

— А мы подумали, не поможете ли вы нам, — вылез из-за спины Андрея неугомонный сержант. — Вы ж наверняка до Уссурийска летите? Вот и поспособствуйте обогнать беглеца. Возьмите нас на борт.

— Так там же самолеты приземляться не будут! Выбросят только группу парашютистов — и полетят на север…

И тут у Сухолиткова мелькнула мысль, что раз выбрасывается небольшая группа, то это разведчики, и он может с ними десантироваться. Тогда уж определенно опередит дезертира. А в Уссурийске он может связаться с милицией, и она даст ему людей на поимку беглеца. Андрей высказал свою просьбу майору, зная, что запасной парашют всегда найдется. Тот усмехнулся — прогуляться, мол, желаете, товарищ старший лейтенант?

— Это же для пользы дела! — горячился Сухолитков. — А прыгать я умею. Честное слово!

Выхватив из кармана значок парашютиста с цифрой тридцать, Андрей показал его майору. Тот уважительно посмотрел на Сухолиткова и с сожалением сказал, что все равно не может разрешить, не положено, мол.

— Но ведь поимка дезертира — наше общее дело, — снова ввернул неугомонный сержант. — Разве не так?

Майор почесал затылок. Замкомвзвода-то был прав, но ведь инструкция же запрещает… Однако и помочь розыскникам ему, видно, хотелось. Он понимал, что они тоже выполняют свою боевую задачу, подвергая себя опасности. Посмотрел на стоящего перед ним Сухолиткова, покачал укоризненно головой и махнул рукой: ладно, мол, валяйте.

Андрей приказал сержанту посадить людей в машину и гнать в Уссурийск поскорее. Сам же направился вместе с майором в сторону самолета, вокруг которого суетились разведчики.

Полет продолжался минут сорок. За это время Андрей успел познакомиться и с командиром десантников — молодым лейтенантом, и с задачей, которую тому предстояло выполнить. Она была довольно сложная. Оказавшись в тылу условного противника, разведчикам нужно было установить точное расположение его резервов и позиции дальнобойной артиллерии. При этом и себя не обнаружить. И все это сделать за сутки, до наступления «красных». Сухолитков подумал, что такой объем задачи, пожалуй, под силу роте, а не взводу, и разведчикам придется туго. Но его дело было сторона. У него имелась своя цель.

Прозвучала команда: «Приготовиться!» Солдаты начали поправлять оружие, парашюты. Наступал самый ответственный момент: десантирование на территорию, занятую «противником». Внизу бойцов ждала пугающая неизвестность. Можно было угодить прямо под прицел «врага», и операция тогда была бы сразу сорвана, а разведчиков-неумех ждал разгон начальства и всеобщее презрение товарищей.

Над кабиной летчиков зажегся красный фонарь, прозвучал ревун — сигнал к началу десантирования. Боковой люк был уже открыт, и до Андрея донеслась отрывистая команда: «Пошел!»

— Сбор у озера! — крикнул лейтенант и слегка подтолкнул стоявшего рядом Андрея, словно тот мог задержаться. Страх перед прыжком у него давно прошел. Он испытывал даже некоторое удовольствие, ныряя в пустоту.

Уже когда раскрылся парашют, Сухолитков подумал, что ему спешить к месту сбора разведчиков ни к чему, у него свой маршрут. Но хотя бы из чувства благодарности надо дать десантникам понять, что он приземлился благополучно. Внизу расстилалась тайга. Андрей с трудом отыскал голубой кружочек воды среди зелени и направил туда парашют. Приземлился он удачно. Сложив парашют, стал поджидать остальных. И было у него плохое предчувствие. Оно не обмануло Сухолиткова. Из лесу на берег озера выскочил сержант и бросился к нему.

— Товарищ старший лейтенант, беда! — закричал он. — Наш лейтенант ногу… ногу повредил! Перелом, кажись!