Николай Марчук - Крымская война 2014 Страница 65

— …очка! Триста второй, как слышишь. Прием!

— ….ма! Тюрьма! Как слышишь меня? Прием!

— Триста второй! Где ты?

— Да, дожми ты этого автоматчика!….урок! Куда лезешь?!

— Прошли поворот на лодочный кооператив «Кварц». Вижу город! Прием!

— … оня! Где броня? Они засели в церкви и лупят нам в спину из «Утеса»!

— …ием! Прием!

Я выключил режим сканирования, потому, что мы почти проехали поле и скоро мог показаться, загадочный Амир.

«ГАЗель» проехала по полю немногим меньше трехсот метров, когда впереди, на другой стороне поля, показался капот первой машины — темно-зеленый «УАЗ», сразу же за внедорожником, ехал белый красавец пикап «Митсубиши». На крыше пикапа, красовался крупнокалиберный пулемет.

— Едим прямо по дороге, — сказал я, нагнувшись к кабине: — Когда поравняемся вон с тем деревом, открываем огонь. Испанец, бьешь по «УАЗу»!

Наша машина поравнялась с намеченным мной деревом, когда до встречных внедорожников, осталось сто метров. Сто метров прямой, как стрела дороги. Идущий первым «УАЗ», начал мигать фарами, призывая остановиться.

— Огонь! — закричал я, нажимая на спусковой крючок пулемета.

Оба наших пулемета, заработали одновременно. Длинные очереди, выпущенные из ПК Испанца, огненными клещами впились в лобовое стекло «УАЗа». Темно-зеленый внедорожник, вильнул в сторону и, пытаясь уйти с линии огня, но Испанец, не отпускал машину противника.

Мой пулемет, бил сверху, что позволяло стрелять поверх «УАЗа». Первой очередью, я сбил пулеметчика, стоявшего в кузове пикапа. Белый внедорожник, резко затормозил, и сдал назад, уходя влево, пытаясь спрятаться за расстрелянным «УАЗом». Длинной очередью, я зацепил кабину пикапа, который заложил, слишком большой вираж, из-за чего тут же перевернулся. Подъезжая к расстрелянным внедорожникам, я сделал серию коротких очередей из станкового гранатомета. Гранаты, падая, поднимали, невысокие султаны земли, осыпая все вокруг ливнем осколков.

Проезжая мимо пикапа, я выстрелил несколько раз из пулемета, добивая раненных, которые выпали из машины, когда она перевернулась.

— Едим прямо по дороге, когда она упрется в Т-образный перекресток, поворачивай налево, потом еще раз налево и сразу же на право, — сказал я Остапу.

— А, что там? — спросил Остап.

— Там — вторая точка злодеев, к которой, мы должны были следовать, после того дома, где вас нашли, — объяснил я Остапу, путь нашего движения.

— А стоит ли сейчас соваться в самое пекло? — весело спросил Испанец.

— Знаешь, какое самое безопасное место в смерче? Его центр! Там нет ветра и безопасно, — ответил я, снаряжая пулемет новой лентой.

Вторая точка, которую должен был посетить мой отряд, располагалось в самом центре деревни Войкова — пригорода Керчи, который местные называли — Катерлез, что в переводе с татарского, означало, что-то про всадника. Нужный нам дом, находился, на одной улице с мечетью, а если быть до конца точным, то прямо напротив неё.

Я очень хорошо ориентировался в местной застройке — по работе часто приходилось здесь бывать. Наша машина проехала еще метров сто и остановилась в тени большого сарая, который раньше был коровником, но потом, его переделали под склад, а потом, часть стены разобрали и в том, что осталось, сделали сарай.

БА-бах! — позади грянул взрыв и к небу взметнулся султан пыли, а уже через несколько мгновений, поднялся густой столб черного дыма — это взорвалась взрывчатка, заложенная в доме, ну а дым, из-за загоревшегося машинного масла, которого там обнаружился приличный запас.

Я включил рацию на частоте Амира, и тут же услышал, грубоватый мужской голос:

— ….ир! Амир, прием! Амир, ты слышишь меня? Прием!

— Слышу тебя, слышу! — яростно, зашипел я, в микрофон рации, плотно прижимая его к свои губам, так, чтобы на той стороне думали, что вокруг меня очень шумно: — Мы попали в засаду! Два километра, по дороге на село Курортное! Ведем бой! Здесь российские десантники, на бэтээрах! Все к нам! Сроч… — и тут же, нажал кнопку, отключая радиостанцию.

— Это чего сейчас было? — удивленно спросил Остап.

— Военная хитрость, — лаконично ответил я: — Подождем двадцать минут, и поедем вон, по той дороге, сразу за тем поворотом, окажемся на улице, которая идет параллельно, той улице, на которой стоит местная мечеть. Если я не ошибаюсь, то площадь вокруг мечети должна быть заполнена солдатами противника. Выскакиваем, из-за угла и открываем огонь из всех стволов. Там будет открытый участок, метров пятьдесят, а потом сразу же постройки — басмачи, даже не успеют ничего понять! Остап, ты главное машину старайся держать ровнее, чтобы нам стрелять было удобно!

Чтобы не терять времени зря, я закрепил на крыше «ГАЗели» свой РПК, так, чтобы его можно было легко выхватить и открыть огонь. Если, все пройдет успешно, то мы промчимся, через улицу, расстреливая весь боезапас на ходу. А вдруг в конце улицы окажется пост или одиноко стоящий боец противника, а у нас в пулеметах и АГСе пустые коробки.

— Анархист! Анархист, прием! — раздался в динамике голос Енота.

— Анархист, на связи! Прием!

— Груз доставлен. У нас один легкий «трехсотый», из пришлых. Анархист, тут полная жопа твориться — здание интерната взорвано, много убитых и раненых! — голос Енота дрожал и вибрировал: — Противник взорвал газовый терминал, в районе Бочарки. Горит рыбный и торговый порт. Что нам делать? Прием!

— Сколько бойцов осталось в строю и кто сейчас командует? Прием! — сдерживая ярость, произнес я. Все-таки противник нас переиграл. Одним ударом, они нас вывели из игры.

— Наш маленький отряд в целости и сохранности, но, что с остальными я не знаю. Общее руководство у ментов, они вместе с погранцами, выставляют посты и кордоны. Хотят и нас «забрить». Что нам делать? — Енот еще раз повторил свой вопрос. — Прием!

— Новое командование собирается предпринимать какие-то активные действия? Прием!

— Они уходят в глухую оборону! Будут держать оборону по линии железной дороги, что в районе Верхнего Солнечного! Прием!

Твою мать! Сейчас нельзя уходить в глухую оборону! Надо атаковать! Атаковать всеми возможными силами! Лучшая защита у нас, что? Правильно — нападение! В руководстве противника сейчас царит неразбериха — они вступили в бой, раньше намеченного срока, а это значит, что еще не все войска вступили в город. У них нет налаженного командования и руководства. Нет даже обычной радиосвязи друг с другом. Сейчас самое время выпустить в город малые диверсионные группы, которые переодевшись в форму противника (всего лишь повязать зеленную ленточку поверх шапки-маски), будут наносить быстрые налеты на отряды противника. Это враг должен уйти вглухую оборону, а не мы!

— Енот, в оборону не уходить! Посылай, всех на хрен! Ты подчиняешься только мне! В случае осложнений открывай огонь на поражение и уходи за пределы города! Выдвигайся, к тому месту, где Первый, сломал себе руку два года назад! Понял? Если не знаешь, где это место, спроси у Сквозняка, он в курсе! Чтобы были там через час! Как понял, меня? — я намекал Еноту на заброшенный карьер, в районе Аршинцевского кладбища. — Прием!

— Понял тебя! Понял! — в голосе Енота проскочили решительные нотки.

Я отключил рацию и задумчиво посмотрел на своих товарищей. Ну, вот и допрыгались — начались половецкие пляски с саблями!

— Так вот, что так сильно бабахнуло, — тихо сказал Испанец: — Взрыв газового терминала, означает, что все близлежащие постройки стерты с лица земли.

Я ничего не ответил, лишь посмотрел на часы — до отмеренного мной срока осталось десять минут.

Выждав положенное время, Остап, повел машину по грунтовой дороге, которая, привела нас в поселок. Повернув, дорога вывела нас на улицу, которая, по обе стороны, была плотно застроена домами. «ГАЗель» набрал скорость, и как, чертик из табакерки, выскочила на перекресток. Перед нами показался забор, после которого сразу же открывался прекрасный вид на мечеть, и окружавшую её площадь.

Небольшая мечеть с высоким минаретом, стояла посреди, заросшей зеленой травой площади. На площади неровными рядами стояло несколько пассажирских «ГАЗелей» и автобусов, в которые сейчас, в спешном порядке, грузились разномастно одетые и вооруженные мужчины. Вокруг маршруток стояли не только мужчины, но и женщины, старики и дети. Видимо основная часть военных умчалась на подмогу Амиру, а те кто остались на площади были ополченцы из местных татар.

— Огонь! — прокричал я, нажимая на гашетку станкового гранатомета. Стреляя, я закрыл глаза — не мог видеть, как сейчас, осколочные гранаты рвут в клочья не только вооруженных мужчин, которые были нашими врагами, но и детей, женщин, чья вина была только в том, что они оказались в ненужном месте в не нужное время! Ну и хрен с ним, в интернате тоже было много ни в чем неповинных людей, да и девятиэтажки рядом с газовым терминалом, тоже стали братскими могилами! АГС, выплюнул все гранаты, что были в «улитке», одной длинной очередью!