Сергей Нуртазин - Степной десант. Гвардейцы стоят насмерть! Страница 7

– Это тебе за Ваську!

Голова немца уткнулась в песок. Свинцовый смерч пронесся по наступающим немцам, они залегли. Усилился огонь из противотанковых ружей. Остановились, а затем попятились танки. За ними спешно отступила пехота. Атака немцев была отбита.

Вострецов посмотрел на Селиванова, задорно сказал:

– Дали мы немчуре прикурить. Показали фашисты задницы.

Николай почесал прямой хрящеватый нос.

– Рано радуешься, парень. Немцы вояки хорошие, их голыми руками не возьмешь.

– Политрук говорил, что против нас и немцы, и румыны стоят.

– А по мне хоть кто. Знаю одно, бить их можно, но и расслабляться не стоит. Первая атака – это только цветочки, ягодки еще впереди.

Николай оказался прав, после часового перерыва немцы снова пошли в атаку. Шли цепью, в полный рост, винтовки наперевес, некоторые с автоматами. Впереди размахивал парабеллумом офицер в фуражке.

Гришка обратился к Селиванову:

– Николай, гляди, немцы в психическую атаку пошли. Решили нас на испуг взять.

Селиванов ухмыльнулся:

– Хрен им с редькой, мы фильм «Чапаев» смотрели. Знаем, как с этой бедой справляться.

По команде «Огонь!» гвардейцы стали выкашивать ряды немецких солдат, но те настойчиво продолжали идти вперед. Тевтонского упорства хватило ненадолго. Заработали пулеметы, противник попытался залечь, но десантники ринулись в контратаку, в ход пошли ручные гранаты. Иметь под носом врага, который неожиданным рывком может достичь окопов, было нежелательно. Немцы, отстреливаясь, стали отступать. Вскоре отступление превратилось в бегство. Вострецов бежал следом за Селивановым с единственным желанием – догнать немцев, вступить с ними в рукопашную схватку и мстить, мстить, мстить… До немцев оставалось не более пятидесяти метров.

Вострецов уже приметил немецкого офицера в фуражке. В голове мелькнуло: «Эх, взять бы фрица в плен!» Мечте Вострецова сбыться не довелось, вокруг стали рваться снаряды и мины. На помощь немецкой пехоте выдвинулись танки. Приказ Хитрова прекратил атаку. Упускать немецкого офицера Вострецову не хотелось, он остановился, выстрелил. Песчаный столб от взрыва заслонил цель. Когда он рассеялся, Вострецов увидел, что немец жив.

– Гришка, сюда! Командира ранило!

Голос Селиванова заставил Вострецова оглянуться. Сержант сидел рядом с Хитровым. Лейтенант лежал с прикрытыми глазами. На гимнастерке у правого плеча расползалось кровавое пятно.

– К окопам его! – Селиванов взял из руки Хитрова пистолет, засунул себе за ремень. – Скорее! Голову придерживай!

Под свист пуль и разрывы снарядов Хитрова дотащили до окопа. Там уже ждал младший лейтенант Мамаев. Хитрова прислонили к стенке окопа. К Мамаеву подбежали два санитара и симпатичная девушка-санинструктор в синем берете. Мамаев указал на Хитрова:

– Наташа, посмотрите, что с ним.

Девушка кинулась к Хитрову, открыла санитарную сумку с красным крестом на белом фоне, посмотрела на Вострецова:

– Снимите с него фуражку.

Вострецов стащил с подбородка командира ремешок, снял фуражку с головы. Девушка обернулась к санитарам:

– Гимнастерку тоже.

Санитары стащили с Хитрова гимнастерку. Девушка осмотрела и перевязала рану на плече, обратилась к Мамаеву:

– Ничего серьезного, легкая контузия и осколочное ранение мягких тканей.

Хитров открыл глаза, потряс головой. Боль заставила поморщиться, несмотря на это, он попытался встать.

Санинструктор удержала:

– Товарищ старший лейтенант, вам нельзя сейчас резко вставать. Вам надо в санчасть, удалить осколок.

Хитров посмотрел на перевязанное плечо, с трудом выговаривая и растягивая слова, сказал:

– Значит, зацепило меня. В ушах шумит и тошнит.

– Контузия у вас. Скоро все пройдет, но в санчасть все равно надо идти.

– Ладно, пойдем, – Хитров с трудом повернулся к младшему лейтенанту. – Мамаев, остаешься за меня.

Когда санитары и санинструктор Наташа увели Хитрова, Вострецов неожиданно вспомнил про фуражку.

– Николай, я же забыл Хитрову фуражку отдать.

Селиванов успокоил:

– Не переживай. Положи к себе в вещмешок. Хитров вернется, отдашь. Ранение у него легкое, думаю, он у санитаров долго не задержится… А она хороша.

Вострецов недоуменно посмотрел на това-рища:

– Кто?

– Санинструктор Наташа.

– Моя землячка. Тоже из Москвы.

– Все у тебя земляки: и из Ярославля, и из Москвы. Откуда знаешь, что москвичка?

– Помнишь, нас посылали помочь медикаменты грузить?

– Помню.

– Вот тогда мне и удалось с ней переговорить. Говор у нее московский, вот я и спросил, откуда она. Разговорились…

– Может, и меня с ней познакомишь?

– Зачем? У нее муж на фронте.

– Тогда незачем. Чужая жена, тем более солдатка, это святое и неприкосновенное. Ну, хватит о женщинах, будем готовиться к приему пищи. Если мне не изменяет зрение, к нам приближаются корабли пустыни с походной кухней, – сержант перевел взгляд в сторону немецких позиций. – Вон и фрицы, похоже, перекусить решили. У этих паразитов все по расписанию.

Через полчаса к сержанту подошел младший лейтенант Мамаев:

– Сержант, веди свое отделение к кухне. В случае немецкой атаки немедленно возвращайтесь.

Селиванов собрал бойцов, двоих оставил на вверенном его отделению участке. Походная кухня расположилась в ста метрах позади окопов. Два верблюда, доставившие кухню и поклажу с продовольствием, лежали неподалеку и, медленно пережевывая жвачку, надменно поглядывали на красноармейцев. Отделение Селиванова встретил невысокого роста худощавый бровастый ефрейтор лет сорока с лихо закрученными кверху пшеничными усами и половником в руках.

– Шагайте веселее! Только вы остались.

Селиванов подошел к полевой кухне.

– Ты, Великанов, черпаком не размахивай, это тебе не сабля, ты лучше скажи, почему с рассветом, как положено, нас не накормил?

– К вечеру приказано было кухню к Улан-Эрге доставить, а вы оттуда драпанули.

Селиванов возмутился:

– Ишь ты, драпанули. Не драпанули, а отступили в силу сложившихся обстоятельств, уступая превосходящему по численности противнику.

– Вот завернул, прям по-ученому. Ты бы так немца бил, как языком орудуешь, тогда и отступать бы не пришлось, и мне вас по всей степи разыскивать.

Селиванов нахмурился.

– Ты, дядя, говори да не заговаривайся. Мы-то немца потрепали, а вот тебя я что-то на передовой не видел.

– А ты меня не стыди, если бы мне японцы у озера Хасан ногу не прострелили, я бы на передовой тоже вместе с вами был.

– Оно верно, с калечной ногой от фрица убегать тяжело.

– Будет тебе, – примирительно вымолвил Великанов. – Мы ведь только к утру в «Ревдольган» вернулись, а варево греть дрова нужны. Где их в степи найдешь? Кое-как в совхозе насобирали. А как разогрели, дождались затишки и сразу к вам.

– Ладно, не обижайся. Скажи лучше, чем кормить будешь? Мы который день нормально не ели.

– Сегодня щи и кулеш с кониной, – Великанов кивнул бойцам. – Подходи, ребятки, ешь без оглядки. Щи да каша – пища наша.

Красноармейцы один за другим стали подходить к Великанову. Селиванов не утерпел, спросил:

– Балакаешь ты складно, а вот ты мне скажи, откуда кониной разжился?

– Калмыки коней гнали, одна лошадка издыхать стала, ну я ее и выпросил.

– Это ты молодец. Только вот еще о чем хочу у тебя узнать. Приписан ты к кухне, рядом с харчами обитаешь и фамилия у тебя звучная, Великанов, а ни весу в тебе, ни росту. Отчего так? Уж не солитерный ли червь в тебе завелся?

Бойцы рассмеялись, Великанов шутливо замахнулся половником:

– Вдарить бы тебе хорошенько по голове, чтобы язык свой острый прикусил. Давай лучше котелок, пока без еды не остался. Нам еще котлы надо мыть. Вон верблюды ждут уже.

Селиванов подал котелок, спросил:

– Чего ждут-то?

– Помои.

– Помои?

– Мы котлы моем, помои им в поилку выливаем, а им, значит, и вода, и еда. Вот они и ждут, а как котлы мыть начинаем, сразу встают, к нам подходят. Верблюд животина умная. Особенно вон тот большой со светлой шерстью. Мы его в Яшкуле получили. Нам сначала для подвоза лошадок диких из степи пригнали, так мы их приучить не смогли, а верблюды быстро привыкли. Тут еще Темирбека в погонщики дали, – Великанов кивнул на коренастого казаха. – Он с ними быстро договаривается. Держи котелок, сержант. Щи наваристые получились.

– Благодарствую, – Селиванов взял котелок, кусок черного хлеба, сел рядом с Вострецовым, заработал ложкой. Надо было спешить, немцы могли начать атаку в любую минуту.

Глава пятая

Отделение заняло свои места в окопе, когда немцы вновь начали наступление.

Селиванов посетовал:

– Вот паразиты, неймется им. Еще жратва в животе не улеглась, а они опять полезли, заразы.

– Видимо, к ним подкрепление подошло, вот и пошли в атаку.

Немецкий снаряд с воем пролетел над окопом. Позади громыхнуло. Селиванов вжал голову в плечи: