Рустем Бизянов - Чеченское танго Страница 7

Ни на дороге, ни в садике никого не было. Опустился на колени перед сумкой с гранатами, стал свинчивать гранату с вышибным зарядом.

"Блядь, руки дрожат", — отметил про себя. Глубоко вдохнул воздух, затолкал выстрел в ствол гранатомета и убедился, что выступ на гранате совпал с выемкой в стволе, осталось только взвести курок спускового механизма… Проделав это, снова выглянул в окно, уже с гранатометом, готовым к стрельбе.

Ни на дороге, ни в садике никого. И только сейчас я заметил, что не поставил прицел на гранатомет.

— Сука! — принялся судорожно доставать из подсумка прицел и приделывать его к гранатомету. "Не успею!" билась в голове одна мысль, мне казалось, что тишина обманчива, что сейчас вот-вот и начнется. Приготовления к бою Кулова отразились лишь в щелчке планкой предохранителя «калаша» — звук прозвучал как то неестественно громко. Молча стали ждать, нам обоим было страшно, но мы не говорили об этом. Так прошло тридцать минут все это время мое сердце билось как зверь в клетке. С нижней лестничной площадки крикнули: "Пацаны, отбой!"

Спотыкаясь в темноте, мы добрались до своих мест и тут же завалились спать.

Глава 7

За кулисой ждут войска

с деревянными мечами,

Вождь с прибитыми лучами

чешет дулом у виска…

.

Поспали мы, наверное, две минуты, во всяком случае, мне так показалось. Ткнул ногой спящему на полу Кулову в бок: "Вставай, утро уже". Сергей засопел: "Ты че с утра ударился что ли? Спи, пока спится".

В дверь просунулась голова: "Пацаны, кто тут у вас старший? Пусть идет сухпай получать".

Я дотянулся до тела спящего сержанта, толкнул его прикладом автомата. Тот поднял голову:

- — В чем дело?

- — Жратву велели идти получать.

— А че сам не сходишь?

— Сержантам велели явиться.

— Ладно, блядь — кряхтя и матерясь в полголоса, сержант встал и, перешагивая через тела спящих солдат, направился к выходу. Я решил помочь ему.

На улице все та же сырая промозглая погода, наводившая уныние. Получили положенную пайку, состоявшую из пары буханок черного хлеба и сока. В комнате сержант начал пинками будить всех:

— Подъем Блядь, жрать надо готовить, ты греешь кашу, ты костер разжигаешь, че ебальник разинул? Шевели поршнями!

Мы с Куловым вызвались идти за водой. У ребят, успевших облазить окрестности, выяснили, что воду можно найти за больницей.

Быстро пересекли двор, чтобы не попасться на глаза Колоскову или Романенко. Через пролом в заборе выбрались за территорию комплекса. Оказались на дороге с глубокими колеями.

Гремя провисшими гусеницами, проползла грязная, побитая самоходка, вся увешанная какими-то ящиками, позади башни приторочены два сорокалитровых бидона. Гибрид танка и пушки, выпуская целые облака выхлопных газов, проехал вдоль стены больницы и повернул за угол. При повороте край бронированного корпуса задел стену, огромный кусок штукатурки отвалился, пыль поднялась столбом.

Мы последовали за самоходкой, прямо по колее, правда, выбрались из нее уже с трудом.

За больницей располагался небольшой пустырь когда-то бывший парком, сейчас он был заставлен боевой техникой. Здесь стояли, как попало самоходки и танки, кругом валялись пустые баки, запчасти, промасленные тряпки, вездесущие ящики и консервные банки. Люки машин открыты. Экипажи кто спит под своей машиной, кто занимается ремонтом, кто греется у импровизированной печки сделанной из бака. Все черны, как негры только глаза и зубы выделяются на черных от сажи и копоти лицах.

Наконец показалась огромная яма. На дне виднелась прорванная труба, вокруг маленькое болото. Но в этой трясине был небольшой островок — ящик, на котором человек в камуфляже лопатой расчищал место вокруг трубы, чтобы можно было взять воду. Вокруг столпились бойцы с самой разнообразной посудой.

Донеслись, чьи то ругательства. У ямы, мы увидели человека с двумя автоматами через плечо и бушлатом подмышкой. Он ругал стоявших вокруг него солдат: "Майор работает, а вы уроды стоите — тащитесь, — подкрепляя свою речь матом, ругался офицер, — вам же самим вода нужна, ублюдки".

Стоявшим вокруг было наплевать на эти слова. Майор если уж взялся пусть копает, раз он не может заставить работать солдат. Майор закончил работу, заполнил водой поданные напарником ведра, выбрался из ямы, и ушел. Ругавшийся офицер последовал за ним.

Как только они скрылись, толпа оживилась. Один танкист спрыгнул на ящик, остальные стали подавать ему емкости, которые тот наполнял и передавал обратно. Народу было много поэтому дело шло медленно. Я занял очередь, а Сергей тем временем куда-то отлучился.

За водой шли отовсюду, водоснабжение в городе нарушено, а в Сунже — местной речке, говорили что вода отравлена, поэтому каждый источник на вес золота. Здесь собирались солдаты самых разных частей и родов войск, здесь делились новостями, находили старых друзей.

— Лом, братан!

— А-а-а, Зуб, дружище жив еще!

— Да, слышал че вчера ночью было на пятом блок-посту?

— А че?

— Ночью весь блок-пост вырезали, они стояли на соседней улице, а мы ни че не слышали, прикинь.

Наконец дошла очередь до меня, я наполнил ведро и чайник, и отошел в сторону, дожидаться Кулова. Сергей, тем временем, успел поговорить с танкистом, у которого попросил огоньку. По дороге назад Кулов поделился новостями: эти два дня было спокойно из-за того, что с чеченцами заключено перемирие, которое продлиться еще несколько дней.

Когда мы явились в комнату, все уже поели, поэтому мы с Куловым сели есть оставленную для нас разогретую кашу. Ребята же занялись приготовлением чая. Пили индийский напиток прямо из консервных банок, вместе с остатками каши плавающей в чае.

День прошел спокойно, а за ним еще несколько. За это время мы стали привыкать к этому монотонному ожиданию. Наше пополнение таяло и таяло — укомплектовывались другие подразделения.

Глава 8

Чтобы изгнать демона,

Необходимо совершить резкий

Переход от ожидания

К мгновенному просветлению,

Или вспышкой пистолетного ствола

Моментально убить детство или невинность.

Наступило очередное хмурое утро.

Лопата с хрустом вгрызается в грунт, зачерпнув немного земли пополам с щебенкой и гильзами вываливаю ее на край неглубокой ямы. С самого утра капитан заставил нас копать блиндаж. Тупо рою, ночью поспал всего четыре часа — остальное время стоял в боевом охранении, в глаза хоть спички вставляй. Посмотерел в сторону двора, Колоскова нет. Лопата полетела в сторону, вернулся в комнату и забрался на самую верхнюю полку, чтоб при случае не попасться под горячую руку капитана.

Задремал сквозь сон услышал как в комнату ввалились остальные ребята. Кулов стащил меня с полки.

— Вставай Марат! Все вешалка началась!

— Да в чем дело то? — Я схватил автомат, гранатомет повесил через плечо..

— Нас из минометов обстреливают, там, где мы блиндаж копали, мина рванула, на, смотри, — Сергей протянул Марату крупный кусок черного рваного железа. Разглядывать осколок я не стал.

На улице во дворе уже начали рваться мины, все кто был на улице помчались в больницу. Через минуту все здание было забито мотострелками.

Колосков решил выводить людей в более безопасное место. Баррикаду, устроенную возле черного входа, разобрали, и солдаты, по одному, вслед за капитаном короткими перебежками стали покидать здание больницы.

Я выбрался в коридор, осторожно выглянул в окно: во дворе рвались мины. Кругом трупы, а на земле прямо на середине двора лежит солдат с оторванными ногами. Жирная бордовая кровь огромной лужей растекалась под телом. Парень еще живой, огромными от ужаса и нестерпимой боли глазами смотрел на дверь больницы, до которой не успел добежать. Черные руки скребут по земле, но броник черепашьим панцирем прижал к земле.

Мы в подъезде стояли, оцепенев кто от ужаса, кто от страха, вдруг один сорвался с места и ринулся к тому месту, где лежал раненный.

Я затаил дыхание — на верную смерть пошел, мины продолжали падать во двор. С необыкновенным проворством смельчак подбежал к раненному схватил за руки и волоком потащил его в подъезд. Едва он добрался до двери, как одна мина угодила в сложенные около парадного крыльца боеприпасы. Мы подхватили раненного: стянули жгутами обрубки ног, положили на плащ палатку и стали выносить через черный вход.

Я стиснул край брезента одной рукой, в другой автомат, и потащил тело бедолаги. Волокли ношу вчетвером, страх не давал нам медлить. Но мне казалось что мы передвигаемся слишком медленно. Раненный, уже бледный начал синеть и стонать: