Николай Пронин - Бойцы Сопротивления Страница 7

— Вуй {6}, — подсказал ему Петриченко.

— Вуй, — робко повторил незнакомое слово Геращенко.

— А подстригаться тоже станем? — с улыбкой продолжает допрашивать француз. В глазах его вновь бегали чертики.

— Вуй! — кивнул головой клиент.

— И голову отрежем? — задал коварный вопрос Рейман. И вновь послышалось заученное «вуй».

Вслед за этим в комнате раздался такой взрыв хохота, что Геращенко от неожиданности подпрыгнул на своем стуле…

— Вот так клиент, — трясся от смеха Рейман, — на все согласен.

Вместе с другими улыбался и Колесник, хотя ему было не очень весело: без знания французского им будет нелегко… Он все посматривал на Реймана, неожиданно спросил:

— Где вы учились русскому?

— О, эта длинная история, — заметил тот, все еще посмеиваясь. — За оружие я взялся сразу, как только немцы окулировали Францию. Одно время был в «Тайной армии» {7}. Но ожидание «великого дня» {8}, ничего-неделанье мне надоело, и я ушел к франтирерам. Как-то в наш отряд влилось несколько русских парней, вырвавшихся из фашистской неволи. Это были замечательные солдаты: инициативные, находчивые, смелые. Особенно выделялся среди них Михаил, уже немолодой офицер. Он и научил нас русскому языку.

— А где эти парни теперь? — спросил Колесник.

— Однажды наш отряд оказался в окружении. Оружия у нас не хватало, с боеприпасами тоже было плохо. Поэтому из кольца вырвались немногие. Мне, например, повезло только потому, что уже раненым я успел заползти в трубу под мостом… Правая нога стала короче, но сам я, как видите, жив. А ребята погибли…

— Вот и нам без оружия придется туго, — вздохнул Петриченко.

— Э, нет, теперь не то, что было, — горячо возразил Рейман, — кое-какое оружие у нас в отряде имеется. Оно хранится у командиров групп и выдается нам лишь в тот момент, когда мы идем на задание. Но ведь это бывает не каждую ночь. Следовательно, нашим оружием можете воспользоваться и вы.

Колесник бросил быстрый взгляд на Петриченко, как бы говоря: «А что, ведь это же идея — воспользоваться оружием, так сказать, напрокат», — и улыбнулся.

Уже в сумерках пришел Сергей — однофамилец и односельчанин Петриченко, один из активных участников подполья лагеря Либеркур. Он вслед за Колесником бежал из лагеря и вот теперь делился новостями.

Бегство группы Колесника не прошло незамеченным. «Фон» Косарев поднял тревогу, и немцы как с цепи сорвались — пять раз выстраивали на плацу «остовцев», допрашивали, избивали, грозили расстрелом… Усилили охрану лагеря. В город пригнали целую бригаду шпиков. Но Сергею повезло. Незаметно уйти из лагеря ему помогли французы. На первых порах укрыли его на конспиративной квартире, потом повели на базу кружным путем…

Сергей не успел еще закончить своего повествования, как открылась дверь и в комнату вошел Петриченко в сопровождении незнакомца. Высокий рост, интеллигентное лицо, живые голубые глаза. Колесник сразу подумал, что это, видимо, и есть Жира.

— Виктор — представил его Петриченко.

Стоило только разговориться, как выяснилось, что Виктор тоже из Оренбуржья и родом-то из соседнего района, у них нашлись даже общие знакомые, да и в судьбах их было много общего. Жира, настоящее его имя Дмитрий Федорович Гирин, тоже лейтенант, после ранения в обе ноги под Демьянском побывал в нескольких лагерях Германии, а в побег ушел осенью сорок третьего. Вдвоем с товарищем они набрели на хутор Левиконь, встретили Загороднева. Тот помог им обзавестись документами, устроиться в качестве брийо — батраком на ферму, а спустя некоторое время, неплохо зная французский язык, Виктор одним из первых установил связь с франтирерами и ушел к ним в отряд.

Встретить на чужбине земляка порой куда приятней, нежели в своем родном селе увидеть далекого родственника. Они говорили и говорили без умолку, и иронические улыбки, появившиеся на лицах товарищей в начале встречи, постепенно сменились неподдельным интересом к Оренбуржью. Здесь, на краю Европы, рассказы о далеком степном крае напоминали о Родине.

Постепенно разговор стал общим, переключился на события дня.

— Познакомь меня с районом, в котором нам придется действовать, — попросил Колесник Виктора.

Жира пододвинул к себе карту и принялся рассказывать. Они находятся в северо-восточной части департамента Сомма. Ближайшая железная дорога в двадцати километрах… Немцы считают Пикардию местом наиболее вероятной высадки англичан и американцев. Поэтому воинских частей тут хватает… Особенно много их на побережье Атлантического океана. Крупные гарнизоны стоят в Амьене и в Аррасе. В этих же городах, а также во Фреване есть военные заводы. А вот лесов в районе маловато. Из-за этого действовать непросто. Но Сопротивление растет. Особенно активизировалось оно после Сталинграда — (Население всячески поддерживает франтиреров и партизан.

Под конец они обговорили вопрос об оружии. Идея Телье показалась Жира вполне осуществимой, но окончательно этот вопрос может решить только командир отряда — Луи, которого на хуторе пока нет.

У Колесника было большое желание расспросить Виктора об отряде франтиреров, о том, чем он занимается. Но чувствовалось, что Жира этих проблем старался не касаться. Видимо, у него для этого были свои какие-то веские основания. Поэтому задавать лишних вопросов лейтенант не стал.

Первый сбор своих земляков они наметили провести на гумне господина Булена, отделенного от хутора лесочком и окруженного со всех сторон черными кустами тамариска.

С утра Петриченко, Загороднев и еще несколько других батраков подчищали здесь посевное зерно, а под вечер а помещении начали собираться ребята, работавшие на других фермах. Они подходили по одному-два, входили внутрь, рассаживались на мешки с очищенным зерном и терпеливо поджидали остальных.

К приходу Колесника и Николая на гумне собралось уже человек двадцать пять. Они разбились на две группы. Члены одной, главным образом те, что были постарше, окружили Геращенко, вели с ним о чем-то степенный разговор, вторая группа, где было больше молодежи, сгруппировалась возле Антона Шпаковича — балагура и шутника. Оттуда доносился смех.

Как только Колесник вошел в помещение, все потянулись к нему.

Александр присел на перевернутый короб рядом с Загородневым, внимательно всматриваясь в лица собравшихся. Здесь были и безусые парии, угнанные с родных мест на работу во Францию, и солдаты, и командиры, попавшие в плен. Большинство одето прилично. Многих Колесник знает по Острикуру, по совместной работе в подполье. Но есть и такие, кого он видит впервые. Вот тот рыжий паренек в коричневом берете, что рядом с Овчинниковым. Кто он? Взгляд настороженный, жесткий, на левой щеке шрам, вероятно, царапнула пуля, но лицо мальчишечье. Чуть подальше от него сидит пожилой мужчина, в прошлом, возможно, колхозник. Он сосредоточенно слушает, о чем говорят товарищи, но сам участия в разговоре не принимает. У стены пристроился еще один незнакомец. Этот совсем юн — глаза быстрые, веселые. Но в эту минуту он, кажется, ничего не видит, весь ушел в себя, чему-то улыбается. Возможно, вспомнил что-то хорошее из своей жизни. Сколько лиц — столько характеров…

Вернулся Петриченко, проверявший посты, окинул быстрым взглядом сидящих в помещении парней, весело проговорил:

— Ну что, товарищи, начнем?

Разговор сразу стих…

— К нам пришел Александр Колесник. Тем, кто из лагеря Либеркур, представлять его не надо: руководитель подполья, лейтенант Красной Армии.

— Знаем, — послышались голоса с мест.

— А собрались мы сегодня для того, — продолжал Петриченко, — чтобы обсудить, как будем жить дальше… Перед тем как прийти сюда, Александр Колесник встречался с руководителями русского и французского подполья Острикура. Может быть, попросим его рассказать об этих встречах, об обстановке на фронтах, а заодно и о наших задачах…

Колесник поднялся со своего места, обвел пристальным взглядом собравшихся и не спеша начал свой рассказ.

Народы Европы дело освобождения своих стран берут в свои руки. Борьбу эту возглавляют коммунисты. Компартия Франции, например, с первых дней оккупации страны призвала народ к сопротивлению. По ее инициативе создан Национальный Комитет освобождения страны, внутренние силы.

Во второй мировой войне наступил коренной перелом. Фашистские войска потерпели сокрушительное поражение на Восточном фронте — сначала под Сталинградом зимой, а потом летом — под Курском и Белгородом… Красная Армия перехватила инициативу и сейчас гонит гитлеровцев на запад, освобождает советскую землю от оккупантов. Она уже приближается к государственной границе, и скоро начнется освобождение стран Восточной Европы.