Алексей Нагорный - Повесть об уголовном розыске Страница 8

Вернулись домой. Бушмакин выслушал сбивчивый рассказ Коли и Маруськи и начал торопливо натягивать пальто.

– Куда? - удивилась Маруська. - До смены целый час еще.

– Идемте, - сказал Бушмакин. - Раз такое дело - наше место - на заводе. Мало ли что.

…Рабочие стояли на внутреннем дворе плотной стеной. Посредине, взобравшись на канцелярский стол, размахивал руками Вася.

– Товарищи! - кричал он. - Второй день подряд завод стоит по причине отсутствия электрической энергии и из-за того, что не подвезли уголь. Что это значит? А это значит, что революция останется без патронов и орудий, товарищи! Предлагаю назначить проверку - кто именно виноват - и к стенке!

Рабочие дружно подняли руки. Потом на стол вскочил комиссар из Смольного - чернобородый, в потертой кожанке. И Коля сразу узнал Сергеева.

– Проверка, конечно, дело хорошее, - негромко сказал Сергеев. - Но это во вторую очередь. В городе громят винные склады, товарищи. Наиболее отсталая часть населения поддалась агитации врагов революции и в пьяном угаре занимается бандитизмом. Я хочу, чтобы вы поняли главное. Агенты недобитого самодержавия пытаются опоить солдат и рабочих, натравить пьяных друг на друга и в пьяной междоусобице нанести смертельный удар авангарду революции - Петроградской коммуне! Долой врагов и губителей народа!

– Дадим решительный и беспощадный отпор контрреволюционным бандам погромщиков! - что было мочи заорал Вася.

Толпа поддержала его возмущенными выкриками. Рабочие окружили Сергеева. Бушмакин и Коля подошли к нему вплотную. Он узнал их и улыбнулся. Потом развернул на столе план Петрограда:

– Вот Малая Нева. Вот здесь, у Биржевого моста, Ватный остров, а на нем - казенный винный склад номер два. Охрана поручается вашему заводу. Выступать немедленно.

– А оружие? - спросил Бушмакин.

– Вы считаете, что против обманутых людей нужно оружие? - удивился Сергеев.

…Построились в колонну. Так уж получилось, что впереди, рядом с Сергеевым, оказались и Коля с Бушмакиным. Молча вышли за ворота завода и направились к набережной Невы.

У Летнего сада колонну догнала Маруська. Через плечо у нее висела огромная санитарная сумка военного образца.

– Женщинам в таком деле места нет, - сказал Сергеев.

– А где женщинам есть место? - ехидно осведомилась Маруська. - В двуспальной кровати?

– Ну и язычок, - покрутил головой Сергеев.

– Она теперь не уйдет, - сказал Бушмакин. - Бесполезно.

Маруська пристроилась рядом с Колей и старалась шагать в ногу.

– Горемыкинская Виолетта дала, - она похлопала по сумке. - Шептуну старому, Горемыкину, еще когда он председателем был, такая сумка по должности полагалась. В коридоре на вешалке висела. Мало ли… А вдруг они себе бо-бо сделают? Не просто ведь шептун. Пред-се-да-тель совета министров…

Впереди, слева, открылся Ватный остров. Он сплошь был застроен одноэтажными, барачного типа складами. К острову вел утлый деревянный мост.

Сергеев остановил колонну. Вдалеке тускло маячил купол Исаакия, ближе виднелась Ростральная колонна. Слева, в Петропавловке, слегка дымили высокие трубы Монетного двора…

Коля вертел головой во все стороны и восхищенно цокал.

– Переполняют впечатления? - улыбнулся Сергеев. - Наш город красив…

– Я так мыслю, - подошел Бушмакин. - Все сосредоточиваемся на острове. Если что - мост аннулируем.

– Как?

– Выкатим на середину бочку спирта, подожжем и - покедова! - весело сказал Бушмакин.

– Складской скрылся! - подбежал Вася. Рядом с Васей - статный голубоглазый парень в порванной студенческой тужурке. - А это, - Вася весело улыбнулся, - Никита, сын нашего мастера.

– Вы что, студент? - с сомнением посмотрел на него Сергеев.

Никита оглядел свою форму, пожал плечами:

– Нет… Это я купил по случаю, чтобы утешить отца. Он, видите ли, мечтал, что я стану студентом. Ну и пришлось притворяться. Из человеколюбивых побуждений, так сказать. Год сходило, а перед самым двадцать пятым октября отец увидел меня на Сытном рынке - я дрова таскал - все понял и выгнал из дома.

– Как он? - спросил Сергеев у Бушмакина. - Ничего?

– Отец - колеблющийся, - сказал Бушмакин.

– А Никита - свой в доску! - вдруг заявил Вася. - Я за него ручаюсь!

– Ручаешься? - усмехнулся Бушмакин.

– Между прочим, напрасно смеетесь. Никита уже давно и прочно стоит за народное дело. Так, Никита?

– Подтверждаю, - кивнул Никита. - Я всем нутром за революцию!

– Он, когда выбивали юнкеров с телефонной станции, помогал большевикам, - сказал Вася. - Включал-выключал телефоны.

– Умеете? - спросил Сергеев.

– Сестра у меня там работала, - тихо сказал Никита. - Убили ее… Юнкера…

– Понятно… - кивнул Сергеев. - Ломайте замки, берите себе в помощь людей и катите сюда бочки со спиртом. - И ты, Коля, давай с ними.

Коля, Никита и Вася убежали. Бушмакин достал кисет, протянул Сергееву:

– Одалживайтесь.

Скрутили цигарки, закурили.

– Из каких будешь? - спросил Бушмакин. - С первой встречи стараюсь, а определить не могу! А у меня глаз на человека острый.

– Механик я, - сказал Сергеев. - Работал в Пулковской обсерватории, ремонтировал телескопы. Но это больше для прикрытия основной работы.

– А основная?

– Революция, - просто ответил Сергеев.

Прикатили бочки, вышибли днища. В ноздри ударил густой запах спирта. Вася потянул носом и шутовски закачался.

– Вот благостыня…

– Ты не вздумай, - нахмурился Бушмакин.

– Да что вы, - заулыбался Вася. - Я этих пьяниц во как насмотрелся. У нас все пили: отец, братья, соседи… Выпьют и посуду бьют, то друг другу морды. Я с тех пор пьяных ненавижу.

– Причины пьянства надо ликвидировать, - негромко сказал Сергеев. - Проклятые причины, из-за которых народ пьет без просыпу. Ну, дайте срок. Разберемся.

Коля увидел Маруську. Она стояла у воды и смотрела в сторону Петропавловки. Он подошел, встал рядом. Ему вдруг захотелось сказать какие-то хорошие слова, сделать что-нибудь эдакое, удивить, - а она бы обратила внимание, ласково посмотрела… Но слов не было, а сделать… не разбежаться же и не прыгнуть в ледяную воду.

– Слышь, Коля, - сказала вдруг Маруська. - Ты знаешь такое слово: "счастье"?

– Слыхали, - смутившись, ответил Коля. - Сказка такая есть - про горе-злосчастье.

– Так то про горе, дурачок… - Она засмеялась и провела ладонью по его щеке. - А счастье - это все наоборот, понял?

– Когда хлеба много, - сказал Коля. - Дом новый, корова и лошадь. И людей бить не надо. Противно людей бить.

– Про любовь забыл, - Маруська печально посмотрела на него и вздохнула. - Человек без любви, что дерево без листьев… Нету толка в таком человеке. А ты бы мог меня полюбить? Да не красней, я так, к примеру.

– К примеру мог бы, - выдавил Коля. - А к чему спрашиваешь?

– Идут! - закричал кто-то.

Коля оглянулся. Со стороны Александровского проспекта к мостику двигалась огромная толпа. Погромщики шли медленно, молча, была в их движении какая-то уверенная, не знающая пощады сила. Передние вышли к самой воде, задние напирали, толпа волновалась.

Коля посмотрел на своих. Рабочие замерли, многие, как заметил Коля, едва скрывали страх и растерянность.

Он всмотрелся в толпу. Кривые, пьяные улыбки, остановившиеся глаза - все было видно хорошо, отчетливо, потому что защитников острова и погромщиков разделяла только узкая полоска воды.

Несколько погромщиков попытались было взойти на мост, но их остановил окрик Сергеева:

– Стойте!

Погромщики остановились. Толпа подалась еще ближе. Все ждали, что скажет этот чернобородый комиссар.

– Граждане! - крикнул Сергеев. - Вы поддались на провокацию! Если вы нападете на этот склад, многие из вас погибнут. Подумайте, сколько сирот появится в ваших, да и в наших семьях, если вы не образумитесь! Я призываю вас мирно разойтись по домам!

Из толпы вышел человек, и Коля тотчас же узнал его: это был Сеня Милый. На затылке у него по-прежнему каким-то чудом держался неизменный котелок.

– Господа свободной России! - рявкнул Сеня, обращаясь к толпе. - Инородцы препятствуют нам взять то, что завоевано нашей кровью в результате революции! Какое же это правительство, господа, ежели оно русскому человеку выпить не дает!

Толпа ответила ревом. Сеня взмахнул рукой, и рев стих.

– Когда мы делали революцию, - орал Сеня, - инородцы сидели по щелям! А как сладкое делить - так русским шиш, а им пенки? Ишь, шпионы немецкие! Продали Россию!

– Бей гадов, спасай Россию! Смерть шпионам! Долой! - начали выкрикивать в толпе.

– Надо было оружие, - с отчаянием сказал Бушмакин. - Коля! Отступай!

Толпа рвалась к мосту. Коля легко отбросил первую волну нападавших, вторую. И третья волна разбилась о него, словно о волнорез. Перед мостом осталось лежать несколько человек, остальные швыряли камни и грязь, но не решались броситься в следующую атаку.

– А ну, подходи! - орал Коля. - Кому жизнь не дорога!