Владимир Карпов - Генерал армии Черняховский Страница 8

В сводке Информбюро, отражающей боевые действия на всех фронтах, были отмечены особенно успешные бои 28-й танковой дивизии (без указания фамилии ее командира Черняховского):

«Войска Северо-Западного фронта отбивали яростные атаки противника на рубеже р. Западная Двина в районе Рига, Крустпилс, а также на подступах к Резекне и на идрицком направлении.

Противнику удалось овладеть Ригой и прорвать оборону в направлении Мадона.

202-я мотострелковая дивизия вела тяжелые бои за Крустпилс. 28-я танковая дивизия в течение дня отбила восемь попыток противника переправиться через Западную Двину у Плявинаса».

Выше я познакомил читателей с некоторыми «железными законами войны». А теперь познакомьтесь с казусами, тоже нередко случающимися на войне. По непонятным для Черняховского причинам с утра 1 июля войска 8-й армии начали отход на север. Во второй половине дня оставил свою полосу обороны и 12-й механизированный корпус, получивший задачу сосредоточиться в районе Мадоны. 28-я танковая дивизия, прикрывшись заставами, отходила тремя колоннами.

И вдруг ночью был получен новый приказ о прекращении отхода и восстановления оставленного днем положения! Распоряжением штаба корпуса Черняховскому приказывалось 2 июля к 8 часам утра возвратиться на прежний участок обороны.

За преждевременное оставление рубежа Западной Двины был снят с должности командующий Северо-Западным фронтом генерал-полковник Кузнецов. Новым командующим назначен генерал-майор П. П. Собенников, членом Военного совета — корпусной комиссар В. Н. Богаткин, начальником штаба — прибывший из Москвы генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин.

Противник не замедлил использовать промахи советского командования. С утра 2 июля главные силы 4-й танковой группы перешли с плацдармов у Даугавпилса и Крустпилса в решительное наступление. Действовавший на оголившемся стыке наших 8-й и 27-й армий и никем не сдерживаемый, 41-й механизированный корпус немцев продвинулся за день на 50 километров и к ночи овладел очень важным узлом дорог — городом Мадона.

4 июля дивизия Черняховского в составе 12-го корпуса наносила контрудар по прорвавшемуся в район Мадоны противнику, но безуспешно. 12-й механизированный корпус был выведен в резерв фронта. Через два дня Черняховский, передав в другие соединения свой мотострелковый полк, артиллерию и наличные танки, начал погрузку остальных частей дивизии на железнодорожный транспорт для отправки во фронтовой тыл на переформирование. Местом переформирования были указаны леса в 30 километрах восточнее Новгорода, куда и перевез Черняховский по железной дороге остатки своей дивизии. Штаб дивизии разместили в деревне Красные Станки. Здесь предстояло получить пополнение и танковую технику.

В первую очередь Черняховский решил разобраться с расстановкой командиров, чтобы вместе с ними осуществлять сложные и сетные организационные дела.

На должности назначал проверенных в бою, несмотря на их несоответствия по званиям. Не правая рука, а настоящий мозг дивизии — начальник штаба. По штату должность полковничья. Но Иван Данилович добился утверждения «наверху» на этот пост капитана Андрея Никитича Пашкова такими аргументами:

— Капитан Пашков был у нас начальником оперативного отделения. После гибели подполковника Маркелова Пашков исполняет его обязанности. По сути дела, он уже начальник штаба. Очень энергичный, знающий командир — окончил академию Фрунзе.

— Но все же капитан, — пытались возражать кадровики.

— Дело не в звании, фактически он уже начальник штаба, работает в этой должности со дня гибели подполковника Маркелова. И прекрасно справляется со своими обязанностями. Мне другого энша не нужно.

— Ну, хорошо. А командиром мотоциклетного батальона кого предлагаете?

Черняховский твердо сказал:

— Капитана Котова Ивана Ивановича.

— Опять по званию не проходит. Это же самостоятельная часть — отдельный мотоциклетный батальон, на него командиром положен подполковник, а вы капитана предлагаете.

— Я был с Котовым в боях, знаю его как командира исключительной храбрости.

— Ну, ладно. А на 55-й полк мы вам пришлем подполковника Дурнева Сергея Алексеевича.

Черняховский пошутил:

— Пусть будет по-вашему, лишь бы он своей фамилии не соответствовал.

— Хороший боевой командир.

— А на 56-м полку я оставляю прежнего его командира — майора Герко и пора бы ему присвоить звание подполковника. А где застряли мои представления на награды командирам за прошлые бои?

— Ходят по инстанциям, ждите, скоро придет результат.

И точно — через несколько дней в «Правде» в списке награжденный Указом Верховного Совета СССР обнаружили своих награжденных однополчан: орденом Красного Знамени майора Н. И. Герко, майора С. Ф. Онищука, лейтенантов В. Г. Бердникова и Н. Д. Литвиненко, младшего сержанта В. И. Карло.

И радостно, и грустно: четверо из этого списка уже погибли в боях.

В эти дни Иван Данилович разыскал семью, о которой ничего не знал с того дня, как убыл на учения 19 июня. По слухам от однополчан узнал, что их семьи из Риги эвакуировали куда-то в Горьковскую область. Послал искать своего верного адъютанта Алешу Комарова. Тот вернулся с радостной вестью:

— Нашел! Анастасия Григорьевна, Онила и Олег поселены в городке Семенов. Обуты, одеты, крыша над головой (и «обрадовал»), все остальное имущество осталось в Риге.

— Ну, слава Богу, — легко вздохнув, сказал Иван Данилович. — Спасибо, Алеша, удружил!

Дивизия постепенно набирала силы — прибывали танки, машины, люди.

Но в эти, вроде бы спокойные, дни накатила на полковника Черняховского и черная туча. Придется посвятить этому целую главу.

Еще один «молниеносный» удар

В середине июля Черняховский получил из штаба корпуса «Постановление ГКО Союза ССР», которое предписывалось объявить «во всех ротах, батареях, эскадронах, эскадрильях», то есть довести до всего личного состава армии. И еще надлежало с ним ознакомить всех служащих промышленных предприятий, связанных с производством продукции для фронта (а тогда все работало на армию). Приказ с грифом «Совершенно секретно» практически объявлялся по поговорке «По секрету всему свету».

Содержание постановления вызвало у Черняховского настоящий шок.

Это постановление, чем дальше от военных лет, тем глубже пряталось в архивных сейфах. О нем вспоминали, говорили общими фразами, но сам текст после того, всеобщего, оглашения ни разу не публиковался. И, если я не ошибаюсь, не опубликован до сих пор. Отдельные выдержки и пересказ в книгах историков и в мемуарах приводятся, но в целом найти его непросто, мне кажется, будет полезным ознакомить читателей с полным текстом этого постановления.

СОВ. СЕКРЕТНО

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

ГОСУДАРСТВЕННОГО КОМИТЕТА ОБОРОНЫ

СОЮЗА ССР

Главнокомандующим.

Военным Советам Фронтов и Армий

Командующим Военными Округами

Командирам Корпусов и Дивизий.

НАСТОЯЩЕЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО КОМИТЕТА ОБОРОНЫ СССР ПРОЧЕСТЬ ВО ВСЕХ РОТАХ, БАТАРЕЯХ, ЭСКАДРОНАХ И АВИАЭСКАДРИЛЬЯХ

Государственный Комитет Обороны устанавливает, что части Красной Армии в боях с германскими захватчиками в большинстве случаев высоко держат Великое Знамя Советской власти и ведут себя удовлетворительно, а иногда прямо геройски, отстаивая родную землю от фашистских грабителей, однако наряду с этим Государственный Комитет Обороны должен признать, что отдельные командиры и рядовые бойцы проявляют неустойчивость, паникерство, позорную трусость, бросают оружие и, забывая свой долг перед РОДИНОЙ, грубо нарушают присягу, превращаются в стадо баранов, в панике бегущих перед обнаглевшим противником. Воздавая честь и славу отважным бойцам и командирам, Государственный Комитет Обороны считает вместе с тем необходимым, чтобы были приняты меры против трусов, паникеров, дезертиров.

Паникер, трус, дезертир хуже врага, ибо он не только подрывает наше дело, но и порочит честь Красной Армии. Поэтому расправа с паникерами, трусами и дезертирами и восстановление воинской дисциплины является нашим священным долгом, если мы хотим сохранить незапятнанным великое звание воина Красной Армии, исходя из этого Государственный Комитет Обороны, по представлению Главнокомандующих и Командующих фронтами и армиями, арестовал и предал суду военного трибунала за позорящую звание командира трусость, бездействие власти, отсутствие распорядительности, развал управления войсками, сдачу оружия противнику без боя и самовольное оставление боевых позиций:

1) бывшего командующего Западным Фронтом Генерала армии ПАВЛОВА;

2) бывшего начальника штаба Западного Фронта Генерал-майора КЛИМОВСКИХ;

3) бывшего начальника связи Западного фронта Генерал-майора ГРИГОРЬЕВА;