Александр Зеленский - Тайное оружие фюрера Страница 8

— Это еще что такое? — снова спросил он у падре Бонифация, указывая на ровно горевший огонек.

— Промысел Господень неисповедим, — ответил священник. — Этот огонек указывает путь к гробнице кардинала. Нам туда и нужно.

«Ничего особенного, — успокоил себя Владимир. — Скорее всего, это просто обыкновенная лампада. Ох, и любят же церковники всякие приспособления, чтобы дурить доверчивых прихожан…»

Когда оба достигли своей цели, оказавшись рядом с нужной могилой, Рыбин попытался разгадать тайну лампады, горевшей, казалось, прямо в воздухе, но вблизи ее почему-то не было видно. Она исчезла! Он хотел снова обратиться к падре Бонифацию с вопросом об огоньке, но забыл о нем, увидев, как пастор, наклонившись у левой стороны склепа, повернул какой-то незаметный рычаг и достал из образовавшейся ниши в каменной кладке сверток в черном пластиковом пакете.

— Всё, — отдуваясь, как после тяжелой работы, произнес священник. — Мы можем возвращаться.

Примерно через час Рыбин, оставленный в кабинете Бонифация наедине с документами, нетерпеливо разворачивал сверток…

«…Известно, что по инициативе Курчатова весной 1945 года в Германию с тайной миссией был направлен Георгий Флеров. Курчатов хотел получить исчерпывающую информацию о том, насколько немцы продвинулись в создании и испытании атомного оружия и насколько эти наработки могут оказаться полезными для советской атомной программы. Целью поездки должен был стать именно район города Ордруф. Однако добраться советскому ученому удалось лишь до Дрездена, далее территории находились под американским управлением, и пробраться туда незамеченным советскому атомщику не удалось, о чем он и сообщил в письме своему руководству. Когда же спустя короткое время такая возможность у Флерова появилась, его срочно отозвали в Москву».

Этот первый документ был отпечатан на пишущей машинке, так же как и второй, а вот третий и четвертый были написаны от руки и представляли собой отдельные странички, вырванные из блокнота.

«Есть факты, свидетельствующие, что в высших кругах СС обсуждались возможности использования таких бомб (атомных — Ю.С.) на фронте. Об этом благодаря донесениям разведки было проинформировано и советское военное руководство. Так, Иван Ильичев, возглавлявший в те годы ГРУ, писал в своем докладе в Кремль: “Эти бомбы могут замедлить темпы нашего наступления”. До советского руководства была доведена также оценка их эффективности немецкой стороной: использование подобного оружия на Восточном фронте нацисты считали бессмысленным. Была, правда, мысль использовать бомбу для терактов в стратегически важных городах стран антигитлеровской коалиции. Это, как считалось, могло бы стать достаточно эффективным средством давления на возможных переговорах. Такой план существовал, хотя и не был реализован».

«Научно-фантастические произведения старейшины цеха писателей-фантастов Александра Петровича Казанцева я всегда читал с большим интересом. А тут представилась возможность лично познакомиться с престарелым мэтром. Это случилось в конце семидесятых, когда я впервые в жизни получил от нашего драгоценного Литфонда путевку в писательский санаторий “Золотое Руно”, располагавшийся в черте города Гагры. Путевка, правда, оказалась “горящей” и изначально предназначалась кому-то из секретарей Союза писателей СССР, и потому… с меня содрали за нее “полную стоимость с доплатой за беспокойство”, как выразилась моя супруга, огорченная тем, что на этот раз я отправляюсь отдыхать на море без нее.

В санатории, как ни странно, половина мест пустовала, и это в самый разгар пресловутого “бархатного сезона”. Чудны дела твои, Господи! Точнее дела наших бюрократов от Союза писателей! Меня, как “выдающегося, но не маститого”, поселили в отдельный номер на втором этаже “элитного корпуса”. Моим соседом по коридору и оказался достопочтимый Александр Петрович. Что удивительно, Казанцеву в ту пору было уже далеко за восемьдесят, но он мог дать фору по “настрою на здоровье” любому молодому, посещая абсолютно все лечебно-профилактические процедуры. Даже те, за которыми приходилось отправляться в другой конец города, где располагалась централизованная курортная гидротерапия, то есть всякие там ванны, включая грязевые, бассейн и прочая физиотерапия. Эта самая гидротерапия обслуживала практически все городские здравницы, которых было около тридцати…

В автобусе, увозившем нас на “грязелечение”, мы и разговорились с Казанцевым, пожаловавшимся на ночные боли в левой руке, которая была травмирована при автокатастрофе еще в самом начале 1945 года…

Собственно, с его рассказа о той автокатастрофе все и началось. Именно он подал мне идею написать книгу об особо секретном оружии гитлеровцев, о котором сам писатель проведал во время своей командировки для демонтажа оборудования на заводы небезызвестного Вернера фон Брауна, где велась сборка ракет ФАУ. Кстати, самая последняя модификация этой ракеты предназначалась для доставки боеголовки с атомным зарядом…

— …В ходе той командировки мне удалось собрать интереснейший технический материал, переданный впоследствии мною самому Сергею Павловичу Королеву. Да, да, тому самому! Генеральному конструктору наших космических ракет. Но это было позже, уже после того, как мне удалось несколько оправиться от травм, полученных в автокатастрофе. Теперь я все больше склоняюсь к мысли, что здесь не обошлось без происков наших уважаемых союзников по антигитлеровской коалиции. Да, да, именно их спецслужбы и подстроили аварию… Тогда-то я и повредил левую руку. Она и теперь практически не слушается. Но самое главное, — заулыбался, теребя бородку, Казанцев, — после этой встряски я стал писать фантастику. — Потом улыбка исчезла с его лица, и он вполне серьезно сказал: — Та автокатастрофа стала переломным моментом в моей жизни. Я должен был погибнуть, но… Высшие силы отвели смерть и дали мне возможность уразуметь, что я — это не только физическое тело, а еще и душа, которая с помощью небесных сил способна творить чудеса. Тогда же я начал разрабатывать в своем творчестве идею духовного братства помощников человечества. Они, отработавшие земную карму, отказались от заслуженной небесной нирваны, от вечного наслаждения рая. Они продолжают работать на благо земного человечества, помогая отыскать путь к духовному, к цепи восхождений к совершенству, к вечной жизни…

Поведал мне Казанцев и о событиях более ранних, произошедших в конце памятного 1941 года, когда он в звании майора-инженера занимался разработкой так называемых “сухопутных торпед”, хорошо показавших себя во время битвы под Москвой. С их помощью удалось остановить немецкие танки на самых подступах к столице. За эти самые “торпеды” Казанцеву присвоили сразу звание полковника-инженера, минуя подполковника.

Я с большим интересом внимал тому, что говорил человек, проживший большую, насыщенную всевозможными событиями жизнь. Но в тот момент его духовные прозрения меня особенно не заинтересовали, чего не скажешь о “тайном оружии фюрера”. Вот это, последнее, настолько заняло мои мысли, что я по давно сложившейся писательской привычке вечером того же дня набросал план будущей книги, отметив, что работа по сбору материала предстоит огромная.

Теперь-то по прошествии многих лет я жалею, что непозволительно мало узнал о “борьбе духа с телом” в большом писателе, каковым всегда считал Александра Петровича. На самом деле именно эта часть наших с ним бесед была самой важной. Сейчас у меня накопилась масса вопросов по этой теме к Казанцеву, но, к величайшему сожалению, его уже нет среди живых…»

«Ордруфский лагерь смерти стал первым концлагерем, освобожденным американскими войсками во время Второй мировой войны (4 апреля 1945 года). В Швейцарии мне удалось познакомиться с немецким историком Райнером Карлшем, работавшим в местных архивах и заканчивавшим сбор материала для своей книги о нацистских лагерях смерти. Кое-какие из документов он любезно согласился предоставить мне. Об Ордруфе он пишет следующее: “Этот лагерь смерти мог быть одним из двух мест, где нацисты проводили эксперименты в рамках ядерного проекта, убивая пленных под надзором СС, но это предположение не разделяется многими другими историками…”»

Прочитав это, Рыбин вспомнил, что тот же абзац он уже читал в записях Сергеева, найденных на мельнице в горном селении Кирхберг. Но далее шел новый текст.

«…К 1944 году в работах по созданию атомной бомбы помимо Рейхсминистерства почты участвовали также Управление по вооружению (Heereswaffenamt) и СС. Со стороны СС проект курировал генерал Ганс Каммлер.