Григорий Горбатов - Солдаты великой земли Страница 8

Ночью немцы подошли так близко, что мы хорошо слышали их речь и разбирали все команды.

Гитлеровцам не терпелось. Зная, что среди нас находится генерал, они решили во что бы то ни стало взять его в плен.

Генерал Лебедев принял решение всей группой прорваться из сарая в лог, который находился сзади дома. Первым вылез помощник командира бригады по технической части полковник Соловьев, но сразу же погиб. За ним выскочил генерал Лебедев и я, так как мне было приказано охранять командира бригады. Быстрыми бросками добежали мы к трем березам, они были всего в двадцати метрах от сарая. Залегли у них и стали прикрывать огнем из автоматов отход остальных товарищей. Пока выходили в лог, еще потеряли двоих бойцов.

Нас уцелело всего 36 человек и среди них 19 раненых. 11-го февраля советские войска решительной атакой отбили Пузачи, подобрали и схоронили погибших бойцов бригады.

Бой под Пузачами показал моральное превосходство наших воинов. Части танковой бригады нанесли огромный урон гитлеровской группировке, задержали ее на несколько суток на этом рубеже.

В те дни к нам приезжал командующий армией Чибисов. Он объехал места боев бригады на всем ее боевом пути и под Пузачами. О действиях челябинских комсомольцев генерал-полковник сказал так:

«Они дрались как истинно русские люди, как советские патриоты».

После освобождения Белгорода меня демобилизовали как машиниста паровоза и с тех пор я продолжаю трудиться в Троицке, на моей родине.

Кроме меня, в Троицке живут и работают еще несколько ветеранов бригады, и мы нередко вспоминаем годы тяжелых испытаний, фронтовую жизнь.

М. Г. Фомичев,

дважды Герой Советского Союза

ДОБРОВОЛЬЦЫ

Боевое крещение уральские добровольцы получили в жестоком сражении, разыгравшемся на Курской дуге. Наш корпус получил приказ перерезать дорогу Орел — Брянск и выйти во фланг немецко-фашистской группировке, нависшей над «Орловским уступом».

Враг оказал сильное сопротивление. По наступающим танкам открыла огонь артиллерия, появились фашистские самолеты. Выполнение задачи осложнялось тем, что местность была сильно заминирована. Танки прорвались вперед через узкие проходы, проделанные ночью саперами. Это сковывало маневр машин, не позволяло развернуться по фронту. А огонь врага все усиливался. По танкам били десятки самоходных орудий, противотанковых пушек, тут и там ожили хорошо замаскированные дзоты, с воздуха, обстреливая из пушек и пулеметов и забрасывая бомбами, атаковали вражеские самолеты.

И ясное, солнечное утро превратилось в темную ночь. Слева и справа, впереди и сзади смерчем вставали черные столбы дыма и земли.

Ломая ожесточенное сопротивление фашистов, танкисты продвигались вперед. Каждый думал только об одном — быстрее врезаться во вражескую оборону, смять и сокрушить ее.

Комсомольскому экипажу лейтенанта-челябинца Акиншина удалось проскочить далеко вперед. Ведя огонь с хода, поражая цели мгновенно и без промаха, он уничтожил вражеский дзот, несколько противотанковых орудий и достиг первой траншеи противника. Остальные танки оставались где-то сзади. В суматохе боя, в дыму и огне Акиншину трудно было их видеть. Лейтенант, не раздумывая, смело повел танк вперед, в глубину вражеской обороны.

Экипаж связывала большая настоящая боевая дружба, один за другого они стояли горой и жили, как родные братья, хотя это были во многом различные люди. Душой экипажа являлся лейтенант Акиншин. Он обладал большой решимостью, отвагой и удалью. Вместе с тем он был душевным человеком, умевшим и помечтать, и ободрить солдат сердечным словом.

Стрелком-радистом в экипаже служил инженер-электрик из Челябинска Александр Марченко. Он пользовался у танкистов большим уважением, был всеобщим любимцем. Все в Марченко привлекало: и его внешность, и какая-то особенная, строгая сосредоточенность, и твердая, непоколебимая воля, которая позволяла ему сохранять спокойствие в самой трудной обстановке. Марченко был красив той особой мужской красотой, которая присуща людям сильным и гордым. Высокий, стройный, с открытым волевым лицом, Александр Марченко обладал большой ловкостью и сноровкой.

Заряжающий Мордвинцев отличался мешковатостью, медлительностью. Самые острые шутки товарищей, — а танкисты любят острое словцо, — не могли вывести из себя этого молчаливого человека. Он, бывало, только скупо улыбнется.

Механик-водитель танка Сурков отличался большой хозяйственностью. Это был поистине неутомимый труженик, его всегда можно было найти у своей машины. Бывало, после боя солдаты отдыхают: кто поспать устроился под кустом, кто баян в руки возьмет или письмо пишет домой, а хозяйственный Сурков все около машины возится — чистит, проверяет крепления, что-то ремонтирует. Нерадивым людям от Суркова жизни не было. Расхлябанности, бесхозяйственности он терпеть не мог.

Все эти разные по своим характерам люди в бою действовали с одинаковым бесстрашием и настоящим, я бы сказал, артистическим мастерством. Даже медлительный Мордвинцев, находясь у пушки, становился неузнаваемым. Откуда только бралась у него ловкость, быстрота!

Отважный экипаж, беспощадно разя врага пушечным и пулеметным огнем, рвался вперед. Фашисты, ошеломленные дерзким ударом, дрогнули, попятились. А следом за танком Акиншина, развивая успех атаки, устремились, другие машины. Не давая врагу опомниться, они на полной скорости прорывались к деревне Борилово, которую приказано было взять.

На южной окраине уральцев контратаковали вражеские танки. На каждую советскую машину напало две-три немецких. Скоро все поле было охвачено огнем, кругом пылали вражеские танки.

Экипажу лейтенанта Акиншина удалось прорваться в тыл врага, выйти к хутору, расположенному в нескольких километрах от Борилово. Немцы отрезали танк. Тогда укрыв машину в котловане, оставшемся от сгоревшего здания, отважный экипаж вступил в неравный бой. Почти сутки держались танкисты. Экономя снаряды и патроны, они били только наверняка, уничтожив несколько танков и больше сотни вражеских солдат. Но немцам все-таки удалось подобраться к машине. Тогда Михаил Акиншин открыл башню, по пояс высунулся из нее и стал забрасывать фашистов гранатами.

Пример командира воодушевил экипаж на подвиг. Танкисты проявили железную стойкость, не отдали врагу захваченный рубеж, и это помогло нам успешно выполнить боевую задачу.

Овладев деревней Борилово, танковый корпус устремился вперед. К утру с боем был занят районный центр Злынь, расположенный в восемнадцати километрах от Борилово. Дорога Орел — Брянск была перерезана.

…Весна 1944 года. Громя ожесточенно сопротивляющегося противника, Советская Армия идет вперед, освобождая родные города и села. Распутица. Речки разлились, дороги превратились в сплошное месиво. Не только автомашины, местами и танки, приходилось вытаскивать с помощью буксиров. Несмотря на такую тяжелую обстановку, наступление велось непрерывно и стремительно.

Помню, вечером колонна танков подошла к глубокой, быстрой реке. Мост оказался взорванным. После проведенной разведки было решено переправляться вброд.

— Разрешите мне попробовать первым, — обратился ко мне командир роты Любовец.

Я разрешил. Михаил Любовец, мастерски управляющий танком, смело повел машину вперед. Вода доходила до башни, от вентилятора фонтаном поднимались брызги, но Любовец, занявший место механика-водителя, бесстрашно шел через преграду. Воодушевленные его примером, пошли вперед и другие экипажи.

Танкисты не спали уже двое суток, и после форсирования реки им был дан короткий отдых. Танки рассредоточились по опушке леса, вдоль которой шла проселочная дорога. Была уже глубокая ночь. Через два-три часа, на рассвете, колонна должна была снова пойти вперед. Но танкисты и не думали об отдыхе. На машинах, для маскировки прикрытых сверху брезентом, шла работа при свете фонаря. Тщательно осматривали каждый механизм, тут же устраняли неисправности.

У одной из машин работал механик-водитель Прохоров. Днем он был в трудном бою, получил ранение, и я посоветовал ему пойти отдыхать.

— Никак нельзя мне, товарищ гвардии полковник, — ответил Прохоров. — Надо крепления как следует подтянуть. И другая работа еще есть… С утра ведь опять в бой!

Это чувство высокой ответственности перед народом и Родиной руководило танкистами и тогда, когда они в самой трудной обстановке, в непрерывных боях находили время учиться, совершенствовать свое боевое мастерство.

…15 марта наша часть получила приказ перейти на правый фланг, выдвинуться к населенному пункту Романовка, что восточнее Тернополя, и прикрыть сосредоточивающуюся в этом районе группу наших войск.