Николай Прокудин - Рейдовый батальон Страница 9

Под утро я уткнулся лбом в люк и оказался в мире непонятных и жутких сновидений.

Солнце выбралось из-за горного хребта быстро, как будто спешило излить свою огненную злобу на пришедших чужаков. Ветер приносил утреннюю свежесть, пока было прохладно. Колотила мелкая нервная дрожь.

Вся долина, куда собиралась техника батальона, медленно заполнялась машинами множества штабов.

Вдруг раздался грохот и налетел огненный смерч. Это установки «Градов» и «Ураганов» начали сеять смерть в горах, вдаль посылая снаряды. Огненные хвосты исчезали сериями в небе. Не хотелось бы попасть туда, куда эти снаряды упадут. Они были похожи на кометы, только не падающие, а взлетающие. Но где-то эти рукотворные кометы обрушатся на землю и будут сеять смерть.

Батальон рассредоточился на ротные колонны, занял оборону, экипажи принялись строить небольшие укрепления из камней вокруг машин.

Пехота, матерясь и подгоняя друг друга, начала строиться возле брони повзводно и поротно. Ротные ушли на командный пункт полка. Пока мы разбирались с солдатами, капитан Кавун вернулся.

— Офицеры, ко мне! Прапорщик тоже! — сказал он специально для командира гранатометно-пулеметного взвода Голубева (старый пройдоха попытался прилечь в тени возле пулемета). — Задача такая: рота действует отдельно. На трех машинах нас подбросят вот к этой отметке. — Ротный ткнул в точку на карте. — Седлаем хребет над шоссе и контролируем соседний кишлак, все подходы к дороге. Ждем удара со стороны горы Курук, ну и, вообще, отовсюду. Рядом не будет никого. Техника сразу уйдет, и мы останемся одни, — продолжил ротный.

Ваня почесал затылок и, сморщив веснушчатый нос, простонал:

— Эх, где же моя долгожданная замена!

Вот уже десять минут как мы ползли по склону все выше и выше. Первый подъем в горы.

— Ну, как дела, Ника? — спросил командир роты.

— Тяжеловато, жарко! — промямлил я ему в ответ, желания болтать не было.

— Это все ерунда пока. Разминка. Вот когда тысячи на три будем ползти или совершим марш километров на тридцать по хребтам, вот тут ты маму-папу вспомнишь, пожалеешь, что родился. А пока тренируйся, привыкай, — посоветовал он и дружески похлопал меня по спине.

В лощине двигались два силуэта. Кавун взглянул в бинокль и задумчиво сам себя спросил:

— Что за черт этих баб здесь носит?

Вдруг раздался выстрел, и одна из женских фигур завалилась на бок, узел, который она несла, упал к ногам.

— Кто стрелял?! — заорал Иван. — Какая сволочь бабу убила? Кто?

— Я стрелял! — задорно крикнул, закидывая снайперскую винтовку за спину, солдат. — Еще не известно: может под этой паранджей не ханумка, а «дух» бородатый.

Это все произнес Тарчук, один из двух спецназовцев, которые после госпиталя попали к нам в батальон перед самым рейдом. Их прислали на доукомплектование, и кто они такие толком было не известно. Ротный подошел к нему вплотную, зло взглянул в глаза снайперу и резким ударом в челюсть сбил его с ног.

— Без моего разрешения даже не дыши! Еще один такой выстрел, мудак, и ты труп! За эту бабу нам таких п… лей могут навалять. А роте тут целую неделю сидеть. Если что случится, я тебе вторую ноздрю разорву. — Одна из ноздрей солдата была рассечена, вся правая щека в шрамах от осколков. — Тут тебе не анархия, спецназ забудь. Я для тебя царь и бог. — И слегка пнув в бок снайпера, ротный переступил через него.

Тарчук что-то прошипел, я склонился над ним и тихо спросил:

— Что шипишь как гадюка? Зубы мешают? Добавить?

Такой ласки от меня солдат не ожидал. Он сел, сплюнув кровь себе под ноги, и ехидно пробормотал:

— Руки распускает ротный, неуставные взаимоотношения. А замполит не замечает, да?

— Нет, замечаю, могу добавить. А пикнешь, пойдешь под трибунал за бесчинство над местным населением. Заткни пасть, вытри физиономию и шагай в гору.

Я с трудом догонял ушедшего вперед капитана. Пот лил ручейками по лицу и спине, снаряжение тянуло назад, ноги вверх идти не хотели, но все же, превозмогая тяжесть в ногах, добрался до легко шагавшего командира.

— Товарищ капитан! Может, не надо было ему морду разбивать? Стуканет в полку, шуму не оберемся!

— Обойдемся без товарищей капитанов! Называй меня по имени! Уверяю тебя, этот не доложит. «Ноздря» будет молчать. Ты не понимаешь еще, какая сволочь к нам в роту попала? Убийца! Мало ли за что его к нам сослали. После госпиталя в спецназ не забрали, и сбагрили нам. А почему? То-то и оно, что сволочь, видно, большая, вот его из спецназа и сплавили. Наркоша, наверняка! Присмотрись. Надо и нам от него избавиться. Устроил, гад, приветствие от «шурави» местным аборигенам…

Через полчаса рота выбралась на небольшое плато. Командир разделил роту по трем точкам. Первый взвод и ГПВ посадил чуть выше, второй взвод и зам. ком. роты — на левую вершинку, третий взвод и управление с приданными саперами, минометчиками с минометом, артиллерийским корректировщиком — справа и по центру плато.

Солдаты бодро и дружно взялись строить из камней что-то непонятное.

— Иван, что они городят?

— А это СПС называется — стрелково-противопульное сооружение. В таких СПСах спать будем, а если нападение, то из них отбиваться. В горах окопы не роют.

— Понятно, а я-то думал: как мы оборону будем занимать? Я все ломал голову: что же будет дальше?

Ночь приближалась. Вокруг на многие километры других наших подразделений больше не было.

Вопросов было много, но я не знал на них ответов. Как быть с охраной? А если все заснут и нас перережут во сне? Почему ротный не отдает приказы?

Кавун заулыбался в ответ на мою высказанную в слух тревогу.

— Ник! Они все знают и без меня, чего воздух сотрясать. Зам. комвзвода сейчас распределяет по времени и по количеству постов солдат. Мы, то есть ты и взводные, ночью будете их проверять, чтоб не спали и охраняли мой сон заменщика.

И он заулыбался своей широкой и красивой улыбкой.

— Пошли обедать!

— Да я еще ничего не достал и не открывал сухпай.

— Эх! Всему тебя предстоит учить! Солдаты давно приготовили еду. Отдай зам. комвзвода свои банки в общий котел, а они все сделают и позовут. Санинструктор, чай готов? — рявкнул Ваня.

— Чай, чай, опять чай, — проворчал сержант Степан Томилин. — Я шо, кашевар что ли? Наверное, узбеки уже усэ сварили.

— Так уточни! А то сам будешь кипятить. Ты что не беспокоишься о здоровье командира-заменщика? Чем недоволен, Бандера?

— Чем недоволен, чем недоволен? — забурчал Степан. — Один идиот выстрелил, а теперь, п… лей получит вся рота! А мне потом перевязывать. Вбыв бы, дурака!

— Степан, не философствуй, не бубни, не разглагольствуй. Сказано про чай узнать, а не насчет придурков возмущаться.

Томилин, ворча под нос, ушел к разведенному за грудой камней костру и, все еще ворча и чертыхаясь, пришел с двумя кружками.

— Чай подан! — произнес он с достоинством и высокомерием опытного официанта ресторана «Метрополь». — Сейчас будет еще и каша.

— А бифштекс? А фрукты? Витамины где, Бандера? — с наигранным изумлением произнес Кавун.

— Нема, ничого бильше.

Иван, притворившись раздосадованным, вздохнул и подытожил:

— Да, Степан, не видать тебе дембеля, если будешь меня так плохо лелеять. Я же до замены не дотяну. Печень больная после желтухи, чем будешь ее спасать, медицина?

— Може вашей сгущенкой!

— Ну, вот, — улыбаясь, продолжал театр одного актера командир, — сгущенка опять моя, нет чтоб своей лечить!

— Свою я и сам зъим, тоже пора здоровье беречь к дембелю.

— Здоровье беречь! Тебе, земляк, еще год по горам ползать!

— Не год, а восемь месяцев!

— Эх, если б мне столько еще было, я б, Степан, повесился!

— А шо тогда замполиту делать з его двумя рокими? — съехидничал сержант.

— Два раза повеситься! — весело заржал капитан. — Лейтенант! Ты даже представить не можешь, сколько тебе не то что до замены, до отпуска! Ну, не грусти, пей чай и береги здоровье. Расслабься.

Я сразу загрустил от нахлынувших мыслей о предстоящих двух годах с их бесконечными походами по горам.

— Хто-то идет к нам и не понятно як! — доложил подошедший зам. комвзвода сержант Дубино.

— Как это «не понятно как»? — переспросил ротный.

— А так! Вы посмотрите.

В распадок между двумя склонами входила отара овец, а по склону на одной ноге, опираясь на костыль и палку, скакал парнишка. Прыгал, поднимаясь к нам, да так ловко, что вскоре был уже рядом и что-то кричал.

— Просит не стрелять, — перевел пулеметчик-таджик.

— Зибоев, скажи, пусть хромает сюда, не тронем. Всем по СПСам и не торчать столбами, чтоб не сосчитал. Зибоев, переводить будешь!

Через пару минут на вершину выбрался мальчишка без правой ноги ниже колена, опирающийся на самодельные костыли. Весь черный то ли от загара, то ли от грязи. Сверкая белыми зубами, сразу начал что-то быстро-быстро рассказывать.