Михаил Водопьянов - Киреевы Страница 9

После ухода Наташи Сергей Александрович еще некоторое время сидел неподвижно, вспоминая каждое движение девушки, малейшие оттенки ее голоса.

— Наташа будет моей женой! — вслух сказал он.

Старый клен рос у крыльца небольшого свежевыбеленного дома. Его хорошо было видно из окна комнаты, в которой жили три девушки-студентки.

Наташа любила смотреть на клен. Особенно после восхода луны: тогда ей казалось, что это многорукий великан сторожит ее покой.

Сегодня перед рассветом налетела буря. Наташа проснулась и полураздетая прильнула к стеклу. Тревожно наблюдала она, как со скрипом пошатнулся мощный ствол, как мечутся под вспышками молний широкие узорчатые листья.

В бледном освещении наступающего утра Наташа увидела: клен не поврежден, зеленеет по-прежнему свежо и молодо. Сколько времени простояла она у окна? Трудно было определить. Она продрогла и снова улеглась спать.

Разбудила ее Лена. Солнце уже давно взошло. Утро было тихое, радостное, даже не верилось, что всего несколько часов тому назад ураган сбрасывал на землю крыши сараев и пытался вырвать с корнем богатырский клен.

«Хорошо, что такая погода. Часа через два приедет Сергей Александрович, можно будет пойти гулять к озеру», — подумала Наташа.

— Долго ты будешь бездельничать? Вставай, пора завтрак готовить. Валентине на дежурство идти, — тормошила подругу маленькая, подвижная, как ртуть, Лена.

Валентина еще спала, раскинув поверх одеяла полные белые руки. Сегодня ей предстояло дежурить в больнице и по неписанным, но твердо соблюдаемым девушками правилам, она в этот день освобождалась от всех хозяйственных забот.

Лена и присоединившаяся к ней Наташа убрали комнату и принялись чистить овощи.

Валентина встала, накинула халат и подошла к подругам.

— Я помогу вам, у меня еще есть время. Лена энергично отстранила ее:

— Отдыхай! Без тебя обойдемся.

— Счастливая ты, Валентина, — сказала Наташа, когда девушка, окончив завтрак, уложила в маленький чемоданчик чисто выстиранный халат и белую косынку. — По воскресеньям в больнице только один дежурный врач, значит, ты будешь помогать Федору Алексеевичу на операции. А ведь сегодня предстоит такая интересная операция.

— Не огорчайся, — дружелюбно ответила Валентина, — я вчера своими ушами слышала, как Федор Алексеевич говорил Николаю Петровичу: «У Киреевой пальцы хирурга, я хочу посмотреть, как она будет самостоятельно оперировать больного аппендицитом». Николай Петрович что-то мямлил насчет твоей молодости, даже девочкой тебя назвал. А Федор Алексеевич ему решительно заявил: «Ничего, что молодая, — зато она, я в этом убежден, не случайно в медицину пришла, любит свое дело и людей любит. Если Киреева возьмется делать операцию, доверю ей. Откажется или станет колебаться, — настаивать не буду».

— Валентина! Ты шутишь?! — у Наташи даже кончики ушей покраснели от волнения.

Та в ответ пожала плечами:

— Зачем же я буду так глупо шутить.

— А про меня ничего не говорили? — поинтересовалась Лена.

— Что ж про тебя можно было сказать? — рассмеялась Валентина, — разве только то, что ты успела Николаю Петровичу голову вскружить. Так он об этом, по-видимому, предпочитает помалкивать. А Федор Алексеевич делает вид, что ничего не замечает.

— Как тебе не стыдно, Валька, — не на шутку рассердилась Лена.

— Не ссорьтесь, пожалуйста, — попросила Наташа.

— Не беспокойся, не поссоримся, — весело откликнулась Валентина, — не дуйся Лена! Нельзя же быть такой тщеславной. Разве мало было разговоров о твоем точном диагнозе. Но ведь уже больше десяти дней прошло, как ты его поставила. Хватит восхищаться!.. Сначала — ты, теперь — Наташа… Попала я в общество медицинских светил! Ну, довольно болтать, а то я из-за вас на дежурство опоздаю, — и Валентина ушла, энергично хлопнув дверью.

Вот уже около трех недель Наташа Киреева живет в домике около старого клена. Районный город М., куда она приехала вместе со своими однокурсницами на врачебную практику, — небольшой, зато веселый. В городе изобилие зелени. Больница так та и вовсе не видна с улицы, ее закрывают сплошные деревья. Местные жители шутят: «Мы лечимся за зеленой стеной». В больничном саду растут сирень, вишни, яблони, много цветов. Главный врач хирург Федор Алексеевич любит, чтобы вокруг все зеленело, благоухало.

— Прекрасное лекарство для каждого больного — дары природы, — сказал он студенткам в день их приезда.

Беседовал доктор с ними дружелюбно, как с равными. Приветливо встретили девушек и молодой врач-терапевт Николай Петрович, и гинеколог Мария Прокофьевна, уже совсем седая, но очень живая и энергичная женщина. Она по-матерински позаботилась о приезжих. Помогла им найти квартиру и принесла на новоселье самое необходимое для несложного студенческого хозяйства. Главное же, что здесь, в больнице, все, начиная с Федора Алексеевича и кончая санитаркой Василисой, отнеслись к практиканткам, как к серьезным помощникам, — с большим доверием. С первых дней студентки почувствовали себя не только наг блюдателями, но и участниками лечебного процесса. Они уже делают внутривенные вливания, исполняют обязанности ассистентов при операциях, ведут амбулаторный прием. Все это поднимает их в собственных глазах, создает уверенность в будущем.

«…Как хорошо, что мы приехали сюда. В клинике работу ведут профессора и их ассистенты-врачи, а мы главным образом наблюдаем. Изредка нам дают несложные задания. Студенток-практиканток при клинике много, когда-то еще очередь дойдет. А здесь нам доверяют такую работу, о которой мы и не мечтали…» — писала Наташа матери.

Для Наташи здесь вообще открылся новый мир. Впервые она находится одна вдали от родного дома. Немного грустно было расставаться с близкими, и чуть-чуть беспокоила мысль о предстоящей самостоятельной жизни, далекой от привычного семейного уклада.

Перед отъездом она чистосердечно призналась в этом Виктору. Брат поднял ее на смех.

— Советую тебе пригласить тетю Катю. Она тебя там нянчить будет, уют создаст, ватрушек напечет.

Чуть не поссорились на прощанье. Хорошо, что Мария Михайловна услышала и во-время вмешалась.

Обида на брата прошла быстро, простились они сердечно. Сейчас Наташа с заботливой нежностью думает о Викторе:

«Чудесный он парень, добрый, отзывчивый, только очень уж ершистый и резкий. Надо его почаще останавливать. Мне, родной сестре, и то бывает не по себе от его шуток, а посторонним…. Воображаю, каково Сергею Александровичу терпеть постоянные насмешки Виктора. И почему это Виктор так его не взлюбил? Может быть, по молодости лет Витя не сумел разглядеть за костюмом, за галстуком человека? А Сергей Александрович все же хороший. С ним интересно говорить: он столько видел, столько пережил. Жаль, что тогда на прогулке так нехорошо получилось. Я ему простила, но какой-то осадок все же остался. И ничего я с собой поделать не могу. Как верно сказала мама: „Поцелуй без любви пачкает не только губы, но и душу“…

После ухода Валентины девушки принялись готовить обед. Было еще рано, но Наташе хотелось закончить домашние дела до приезда гостя. Несколько раз ей казалось, что она слышит шум мотора.

Солнце взошло высоко, постояло над раскаленной землей, затем начало медленно опускаться по другой стороне неба к темневшему вдали лесу, а Глинский все еще не появлялся.

— Наверно, его задержали на заводе, — огорченно решила Наташа. — Теперь уже на озеро не успеем добраться.

— Долго мы еще будем изображать верных Пенелоп? — насмешливо спросила Лена. — Пойдем-ка лучше в кино, сегодня идет новая картина, а потом навестим Марию Прокофьевну, она нас всех на пирог звала. Праздник ведь сегодня.

— Ты иди, а я отнесу обед Валентине и помогу ей.

— Вечно ты, Наташа, что-нибудь выдумаешь. Я собиралась отнести Валентине обед и быстро вернуться. Но если хочешь — неси ты. Твой знакомый все равно уже не приедет, поздно.

Последнюю фразу Лена произнесла без всякого подчеркивания, но Наташа почувствовала легкий укол.

„Все же обидно, что Сергей Александрович не приехал“. — Наташа вдруг поняла, что эти два дня, после того как было получено письмо от Глинского, она внутренне готовилась к встрече с ним, ждала его…

„И ничего особенного в этом нет. Раз его общество интересно, вполне естественно, что мне хотелось его видеть“, — решила Наташа и успокоилась. Мысли ее переключились на сегодняшнюю операцию, на участие в ней Валентины. „Сейчас узнаю все подробности“, — подумала она.

…Валентина сидела около больного и внимательно следила за его пульсом. Но это был совсем не тот больной, которого собирались сегодня оперировать. Обычно спокойная, даже немного флегматичная, Валентина на этот раз была чем-то возбуждена.