Алексей Кирносов - Ни дня без победы! Повесть о маршале Говорове Страница 9

Через неделю вызванный к доске Аркадий ответил урок почти без запинки. Правда, запутался в дополнительных вопросах по пройденному.

— Ставлю вам три балла, сударь, — сказал Лазарев, и на его лице отразилось глубокое внутреннее удовольствие. — Прибавляю к отметке плюс, предполагая, что ваше прилежание будет возрастать.

— Спасибо, господин учитель, — пробормотал Аркадий, впервые видя довольного его ответом педагога. — Я буду стараться!

На годовом экзамене Аркадий получил по математике полные и заслуженные четыре балла.

— Что, победил Леденцова? — весело сказал Лазарев Лёне.

Тот задумался.

— Вы говорите, что победил… А ему же от этого лучше. Привычно считать, что если кого-то победили, значит, обидели, разбили, унизили. А тут человек радуется, от счастья нос кверху задрал. Видно, не всегда это плохо, что тебя победят?

Лазарев сказал:

— Побеждая постоянно, ещё и не такие удивительные вещи заметишь. Самая ценная победа, когда она для блага побеждённого. Бороться и воевать нужно не с человеком в целом, а с его плохой частью. Здесь и зарыта тайна истинного человеколюбия; не хвали его за одну хорошую черту и не казни его огульно за один какой-то порок. Побеждай умно и с размышлением!

9. ГЛАВА О СОБЫТИЯХ МИРОВОГО ЗНАЧЕНИЯ

Хорошо начиналось лето 1914 года! Леонид окончил пятый класс первым по списку, Николай опять вторым. Леониду уже исполнилось семнадцать, мускулы наливались силой, ум требовал всё новых знаний. Хорошо была выучена и география Земли, и карта звёздного неба. Корабли, которые он построит, будут ходить по всем океанам, ориентируясь по звёздам, других ориентиров нет для капитана в открытом море. Со звёздами Леонид подружился, знал, как зовут каждую крупную звезду.

А пока братья Говоровы плавали на смолёной плоскодонке через Каму. Плыли по смирной сонной воде, а над рекой стелился утренний туман, ожидая восхода солнца, чтобы, согревшись в его лучах, вознестись в дальнее небо и украсить его голубизну пушистым облачком.

И хотя детство уже миновало, мечтания в такие утра являлись совсем детские.

— Ты будто бы построил огромный пароход, — вообразил Коля, — а я на нём — капитаном. Поднимаюсь на мостик, захожу в капитанскую будку и командую: «Полный вперёд!»

— Это у полицейских будки. Капитан управляет судном из капитанской рубки, — смеясь, поправил Леонид.

— Какая разница! — Коле неважно, будка или рубка, для него важно само событие. — Приходит в Елабугу по почте письмо: «Уважаемые господа Говоровы! Контора пассажирских путешествий приглашает вас бесплатно прокатиться до города Лиссабона и обратно, как родителей знаменитого инженера и отважного капитана».

— Не дели шкуру, пока не убил медведя, — заметил Леонид. — Вдруг медведь в лес убежит?

— В лес…

Когда забрались в лес, Коля забыл, что хотел стать капитаном. В деревьях, травах, грибах и ягодах он разбирался не хуже, чем Аркашка Леденцов в своих монетах. В его корзине прибывали домой корявые корни, старые птичьи гнёзда и пахучие лесные цветы.

— Это для украшения жизни, — говорил Коля. — И вообще я думаю, что лес создан для украшения жизни.

— И ещё для её отопления, — шутливо добавил Лёня.

— Ты материалист, — сказал Коля.

— Не буду спорить. Этого у меня не отнимешь.

И вдруг разразилась война. 28 июля Германия объявила войну Сербии, а 1 августа — России. Потом вступили в войну Англия, Франция, Япония, Италия, Турция; объявляли друг другу войну разные государства.

Лёня не мог понять, что это за взрыв всемирной ненависти, но понять было необходимо, и он разыскал Лазарева.

— Дело в том, — сказал ему учитель, — что торговцы, стоящие у власти в великих державах, захотели переделить пространства земли. Захотеть легко, но как отобрать у соседа то, что издавна ему принадлежит? Своего никто добровольно не отдаст зарубежному хапуге. Отнимать надо силой. То есть требуется затеять войну. В мировую бойню втянуто полтора миллиарда человек. Вдумайся в эту цифру! Если всех этих людей построить в две шеренги, правый фланг будет уже на Луне, пока левый выстраивается на Земле под надзором горластых ефрейторов! И почти никому из этих людей война не нужна, не нравится и не желательна.

— Зачем же они идут воевать? — спросил Лёня.

— Пройдёмся до пристани, — предложил учитель.

На пристани собирали новобранцев и сажали на пароходы. Новобранцы орали дурными голосами:

Соловей, соловей, пташечка!Канареюшка жалобно поёт!Раз поёт, два поёт, три поёт!..

— Пройдём к той группе, — сказал Лазарев. — Там идут какие-то занятия.

Унтер-офицер проповедовал молодым солдатскую науку:

— Кто есть враги внешние? Сообщаю: враги внешние есть немцы, турки и австрияки. Их каждый солдат должен побивать до смерти! Ура!

— Ур-р-р-ря-я-я-а-а! — надсаживали груди новобранцы.

Унтер-офицер задал второй главный вопрос солдатской словесности:

— Кто есть твои враги внутренние? Сообщаю: враги внутренние есть социалисты и студенты! Их каждый солдат тоже обязан побивать, но этих не до смерти, а живьём тащить до начальства за ногу, чтобы мордой по булыжникам. Ура!

И новобранцы опять надсаживали грудь.

— Отойдём. Ушам мерзко слушать, но знать надо, как оболванивают мужика. Эти обманутые люди никогда не видели ни социалистов, ни, тем более, студентов. Они представляют их себе мохнатыми и с рогами. И в самом деле потащат честных людей мордой по булыжникам. Вот что страшно, Леонид: пропаганда ненависти. А ты спрашиваешь, почему люди идут на войну…

Новобранцев стали заводить в поданную к пристани баржу. С парохода сошёл знакомый Лёне капитан Зуев. Свободно растущая борода капитана развевалась по ветру.

Лёня поздоровался.

— Здравствуйте, — поклонился капитан ему и учителю. — Скоро ли ты, Леонид, новый пароход мне построишь?

— Я решил морские пароходы строить, — сказал Лёня. — Море мне больше нравится, чем реки.

— Море, оно увлекательно и прекрасно, — согласился капитан Зуев, — но про наши реки напрочь забывать не следует. Ведомо ли тебе, господин реалист, что из шести больших рек Европы пять наши, русские? Назови-ка.

— Волга, Днепр, Кама, Дон и Печора, — назвал Леонид.

— То же касается и Азии, — продолжал капитан. — В Азии семь знаменитых рек. Какие четыре из них наши?

Леонид перечислил:

— Обь, Енисей, Лена и Амур.

— Географию он немножко знает, — сказал Лазарев.

— Знать географию — это большое дело, весьма одобряемое, — кивнул капитан Зуев. — И про растения, и про полезные ископаемые минералы. Но скажи, если знаешь географию, почему при изобилии природы население живёт бедно, в грязи и недостатках? Вот, погляди… По географии ты изучил, что земля прекрасна и обильна. А народ несчастный, запуганный. Будто угнетение и унижение неизбежны для нас. Что там, в реальном училище, об этом думают?

— В реальном об этом… не думают, — сказал Леонид.

Лазарев усмехнулся:

— Не учат думать в училище. Лишь науки проходят.

— Науки — дело одобряемое. — Глаза капитана утратили весёлый свет. — Но если науки не думая проходить, что же получится? Теперь по науке кочегар в котельном отделении не лучше бурлака уродуется, да и воздуха не видит. Купчина с наукой тысячи в мошну пихает. Пройдёшь все науки и будешь помогать купцу капиталы множить…

— Такого не будет! — отверг Лёня. — Я буду против них.

— Э-э… — Капитан махнул рукой. — Когда без размышления станешь корабли строить, опять всё им пойдёт, богачам и эксплуататорам. Рабом капитала станешь. Как все мы, рабы, цепями опутанные…

— Вы же капитан, — сказал Лазарев. — Разве вы раб?

— Казалось бы, персона из начальства, над рабами поставленная. Нет, господин учитель, и сам я рабской участи не избежал. Мне всегда командуют: иди туда, делай так, говори эдак и думай как приказано, в полном соответствии. Разве бы я, не будь рабом, повёз сейчас мужиков на бой с немецкими да турецкими полками, из таких же крестьян набранными? Чего они, мужики, меж собой не поделили?

— Это купцы не поделили, — сказал Лазарев.

— Истинные слова. Ну, прощайте покуда. Зовут меня.

И, поклонившись, Зуев пошёл на свой пароход.

Хрипя от натуги, пароход потащил набитую солдатами баржу вниз по Каме.

— Пашка Стахеев получил от родителя в подарок автомобиль, — сказал Лёня.

— Любопытно, — оживился загрустивший от увиденного учитель. — Первый автомобиль в Елабуге — такому тупице и хаму. Управлять он научился?

— Шофёра наняли. В кожаной куртке и кожаных штанах.

— И куда он ездит?

— Не знаю. Иногда мчится по улицам, выплёскивая лужи на тротуар. Девушки из старшего класса прогимназии смотрят вслед, вздыхая.