Константин Эрендженов - Сын охотника Страница 9

– Манджи, лучше я залезу на крышу сарайчика, – взмолился Бадаш, – а то собаки стащат меня с коня и растерзают вместо Хары.

– Забирайтесь! – потешаясь в душе над трусостью хозяйского холуя, скомандовал чабан и даже помог ему подняться с коня на крышу мазанки.

Привязав коня к стропилу, Манджи вошел в сарай и спустил собак. Дрожащий от страха Бадаш видел из-за дымохода, как один за другим огромные псы с радостным визгом выскакивали из сарая. Они были счастливы, что получили свободу, и сразу умчались в ночную темноту. Где-то неподалеку они, видимо, собрались. Немного полаяли и будто бы даже погрызлись. А потом затихли.

Бадаш ждал с нетерпением того момента, когда послышится яростный лай собак, нападающих на охотника Хару. Но время шло, а собаки словно канули в ночную тьму. Начался дождь. Бадаш вымок и готов был возвратиться домой. Но он боялся, что как раз в тот момент, когда он слезет с крыши, собаки вернутся и нападут на него. Просить чабана, чтобы проводил, не решился – Манджи расскажет людям, засмеют. Он потребовал, чтобы Манджи созвал собак и привязал. Манджи начал посвистывать, и собаки вскоре прибежали. Но вернулись только две большие и маленькая Коти. Чабан посадил их на цепь. Однако самого злого пса, Балтыка, не было, как Манджи ни посвистывал, как ни приманивал. В конце концов Бадаш был вынужден просить чабана, чтобы проводил его. Но и тут он схитрил.

– Садись сзади меня на моего коня, проедем вместе по хотону. Ты все время будешь звать Балтыка, он и найдется, – сказал Бадаш.

Проехали весь хотон. Выехали в степь, а собаки не встретили. Манджи вернулся к отаре, а Бадаш, пришпорив коня, умчался так, словно за ним гнался не пес хозяина, а целая стая волков.

А утром по всей округе люди со смехом рассказывали о том, что вернувшийся откуда-то в полночь Бадаш, верный холуй зайсанга, обнаружил возле кибитки своего хозяина большой мешок с чем-то живым. Думал, там овца. Развязал, а из мешка выскочил свирепый хозяйский пес Балтык.

Что было дальше, неясно, все говорят по-разному. Одни заверяют, что пес до полусмерти загрыз Бадаша. Другие утверждают, что пес толвко тявкнул – и Бадаш упал со страху и теперь лежит в лихорадке. Но все радовались, что Хара здорово проучил спесивого богача. Особенно радовался этому чабан Манджи. И приказ хозяина он исполнил, и корова его осталась на месте. Да и пес, побывавший в мешке, стал менее свирепым.

Мерген после этого целую неделю ходил героем. Ребята все расспрашивали о том, как они с отцом укрощали собак зайсанга. Но больше всего интересовалась подробностями этого необычайного дела Кермен. Широко раскрыв черные, всегда удивленные глаза, она по нескольку раз слушала одно и то же, вздрагивала, когда ей было страшно за юного охотника.

Судный день Зайсанга

Цедя лишь по старой привычке жил в кибитке среди сада, через который бежал ручей. А вообше-то у него был и настоящий деревянный дом, большой, двухэтажный. В нем он обычно только зимовал. Сегодня спозаранок он пришел в дом, чтобы проверить, все ли в порядке. Не натворил ли и здесь чего-нибудь тот ушлый охотник. Теперь Хара Бурулов стал первым его врагом. Случай с собакой в мешке окончательно отделил богача от голытьбы. Все, кто был на стороне таких, как Хара, злорадствовали, что он, знатнейший в округе человек, так посрамлен.

«Ну ничего, все это еще обернется против них же самих», – мысленно грозил Цедя. Он все еще таил надежду, что против Страны Советов подымутся грозные силы внутри государства и за его пределами и расплатятся с безбожниками, и потому терпел до поры до времени…

Спускаясь по каменным ступенькам с крыльца, Цедя удивленно остановился: к дому подъезжал участковый милиционер. Цедя вдруг почему-то попятился и хотел вернуться в дом. Но милиционер весело поздоровался и сказал, что приехало улусное начальство, чтобы разобраться в заявлении, которое Цедя послал неделю назад.

– Тогда милости прошу! – обеими руками указывая на дверь своего дома, сразу воспрянул Цедя. – Где они, веди их ко мне в дом.

– В дом они не пойдут пока что, – ответил милиционер, не слезая с коня. – А вот если вы поставите на крылечке стол для начальства, мы здесь и соберем жителей хотона, обсудим все накопившиеся вопросы. Вы готовьтесь, а я поеду за начальством, оно в конце хотона беседует с народом.

Милиционер уехал, а на помощь Цеде тут же подоспел Бадаш. Как пес носом чует дичь в ковылях, так Бадаш чувствовал, когда он нужен своему хозяину, и всегда являлся как раз вовремя. Сейчас он особенно был здесь кстати. Бадаш не только вынес на крыльцо стол, но и накрыл его алым сукном. Он и это уже знал. И даже кувшин с водой принес и красивую пиалу. Для президиума вынес стулья. А народ постоит.

Вскоре подъехала тачанка, и с нее сошли люди, которых Цедя видел впервые. Все улусное начальство он знал. А это или новые, или издалека. Вопрос этот разрешил милиционер. Оставив коня возле тачанки, он поднялся с приехавшими на крыльцо, представил гостям хозяина дома, а ему назвал каждого в отдельности.

– Новый председатель уисполкома товарищ Нимя Эрдниев, – милиционер указал на высокого, с виду сурового мужчину лет сорока. – Председатель нашего сельсовета Дорджи Картаев, – представил он коренастого усача. – А это председатель батрачкома, товарищ Ишля, – теперь милиционер уже обращался к людям, которые пришли вслед за тачанкой и тесной толпой обступили крыльцо, – это самый главный защитник всех батраков.

– У нас тут есть уже свой защитник! – выкрикнула Шиндя. – Цедя запугивал нас, травил своими собаками. А наш охотник Хара Бурулов самого лютого пса положил в мешок и принес к дому богача!

В президиуме послышался одобрительный смех.

– Еще бы самого этого Цедю в мешок, – осмелев, продолжала жена батрака. – А то вон у русских своя, народная власть, а нас до сих пор морочат разные там зайсанги.

– Товарищи! – поднял руку милиционер. – Мы для этого и приехали, чтобы выслушать вас и разрешить все наболевшие вопросы. Но прошу соблюдать порядок. Собрание будет вести председатель уисполкома товарищ Эрдниев.

Милиционер сошел с крыльца и присоединился к толпе, которая выросла уже, наверное, до полусотни человек.

Мерген с двумя товарищами устроился было на перилах крыльца, в нескольких метрах от стола, за которым расположилось начальство. Отсюда он сразу уже увидел Кермен, стоявшую чуть в сторонке от толпы, и Бадму, подошедшего со своими дружками. Пока милиционер был на крыльце, ватага Бадмы, заложив руки в карманы, стояла спокойно. Но как только милиционер спустился вниз, одни из подручных Бадмы подошел к Кермен и сунул что-то ей за отворот легкого розового платья. Девочка не вскрикнула, но Морген видел, как она вздрогнула и затрясла свое платье. Мерген бросился к ней на помощь. Кермен перебежала на другое место. А там, где она только что стояла, лежал дохлый мышонок. Мерген и Араша подскочили к Бадме, за спиной которого спрятался тот, кто испугал девочку. Но Бадма стоял как ни в чем не бывало. Руки в кармашках бешмета. Нога отставлена напоказ. И когда Мерген занес уже руку, чтобы влепить обидчику девочки оплеуху, Бадма, досадливо сморщившись, выкрикнул:

– Не мешайте слушать!

В это время как раз вышел из-за стола председательствующий и объявил собрание открытым.

Мергену и Араше ничего не оставалось делать, как отойти, чтобы не прослыть нарушителями порядка. Они остановились возле Кермен. Мерген шепнул ей, что больше он не подпустит к ней хулиганов, и стал слушать.

– Товарищи! – громко заговорил председатель. – У нас три вопроса. Это на два-три часа. Вы, конечно, устанете стоять.

– Мы привычные! – закричали в толпе.

– Всю жизнь на ногах!

– Да нет, как-то неудобно. Мы будем сидеть, а вы на ногах, – продолжал председатель. – Может, мы попросим уважаемого хозяина пригласить нас в дом. Тем более, что первым вопросом будет как раз разбор его заявления. Есть у него там комната, которая всех бы вместила?

– Идемте, идемте! – вдруг осипшим голосом ответил Цедя. Он совсем растерялся, узнав, что его тайное заявление будет сейчас обнародовано.

Он-то писал вполне уверенный, что в уисполкоме прочтут его донос, арестуют Хару Бурулова за воровство и угонят туда, где только сурки посвистывают. Раньше, в доброе старое время, так и было: если уж богач жаловался на кого-то, то виновника без всякого разбирательства наказывали, да и все. А тут вон целая комиссия нагрянула. К тому же все незнакомые, кажется, не очень сговорчивые, не то что старое начальство.

Цедя сам держал дверь, пока не впустил в дом всех собравшихся. За порогом он оставил только подростков. Однако Мерген взял за руку Кермен, сам открыл дверь и, пропустив впереди себя девочку и Арашу, повернулся назад и показал кулак Бадме.

Войдя в большую просторную комнату с огромными окнами, Мерген робко остановился возле шкафа. Такой просторной кибитки он никогда не видывал. Две классных комнаты в старой мазанке, где ютилась школа, были меньше этой одной. Все, кто пришел на собрание, свободно разместились здесь. Одни уселись на стулья, обитые коричневой кожей, и покачивались, радуясь тому, как мягко сидеть, другие устроились на таких же мягких диванах, которых здесь было два.