МИТРИ КИБЕК (Дмитрий Афанасьевич Афанасьев) - Герои без вести не пропадают. Книга вторая Страница 9

– Но, кажется, госпиталь меняет дислокацию?

– Да, ночью вы будете в Кракове, а мы прилетим туда завтра. Профессор просил передать, чтобы не волновались и для дальнейшего лечения ничего самостоятельного не предпринимали. Он сам вылечит вас.

Это означало, что профессор обещает помочь ему бежать из плена после приезда на новое место дислокации. Конечно, это лучше, чем ничего, но отказаться от хорошо подготовленного побега тоже было не легко. С досады хотелось рвать и метать. Элизабет заметила его волнение, но истолковала его по-своему.

«Бедненький. Как он расстроился! – не без удовольствия воскликнула она про себя. – Видать, он действительно привязался ко мне. Право, будь он чистокровным арийцем, я первая бросилась бы в его объятия».

– Особенно не переживайте, – с грустью промолвила она. – Мысленно я всегда буду с вами, а если понадобится поддержка, не стесняйтесь, пишите мне – я сделаю все, что в моих силах.

– Благодарю вас! – пробормотал Турханов, стараясь скрыть свое отвращение к этой сентиментальной «людоедке», как называл ее иногда рассерженный Флеминг…

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Паровозный гудок прервал это странное свидание. Элизабет понимала, что надо поскорее- уйти, но все продолжала стоять на месте, пожирая полковника своими огромными глазами. Ей хотелось еще немножко побыть вместе с ним, но обстоятельства были против нее. Послышались голоса, в коридоре забегали люди. В любую минуту они могли появиться и здесь. Надо было поспешить. Она достала маленькое зеркальце, поправила прическу, напудрила свой птичий носик, подкрасила губки и последний раз окинула Турханова опечаленным взглядом.

– Прибыл железнодорожный состав, сейчас начнется погрузка. До вечера вы должны покинуть Варшаву. До скорого свидания, мой дорогой! – сказала она.

Полковник молча проводил ее до двери, а потом подошел к окну и выглянул на улицу. На трамвайных путях стоял санитарный поезд. Крыши и стены вагонов помечены были красными крестами. Погрузка уже шла полным ходом. Тяжелораненых и больных, не способных двигаться самостоятельно, санитары подносили к вагонам на носилках, выздоравливающие, ковыляя на костылях или же с большим трудом, прихрамывая, подходили сами и занимали места по указанию дежурного врача.

Послышались шаги из коридора, тут же открылась дверь, и на пороге показалась дежурная сестра.

– Соберите личные вещи и следуйте за мной! – приказала она.

Турханов с грустью оглядел помещение, в котором он провел больше месяца в обществе незаурядного человека, каким несомненно являлся профессор Флеминг, и последовал за сестрой навстречу неизвестности. По широкой парадной лестнице они спустились на первый этаж, прошли мимо больных, толпившихся в вестибюле, и подошли к дежурному врачу. Сестра что-то сказала ему полушепотом.

– Турханова? – переспросил тот. – Поместите вместе с командой охраны в последний вагон. Там для него приготовлено специальное купе.

Сестра повела полковника в хвостовой вагон эшелона и сдала начальнику караула прямо из рук в руки. Вагон оказался арестантским. На окнах красовались стальные решетки, двери запирались на замок и открывались ключом, который находился в руках начальника охраны. Турханова отвели в крайнее купе.

– Нажмите на эту кнопку, когда появится надобность выйти из купе, – показал начальник охраны на еле заметную кнопку рядом с дверью. – Без разрешения сопровождающего санитара нельзя покидать купе.

Затем закрылась дверь, щелкнул замок, и полковник из положения госпитализированного больного перешел на положение обычного военнопленного. Как и было намечено, в два часа пополудни поезд медленно тронулся в путь-.

Расстояние от Варшавы до Кракова санитарные поезда покрывали за 8-10 часов. На сей раз поезд продвигался со скоростью черепахи. Немцы торопились вывезти из Польши все, что в свое время было награблено в Белоруссии и на Украине. Поэтому железнодорожные станции до отказа были забиты, из-за чего даже санитарные поезда останавливались почти у каждого семафора, а на станциях приходилось простаивать часами. К тому же советская авиация своими налетами на узловые станции совершенно дезорганизовала работу прифронтовых железных дорог. Вот почему состав с эвакуируемым военным госпиталем прибыл в Краков только на третий день.

Неразбериха царила и здесь. Предполагалось, что начальник госпиталя, вылетев из Варшавы на самолете, встретит эшелон в Кракове и организует выгрузку больных. Однако измученный персонал госпиталя такой встречи не дождался. Хуже того, никто из представителей местных властей о предстоящем прибытии военного госпиталя своевременно не был осведомлен, а следовательно, не позаботился о подготовке помещения. Чтобы выяснить это печальное обстоятельство, потребовалось больше шести часов дорогого времени. За это время в городе три раза объявлялась воздушная тревога. Санитары и младший медперсонал совершенно выбились из сил; постоянно перетаскивая тяжелораненых с поезда в привокзальные бомбоубежища и обратно. Наконец глубокой ночью поступило распоряжение направить эшелон с госпиталем в город Ческе-Будейовице.

С разрешения сопровождающего Турханов вышел в коридор. Из открытой двери первого купе одиноко струился ровный свет электролампы. Турханов осторожно подошел туда. За маленьким столиком сидела дежурная сестра. В руках она держала какую-то книгу, но глаза ее были устремлены куда-то вдаль.

– Доброй ночи, сестра! Разрешите обратиться к вам, – попросил Турханов.

– Что вам нужно? – не особенно ласково откликнулась сестра.

– Фрау Штокман, наша старшая сестра, провожая из Варшавы, сказала, что наш госпиталь переводится в Краков, а нас там не оставили. Куда же мы едем? – спросил Турханов.

– В протекторат Чехия и Моравия. В какой город- пока не говорят.

– О самой фрау Штокман ничего не известно?

– Почему вы спрашиваете меня об этом? – недоверчиво посмотрела на него дежурная сестра.

– Потому что она обещала прилететь в Краков раньше нас и встретить эшелон на вокзале. Ее там не было.

– Это все? Она вам больше ничего не обещала?

– Нет, не все. Она обещала рекомендовать меня в татарский легион.

– Забудьте о ней и о ее обещаниях. Самолет, на котором летела Элизабет, в Краков не прибыл, а пропал без вести.

– Как пропал? – притворился Турханов непонятливым.

– Полагают, что его сбили истребители красных.

– Жаль бедную Штокман. Какую тяжелую утрату понесла медицина! – с еле заметной иронией тихо, словно про себя, произнес полковник.

– Медицина действительно понесла тяжелую утрату, но не в лице Элизабет Штокман. На том же самолете летел профессор Флеминг. Вот кого действительно будут оплакивать нынешнее и будущие поколения, – смахнула слезу сестра.

Турханов вернулся в свое купе. Теперь он понял окончательно, что побег не удался. Надо было начать все сначала. Найти новых друзей, подыскать новые пути и средства для того, чтобы выйти на свободу…

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Соратники полковника Турханова по первому Интернациональному отряду советских партизан, оставленные в Келецком воеводстве после переброски основных сил в Варшаву для совместных действий с частями Армии Людовой, организовали новый партизанский отряд во главе с бывшим начальником штаба капитаном Савандеевым. Сначала в новом отряде было меньше сотни бойцов и командиров, но в первой половине августа их число почти удвоилось за счет военнопленных, бежавших из немецких лагерей. Не хватало оружия, мало было боеприпасов, но люди, воодушевленные последними победами Советской Армии, неудержимо рвались в бой. Когда в отряде Узнали о форсирований советскими войсками Вислы в районе Сандомира, командование отряда приняло решение идти на соединение с передовыми частями Советской Армии. Всех тянуло к своим, всем хотелось поскорее вернуться в ряды советских вооруженных сил, и Савандеев повел отряд на восток.

К сожалению, как командир отряда, так и его ближайшие помощники допустили серьезную ошибку в общей оценке обстановки. По их мнению, советские войска, форсировавшие Вислу, должны были развивать свое победоносное наступление дальше на запад. Тогда партизаны встретились бы с передовыми частями Советской Армии где-то в Свентокшиских горах. Однако перед советскими войсками была поставлена в то время более ограниченная задача. Они должны были закрепиться на левом берегу реки и создать там плацдарм для будущих наступательных боев. Немецкое командование с целью уничтожения этого плацдарма подтянуло в район Сандомира крупные силы. Начались ожесточенные бои. Чтобы соединиться с частями Советской Армии, отряду Савандеева необходимо было пробиться через боевые порядки немецких войск. Это им не удалось, хотя горстка храбрецов, приложила максимум усилий для выполнения поставленной задачи. К тому же операция не была согласована с командованием Советской Армии, из-за чего советские воины не смогли оказать действенную помощь партизанам. В результате после трех безуспешных попыток прорваться к своим отряд Савандеева, понеся большие потери, отступил в глубь Келецкого воеводства. Причем партизаны в течение трех суток подвергались непрерывному преследованию карателей.