Александр Сердюк - Визит в абвер Страница 9

Шаги доктора, приближавшегося к двери, Броднер узнал сразу — размеренные, неторопливые. Именно таким был и он сам: никуда не спешил и все свои поступки заранее рассчитывал. Внешне Шульце мало походил на военного, хотя и имел офицерское звание. Да иным быть он и не мог. Ни одного учебного заведения вермахта не кончал, а первое звание получил на фронте, после краткосрочных курсов. В армию его мобилизовали в начале войны, видя, конечно, что человеком до мозга костей штатский…

Заслышав знакомое «топ-топ», Броднер повернулся к двери и, едва доктор перешагнул порог, заговорил. Он не умолк, пока не выплеснул всего наболевшего. Под конец поведал и о настойчивых попытках русского офицера выведать тайну абвера.

— И что же? Вы испытываете угрызения совести? — В глухом хрипловатом голосе доктора слышалась насмешка. — Странно, — добавил он, присаживаясь к столу.

— Вам-то что… Вы человек решительный…

— Какой уж там решительный! — доктор невесело улыбнулся. — В русском плену… Пора же нам наконец осознать наше положение. Велик ли теперь с нас спрос?

— Но выдать военную тайну! Разве это не… — Броднер запнулся, подыскивая точное слово.

— Вы хотите сказать, что это будет недостойно чести офицера?

— Хотел… Однако… Впрочем, если уж начал… Мы же с вами присягали Германии, нашему фюреру.

— Фюреру? — возмутился в запальчивости доктор. — Этого ефрейтора вы все еще признаете своим фюрером? Опомнитесь, полковник!

— Да-а… — невразумительно протянул Броднер, сконфуженный таким ходом беседы. — Не ожидал. С первых же слов и столь откровенно. О фюрере так мы еще не говорили.

— И напрасно. Впрочем, прежде слишком крепко были зажаты наши рты. И не только властями, но и собственной трусостью. Так почему бы теперь не отвести душу… Не казнить себя за то, что до небес превозносили фюрера. Гениальный политик! Величайший стратег. Только Гитлер способен вернуть немецкой нации ее прежнее достоинство! Как же, вернул…

Это были почти те же мысли, что в последние дни все чаше посещали Броднера. Хотелось с кем-то поделиться ими, и он осторожно нащупывал подходы к доктору. Сегодня Шульце сам вызвался на такой откровенный разговор. Что же касается абвера, то, как человек штатский, он вряд ли сможет дать дельный совет. А, может быть, это уже и ни к чему…

Сам же Шульце тем временем продолжал:

— Вспомните, что вдалбливал в наши головы фюрер. Надеюсь, вам хорошо известно, чем начинена его «Майн кампф»?

Броднер с удивлением поднял на доктора немигающие глаза. Он не ожидал, что этот вроде бы не слишком интересующийся политикой человек устроит ему такой экзамен.

— Ну а сами-то вы читали эту книжку? — вместо ответа спросил полковник.

— Безусловно, — без колебаний признался Шульце. — Я не смогу забыть ту первопричину, следствие которой эта кровавая бойня… Источник всех злодеяний середины двадцатого века… Фюрер благословил миллионы немцев на неслыханный разбой. Готовясь двинуть нас на восток, он поучал: если мы хотим иметь новые земли в Европе, их можно получить на больших пространствах только за счет России… Цитирую по памяти, но за смысловую точность ручаюсь. Бессчетное количество раз я вспоминал эту поджигательскую фразу. Гитлер бросил ее нашей нации, как бросают кусок тухлого мяса проголодавшейся собаке. Поначалу вроде бы не слишком определенно: если мы хотим… Но дальше язык Адольфа… Позвольте еще процитировать?

— Как хотите, доктор… Только не упоминайте, ради бога, его имя, — попросил Броднер, и его лицо исказила брезгливая гримаса. — Могли бы, кажется, пощадить меня…

— Простите. Вы же сами вызвали на откровенность. Значит, надо поставить все точки над «i». Как быть, если взбунтовалась совесть? Ведь она может загрызть нас до смерти. Хотя бы по этой причине стоит потерпеть. Сожмите кулаки и стисните зубы, полковник. Уверяю вас, потом наступит облегчение… Так вот, вслед за риторическим «если» фюрер изрек: новый рейх должен вновь встать на тот путь, по которому шли рыцари ордена, чтобы мечом завоевать германскому плугу землю, а нашей нации — хлеб насущный. Тут уж стиль военного приказа: новый рейх должен… Впрочем, дело не в стиле, вникнем в суть. Одним росчерком пера нам дана установка на разбой: мечом добыть себе и землю, и хлеб. Мечом! Пусть льется кровь, пусть с лица земли исчезают города и села, но меч из рук не выпускай, следуй путем рыцарей.

Шульце ощутил вязкую сухость во рту и потянулся к стакану. Вода была перегретой, невкусной, но он этого не почувствовал.

— Все, доктор? — полковник встряхнул головой, словно отгоняя от себя нахлынувшие мысли. Столь пространной беседой он все-таки был доволен. Она придала ему уверенности, которой так не хватало для ответа русскому разведчику.

Глава шестая

Броднер вскоре проводил доктора и, возвратясь к столу, стал дожидаться русского офицера. Он ни над чем больше не задумывался, так как уверовал, что все уже решено. Когда явился Борцов, времени на раскачку и уговоры ему не потребовалось. Без всякого нажима Броднер принялся вспоминать то, что должно было заинтересовать советскую контрразведку.

После того как прибывший из абверкоманды Шустер со своими людьми ушел в леса северо-западнее Витебска, он, Броднер, некоторое время поддерживал с ним радиосвязь. Первая информация была получена от гауптмана из района озер — Круглого и Долгого. Гауптману удалось просочиться за линию фронта, стремительно перемещавшегося на запад. В следующей радиограмме он сообщил, что с бывшим начальником местной полиции разработал план совместных действий. В последней радиограмме содержалась просьба напомнить его шефу о необходимости сбросить на парашютах запасного радиста, продовольствие и взрывчатку. На том связь и оборвалась, как всегда в подобных случаях, по неизвестным причинам. Броднер доложил об этом фон Баркелю и тот забил тревогу. Для восстановления связи он настаивал на самых энергичных мерах, вплоть до посылки в район озер специального курьера. Своего же человека он обещал выбросить в русский тыл лишь через несколько дней. Тем дело и окончилось, ибо на штаб внезапно был обрушен бомбовый удар. При этом досталось и начальнику разведотдела.

— С каким заданием ушел от вас Шустер? — потребовал ответить Борцов. — Что поручил ему абвер?

Вместо конкретного ответа Броднер сослался на директиву штаба «Валли», датированную еще августом сорок третьего года.

— Что за директива?

— Указания на случай, если русские вынудят нас оставить их территорию.

— Но при чем тут армейские разведотделы? — удивился Борцов, который кое-что слышат об этой директиве. — Ведь штаб «Валли» непосредственно не руководит отделами «Один-Ц»?

Некоторые его распоряжения касались и нас. Возникали ситуации, и притом не редко, когда абвер не мог обойтись без нашего содействия.

— В данном случае без вашего личного?

— Да, господин майор.

— Чем же вы должны были ему помочь?

— Переправить группу агентов через линию фронта.

— То есть, на территорию, очищенную от вашей дивизии? Стало быть, вас вытурили, а абвер тут как тут.

— Совершенно верно. Свои стратегические расчеты верховное командование строит на неизбежности нашего возвращения, — пояснил Броднер и, испытав некоторую неловкость, добавил: — Я говорю только о настроениях в верхах. Вероятно, они все еще существуют. Высокопоставленные генералы убеждены, что германская армия снова двинется на восток. Из этого исходил и штаб «Валли». В его директиве поставлены задачи как разведывательного, так и карательного характера. Речь идет о действиях на вашей территории с целью облегчить вермахту повторное наступление.

— Это что же — вторая «Барбаросса»? Иными словами, повторение «Дранг нах Остен!»? Лихо задумано. Выходит, первой грандиозной авантюры, провалившейся с треском, вашему фюреру мало?

— К сожалению, это так, — опустив глаза, согласился полковник.

— Да, ситуация серьезная. Что ж, выводы тоже будут серьезные.

Чем сейчас может заниматься гауптман Шустер? Конкретно?

— Ему приказано создавать подпольные опорные пункты резидентуры. Укомплектовать их русскими, сотрудничавшими с оккупационными властями. Отбор производить среди служащих бывших местных управлений, старост, полицейских. Эти люди лучше нас, немцев, знают условия, в которых будут вести работу.

— Какую работу?

— Оперативно добывать сведения, необходимые немецкому командованию: передислокация частей Красной армии, подвоз к фронту подкреплений, боевой техники, главным образом артиллерийских орудий и танков…

— Все?

— В их обязанность входили бы также диверсии на коммуникациях: подрыв мостов, железнодорожных полотен, станционных сооружений.

— Ну а в чем их карательные функции?

— Осуществление терактов, то есть, уничтожение потенциально опасных лиц… Как военных, так и гражданских.