Александр. Омильянович - Смысл жизни Страница 9

«Наверно, они еще ничего определенного не знают… Это не похоже на арест… Они только подозревают, — мысленно успокаивал он себя. — Но лучше — бежать. С этими двумя я справлюсь…»

Бергер наклонился над столом и сильным толчком свалил его на стоящего рядом гестаповца. Прежде чем другой успел обернуться, Бергер всадил ему в спину две пули, затем дважды выстрелил в гестаповца, придавленного столом, и бросился в коридор. Проскочил между ошарашенными стрельбой немцами. Выскочил из дома. Никто не препятствовал ему…

Он нажал на стартер «оппеля» — машина с места рванулась вперед. Одна, вторая, третья улицы… Вот «оппель» вылетел за город, наконец — спасительный лес… Бергеру казалось, что его автомобиль, делая на бешеной скорости крутые повороты, обгоняя машины и пешеходов, соскочит с шоссе, разлетится на части. Стрелка спидометра указывала на цифру сто.

За Шибой Бергер повернул на шоссе к Пишу. После почти получасовой бешеной езды машина оказалась в Пишской пуще и съехала на боковую проселочную дорогу. Здесь Бергер остановил машину и только теперь почувствовал, что он весь мокрый и у него дрожат все мышцы. Он быстро переоделся в гражданскую одежду, спрятал радиостанцию, разбил молотком мотор, кузов, стекла, потом забрал оружие и лесом двинулся на юг…

Бергер, голодный, обросший, измученный, шел уже несколько дней, избегая дорог, мостов. Его утешала мысль, что Варшава уже близко. По ночам он видел зарево пожаров и слышал артиллерийскую канонаду. Он знал, что столица окружена, но полагал, однако, что в кольце окружения есть проходы, через которые он сможет пробраться в сражающуюся столицу. Несмотря на страшную усталость, Бергер чувствовал себя счастливым, что именно так он закончил свою разведывательную карьеру в Восточной Пруссии.

Той ночью Бергер решил попытать счастья. Он полз по трясине вдоль речки. Знал, что находится вблизи польской линии обороны. Перед ним показались какие-то строения. Бергер обошел их и, двигаясь дальше, видел уже очертания предместьев Варшавы. В этот момент его остановил окрик: «Стой, кто идет?!»

Бергер как вкопанный застыл на месте, подняв руки вверх. Его окружили несколько польских солдат.

«Инспекция»

В апреле 1940 года в штабе сухопутных войск вермахта состоялось одно из очередных секретных совещаний. На массивных столах в конференц-зале были разложены штабные карты восточных приграничных районов третьего рейха и оккупированной Польши. Рядом громоздились портфели с секретными схемами и планами. Уже длительное время дискуссия велась по поводу сооружения опорных пунктов вдоль восточной границы рейха. В этот же день обсуждался вопрос об укреплении пограничного участка от Вижайн до Хомонтовиц, то есть прежнего пограничного разделения района Сувалок и Восточной Пруссии.

Офицеры инженерных войск, выслушав указания генерала, проводившего совещание, высказали свои соображения. Они предложили возвести в пограничных районах железобетонные укрепления, оснащенные легкими полевыми и противотанковыми орудиями и тяжелыми пулеметами. Ведение фортификационных работ в районе Сувалок было поручено майору инженерных войск Хорсту Ренеке из штаба 1-го военного округа в Кенигсберге. Было решено незамедлительно приступить к фортификационным работам, а закончить их намечалось в течение года.

После совещания в штабе прошел месяц. В поселки Пшеросль и Филипув, а также в деревни приграничной зоны прибыли подразделения инженерных войск, строительные группы организации Тодт и специалисты по строительству укреплений.

Фортификационные работы проводились в глубокой тайне. Никто из посторонних не имел права приближаться к районам, где вырастали шершавые стены железобетонных бункеров, укрытые от любопытных взглядов высокими заборами. Эти работы обеспечивались отделением абвера «Несте» в Гижицко и ее филиалом в Сувалках, которые возглавлялись двумя офицерами — зондерфюрером Шпитценпфайлем и лейтенантом Вайхером.

Вся линия фортификационных сооружений была разделена на пять участков. Быстрее всего велись работы на участке Филипув — Пшеросль, то есть на важнейшем стратегическом направлении всей линии.

Наступила весна 1941 года. «Сувалкский выступ» — так обозначался район Сувалок в плане «Барбаросса» — приобрел важное стратегическое значение. Отсюда планировался один из главных ударов 3-й танковой группы генерала Гота и 9-й армии генерала Штрауса по Советскому Союзу. Здесь велись не только работы оборонительного характера, но также строились дороги, мосты, аэродромы. Себе на помощь немцы согнали тысячи жителей Сувалкского района.

В апреле 1941 года были в основном закончены фортификационные работы в районе Филипув — Пшеросль. Майор Ренеке был уведомлен, что в ближайшее время представители штабов артиллерии и пехоты примут линию укреплений.

В «Дойчес хаус» (казино для немцев) в Сувалках танцевальный вечер был в разгаре. В зале и в буфете было тесно. Большую часть участников вечеринки составляли офицеры местных воинских частей. Собравшиеся уже выпили изрядное количество французского коньяку и шампанского. Кругом царило веселое оживление.

За красиво сервированным столиком сидел лейтенант Вайхер с симпатичной брюнеткой. Эта пара была здесь известна. Лейтенант, сотрудник абвера, любил бывать в компании красивых женщин. Его спутница, Лиза, работница строительного бюро, также часто посещала это заведение. Она любила танцевать, обольщать офицеров, менять знакомства. Однако уже длительное время эту пару видели вместе и считали их помолвленными.

Через несколько дней Гитлеру исполнялось 52 года.

Администрация «Дойчес хаус» рассылала приглашения на торжественное собрание и большой бал по этому случаю. Лейтенант Вайхер не без сожаления уведомил свою партнершу, что он не будет на этих торжествах, так как вынужден выехать по делам службы. На деликатные расспросы «нареченной» лейтенант не без гордости ответил — он любил хвастаться, — что шеф отделения абвера в Гижицко, майор Оскар Шиммель, поручил ему выехать на участок укрепленного района Филипув — Пшеросль для участия в приеме объектов. Этим он опечалил Лизу. Вайхер заверил ее, однако, что сделает все от него зависящее, чтобы хотя и с опозданием, но появиться на балу. Это утешило Лизу. Она спросила еще о некоторых мелких, казалось бы, малозначащих подробностях. Оркестр заиграл «Розамюнде», и парочка пошла танцевать.

Поздно ночью в кабинет начальника советского разведывательного управления в Н. вошел шифровальщик и положил на стол только что принятое сообщение. Полковник Клим быстро пробежал телеграмму:

«20 апреля с. г. во второй половине дня состоится прием фортификационных пограничных сооружений на участке Пшеросль — Филипув. Прибудут представители командования артиллерии, пехоты и инженерных войск. От абвера — лейтенант Вайхер. Начальник строительства укрепрайона майор-инженер Ренеке проживает недалеко от деревни Правы Ляс. Источник информации — тот же, что и прежде. Сведения о приеме укреплений подтверждены. Сообщаю некоторые подробности…

Рома».

Полковник Клим отложил телеграмму и вынул из сейфа папку с грифом «Совершенно секретно». В ней был собран материал о фортификационных работах в пограничных районах Сувалок и Восточной Пруссии. Полковник разложил схемы и штабную карту. Он обдумывал рискованный план, с помощью которого можно было добыть ценный разведывательный материал. Полковник вызвал к себе других офицеров разведывательного управления, с которыми обсуждал вопрос почти до утра. В конце концов план операции был разработан до мельчайших подробностей. Выделены люди и снаряжение. Началась интенсивная подготовка.

Третий рейх торжественно праздновал день рождения фюрера. Майор Ренеке вместе с лейтенантом Вайхером и работниками штаба ожидал приезда инспекционной группы по приему четвертого участка.

Минул восьмой час утра, когда перед зданием управления остановился запыленный штабной «мерседес». Из него вышел пожилой генерал в сопровождении трех офицеров. Ожидающие были несколько удивлены тем, что комиссия прибыла так рано, но объяснили это празднованием дня рождения Гитлера.

Майор Ренеке представился. Генерал вынул из портфеля документ, уполномочивающий его принять линию укреплений четвертого участка, а также планы их размещения, но Ренеке галантно сделал жест рукой, показывая, что такие мелочи излишни. Члены комиссии были безотлагательно ознакомлены с планами оборонительной полосы. Прибывшие задавали много вопросов, на которые майор Ренеке и штабные офицеры давали исчерпывающие ответы. Затем члены комиссии в сопровождении майора Ренеке и его окружения осмотрели укрепления. Члены комиссии были удовлетворены проделанной работой, майор Ренеке получил многочисленные поздравления и похвалы и пребывал в прекрасном настроении. Укрепления четвертого участка были приняты. Участники подписали акт сдачи-приемки.