Иван Тургенев - Том 2. Сцены и комедии 1843-1852 Страница 10

Матвей (вынимая из кармана сверточек серой бумаги). Вот-с.

Жазиков. Это? (Развертывает бумагу.) Да тут всего четыре куска, и те все в пыли…

Матвей. Да и то, батюшка, через силу достал.

Жазиков. Ну, делать нечего. Подавай самовар. (Начинает петь итальянскую арию.) Матвей!

Матвей. Что прикажете-с?

Жазиков. Матвей, я хочу сшить тебе ливрею.

Матвей. Воля ваша-с.

Жазиков. Да ты что думаешь? Я сошью тебе ливрею самую модную, знаешь, этакую, серо-лиловую, с голубыми аксельбантами… (Звонок.) Тьфу ты, пропасть! (Опять спасается за ширмы; Матвей выходит.)

Голос русского купца. А что, почтеннейший, барин ваш еще почивает?

Голос Матвея. Нет, вышел.

Голос купца. Вышел-с?

Голос Матвея. Вышел.

Голос купца. Так-с; раненько изволил подняться. А что, деньжонок у вас не водится?

Голос Матвея. Теперь, признаться сказать, нету. А вот ужотко будут.

Голос купца. То есть это когда же-с? Коли недолго, так я, пожалуй, и подожду-с.

Голос Матвея. Нет, уж лучше зайдите денька через два или через три.

Голос купца. Так-с. Так не водится деньжонок-то?

Голос Матвея. Теперь нету.

Голос купца. А и деньги-то за вами небольшие-с. Да уж и я, признаться, сапожки пообносил, к вам ходивши.

Голос Матвея. Дня этак через два.

Голос купца. То есть это будет в четверток? Или уж мне зайти, знаете, этак, в пятницу? Али уж в субботу?

Голос Матвея. Ну, пожалуй, хоть в субботу.

Голос купца. Придем-с в субботу. (После некоторого молчания.) А деньжонок теперь нету?

Голос Матвея (со вздохом). Нету.

Голос купца. Так-с. Так когда же приходить-то мне?

Голос Матвея. Да сказано, в субботу.

Голос купца. В субботу? Ну, пожалуй, придем-с и в субботу. И так-таки нету деньжонок?

Голос Матвея. Ах, боже мой! Нету.

Голос купца. Рубликов двадцать пять?

Голос Матвея. Нету, нету; гроша нету.

Голос купца. Ну, хоть две красненьких*.

Голос Матвея. Да откуда взять?

Голос купца. Так-таки нету денег-с?

Голос Матвея. Нету, нету, нету!

Голос купца. Так когда же приходить-то мне?

Голос Матвея. В субботу, в субботу.

Голос купца. А раньше нельзя?

Голос Матвея. Пожалуй, хоть раньше, всё равно.

Голос купца. Я приду в пятницу.

Голос Матвея. Ну, хорошо.

Голос купца. И деньжонок-с ложно будет получить?

Голос Матвея. Можно.

Голос купца. А теперь нету-с?

Голос Матвея. Нету, нету.

Голос купца. Так в пятницу, что ли?

Голос Матвея. Да!

Голос купца. Об эту пору-с?

Голос Матвея. Да, да.

Голос купца. Или уж в субботу-с?

Голос Матвея. Как знаете.

Голос купца. Так мы в субботу придем-с или в пятницу, как нам там сподручнее будет. Вы понимаете, как этак сподручнее.

Голос Матвея. Как знаете.

Голос купца. Может, в пятницу… А теперь никак нельзя деньжонок получить-с?

Голос Матвея. Ах ты, господи боже мой! Ах ты, господи!

Голос купца. Ну, так в субботу. Просим-с прощенья.

Голос Матвея. Прощайте.

Голос купца. Счастливо оставаться. Зайдем в пятницу или в субботу, об эту пору-с. Просим прощенья-с. (Слышен стук запирающейся двери. Входит Матвей, бледный и в поту.)

Жазиков (выходя из-за ширм). Как тебе не стыдно, Матвей? целый час с дураком возишься. Кто это был?

Матвей (угрюмо). Небельщик.

Жазиков. А я разве ему должен?

Матвей. Пятьдесят два рубля.

Жазиков. Неужели? Да за что? Конторка-то вся рассохлась, посмотри. Это просто ни на что не похоже. Вперед буду все мебели брать у Гамбса.* Терпеть не могу русской работы. Уж эти мне козлиные бороды! Дешево, да гнило. (Звонок.) Фу, чёрт возьми! опять! Да они мне, просто, ничем заняться не дадут! Я даже чаю напиться не могу спокойно… это ужас! (Исчезает за ширмы; Матвей отправляется в переднюю.)

Голос девушки. Что, ваш господин дома? (Жазиков проворно выглядывает из-за ширм.)

Голос Матвея. Нет, ушел с утра.

Жазиков (громко). Кто там?

Голос девушки. Как же вы говорили, что его дома нет?

Голос Матвея. Ну, взойдите… Что ж, коли он сам…

(Входит девушка лет семнадцати, с узелком в руках, в салопе и в шляпке.)

Жазиков (с любезной улыбкой). Что вам надобно?

Матвей. Она от прачки.

Жазиков (несколько смутясь). А! Так что вам надобно?

Девушка (подает ему счет). Вот по этому получить-с.

Жазиков (равнодушно). А! (Проглядывает счет.) Ну, хорошо. Одиннадцать рублей сорок копеек. Хорошо. Зайдите, пожалуйста, завтра.

Девушка. Мне приказала Арина Матвевна сегодня получить.

Жазиков. Я, пожалуй, и сегодня бы вам отдал (с улыбкой), и с удовольствием — да мелочи нету, то есть, поверите ли? совсем нет мелочи.

Девушка. Я разменяю, в лавочку схожу.

Жазиков. Нет… лучше уже зайдите вы в другой раз (играя кистями шлафрока)… этак — завтра, что ли, или даже сегодня, после обеда…

Девушка. Да нет; пожалуйте теперь; Арина Матвевна меня забранит.

Жазиков. Ах, какая же она жестокая! Вас бранить — это верх несправедливости! Я даже признаюсь — не понимаю… Как вас зовут, душенька моя?

Девушка. Матреной.

Жазиков. Милая Матренушка, вы мне очень нравитесь.

Девушка. Да нет; да нет; пожалуйте денег. Вот по этому счету.

Жазиков. Поверьте, я вам заплачу, всё сполна заплачу. Я в отчаянии… (Раздается звонок.) Чёрт бы их побрал! Прощайте, милая моя. До завтра. Приходите завтра; всё получите сполна. Прощайте, ангелочек вы мой!

Девушка. Да нет; да нет… (Жазиков исчезает за ширмы.)

Матвей. Ну, ступай, ступай, голубушка; ступай…

Девушка. Да Арина Матвевна меня забранит.

Матвей. Ну, ступай, ступай! (Выпроваживает ее.)

Жазиков (кричит Матвею вслед). Ты ее по черной лестнице проведи! слышишь? (Про себя.) А то столкнутся, пожалуй… Экая гадость! Экая гадость!.. А прехорошенькая она, чёрт возьми! Надобно будет этак — того… (Звонок. Жазиков прячется за ширмы.)

Голос хриплый и грубый (в передней). Дома?

Голос Матвея (с робостью). Никак нет-с.

Голос незнакомца. Да ты врешь!

Голос Матвея. Ей-богу-с.

Голос незнакомца. Да что твой барин? Смеется, что ли, надо мной? Что я его холоп, что ли? Я ж ему дал денег, да я ж и бегай к нему каждый день. Дай мне бумагу, перо, — я ему записку напишу.

Голос Матвея. Извольте-с!

Голос незнакомца. Да шубу стащи, старый пес.

(Входит незнакомец высокого роста, толстый, с черными бакенбардами. Матвей достает клочок бумажки и перо. Незнакомец садится за стол, ворчит и пишет. За ширмами мертвая тишина.)

Незнакомец (вставая). Вот, дай это ему, твоему барину. Слышишь?

Матвей. Слушаю-с.

Незнакомец. Да скажи ему, твоему барину, что я шутить не люблю. Просьбу подам; в тюрьму упеку его, твоего барина. Я ему дам, твоему барину! (Уходит; в передней со стуком надевает калоши. Дверь запирается. Минуты через две выходит из-за ширм Жазиков.)

Жазиков (с негодованием). Подлец! Что он, застращать меня хочет, что ли?.. Нет, брат, не на того наскочил. Ты еще меня, брат, не знаешь! (Читает письмо.) Подлец, подлец! неблагородный подлец! (Рвет письмо в клочки.) Грубый, невежественный мужик! Да, впрочем, хорош и я! Нужно ж мне было связываться с таким… Вишь, грозить мне вздумал! (Ходит в волнении по комнате.) Надобно принять решительные меры. (Раздается звонок.) Ах, боже мой! (Опять исчезает за ширмы.)

Голос Матвея (в передней). Что тебе?

Другой голос. Да вчера возил их милость…