Лидия Чарская - Тяжелым путем Страница 10

— Итак, мы танцуем в следующее воскресенье… Чудесно… Вы обещали мне все кадрили и мазурку.

— Неправда! Неправда! Только первую кадриль и котильон…

— Mais parole dhonneur! (Ho честное же слово!).

— Нет, нет, лучше и не говорите! Я ведь помню.

— A вы видели тот костюм, который мне разрисовал André?

— Умопомрачительно! Да!

— По розовому фону цветы и бабочки, бабочки и цветы…

— Восторг! Адски красиво, воображаю!

— Ия, chХre Ия, налейте еще чаю корнету Пестольскому, — неожиданно через весь стол обратилась к молодой девушке Нетти.

— Va! Новость в доме, — шепотом произнес молоденький корнет, наклоняясь к плечу Нетти, — a вы нас и не познакомили с ней, княжна!

— Какая же я княжна, перестаньте, я замужняя дама, madame Басланова, — кокетливо надувая губки, произнесла капризным тоном Нетти, — и прошу, monsieur, этого ни в коем случае не забывать.

— Постараюсь, прелестная бывшая княжна, дурачился офицерик.

— Опять? Вот вам за это! — И Нетти слегка ударила его по руке.

— A она весьма недурна, эта барышня за самоваром, — произнес другой кавалер Нетти, юнкер Дима Николаев, товарищ Валерьяна, издали наблюдая Ию, — право же, очень и очень мила, — добавил он, ломаясь.

— Вы находите? — Тут Нетти насмешливо прищурила глазки, — может быть, вы и правы, но эти провинциалки совсем не умеют держаться в обществе, — понижая голос, объясняла она своим кавалерам.

— Она вам родственница?

— Да… нет… дальняя… — краснея, буркнула Нетти, — a вот там направо сидит её младшая сестра. Эта лучше, хотя и глупа ужасно… Вообразите, что ни скажу, все принимает за чистую монету. Воображает себя красавицей, ха, ха, ха! Да, a притом раболепно подражает мне во всем. Совсем маленькая обезьянка.

— Да неужели? — протянул Пестольский.

— Честное слово. Ей можно Бог весть чего наболтать, она всему поверит.

Все трое при этих словах устремили глаза на Катю, оживленно болтавшую в это время с Валерьяном.

— Гм… Гм… Что если попробовать поухаживать за ней, — произнес, покручивая усики, Николаев.

— За такой девчонкой? Не смешите лучше! — расхохоталась Нетти.

— Вот именно, надо посмешить, a кстати и самому посмеяться. — И, говоря это, юноша незаметно пересел поближе к Кате и вмешался в её разговор с князьком Валерьяном.

Катя была в восторге от своего кавалера. Не успела она прийти сюда, как наслушалась столько приятных комплиментов!

Ей говорили, что она удивительно интересна, что её скромный костюм ей так к лицу, a эта модная прическа так подходит к её типу.

Бедная Катя! Она не умела отличать самой грубой лести от правды и юная головка её кружилась от восторга. Выражение счастья не покидало теперь её смуглой рожицы, манеры сразу приобрели самоуверенность. Она с апломбом отвечала своим кавалерам. И, сама того не замечая, ломалась и гримасничала, то и дело неестественно вскрикивала и смеялась, стараясь в то же время копировать все движения и манеры Нетти.

Ия видела все и любящею душой сестры замечала то, что ускользало от внимания самой Кати. Болезненно сжималось сердце молодой девушки:

— Так вот оно что! Так вот чем отплатила ей Нетти. Она умышленно лестью и притворной дружбой портит Катю, хочет сбить с толку бедную легковерную девочку и сделать ее посмешищем в глазах других.

Нет, нет, она, Ия, не должна допускать этого! Она обязана охранять сестру от всяких обид и насмешек.

Мысль о Кате так прочно овладела молодой девушкой, что она не замечала, как её сосед, князь Леонид, внимательно разглядывал ее. И только когда его густой, грубоватый голос зазвучал снова, Ия обратила внимание на своего соседа.

— Смотрю я на вас, барышня, и диву дивлюсь. Одна вы здесь среди присутствующих живой человек, — произнес Леонид, прямо глядя в строгие глаза Ии.

— A другие что же? Мертвые, по-вашему? — не могла не улыбнуться та.

— Не совсем мертвые, но и неживые какие-то, куклы на пружинах, автоматы, право… Вы загляните на барышень только: какие все бессодержательные лица с моей дражайшей сестрицей включительно, так и написано у них на лбу: — «здесь не думают — ибо не любят тратить времени даром». A прически-то? Вороньи гнезда, пугала огородные, смотреть противно!

— A вы не смотрите, — снова усмехнулась Ия, и тихонько позвала сестру.

— Катя, иди сюда. Разливай чай за меня, мне необходимо пойти в детскую.

Катя, недовольная тем, что ее оторвали от крайне интересной для неё беседы, нехотя встала и подошла к сестре.

— Катя, голубушка, будь проще и сдержанней, — успела шепнуть ей незаметно Ия, уступая сестре свое место за самоваром.

Злые огоньки зажглись в глазах Кати.

— Нельзя ли без замечаний, — не разжимая губ, буркнула она и тихонько шепнула вслед старшей сестре, но так, что только одна Ия могла ее расслышать:

— Классная дама без муштровки не может шагу ступить.

— Катя! — с упреком вырвалось было у старшей сестры, но, не желая обращать на себя всеобщего внимания, Ия предпочла молча удалиться из столовой, хотя сердце молодой девушки еще тревожнее сжалось в эту минуту.

Теперь она видела ясно: Нетти сдержала свое обещание. Нетти отплатила ей: смущая и портя эту бедную Катю, оказавшуюся такой легкомысленной и не в меру доверчивой.

«Уж скорее бы проходили эти праздники и уезжала бы отсюда Катя… Бог знает, какие еще дурные причуды может вселить в нее Нетти. A на Пасху ни за что не возьму ее сюда. Пусть лучше поскучает там, y себя в интернате, весной же увезу в Яблоньки на здоровый воздух, в здоровую деревенскую обстановку». — И, порешив на этом, Ия спешными шагами поднялась наверх.

— Ну вот и я, дети, теперь будем зажигать елку! — весело, как ни в чем ни бывало, крикнула она с порога, открывая дверь в детскую.

И тотчас же, удивленная, слегка поддалась назад. При её появлении с кресла поднялась молодая женщина, одетая скромно, почти бедно, в черном стареньком платье с воротничками и рукавчиками ослепительной белизны. Густые волосы молодой особы были гладко причесаны на ровный, как ниточка, пробор. Худощавое бледное лицо было спокойно и строго.

— Зинаида Градова, — назвалась незнакомка, крепко, по-мужски пожимая руку Ии, — мать вот этих малышей.

Тут движением, исполненным неожиданной нежности, так мало соответствующей её строгому виду, молодая женщина притянула к себе Журу и Надю и стала ласково гладить их по головкам.

— Так вот кто это, — пронеслось вихрем в голове Ии, — недаром таким знакомым кажется мне её лицо. Я видела его однажды на портрете в кабинете князя.

A Зинаида Юрьевна, между тем, прямо глядя в глаза Ии, говорила своим энергичным, сильным голосом:

— Я рада повидать вас, Ия. Можно в силу родства называть вас так? Да, рада познакомиться с вами и поблагодарить вас за моих ребят. Бог знает, что за воспитание они получали до вашего появления в доме! Я всегда занята, вы знаете, отец говорил вам, должно быть, что я задалась целью окончить медицинские курсы, чтобы дать детям в своем скромном углу (она особенно подчеркнула последнее слово) безбедное существование и вести их на личные средства, не прибегая к помощи других, даже отца. С этой целью я и учусь целыми днями, с этой же целью и доверила временно дедушке внучат. И уже раскаиваюсь в последнем. Судя по многому, жизнь малюток далеко не сладка в этом доме и если бы не вы, Ия, которая сумела скрасить здешнее житье-бытье моим близнецам, я бы взяла их сейчас же обратно, хотя и живу в одной комнате, снятой от жильцов. A это было бы не легко. Так дайте же пожать вашу руку, Ия, и от души поблагодарить вас за все.

И она снова сильно, не по-женски, тряхнула в энергичном пожатии худенькие пальчики Ии.

Эта энергичная молодая особа с её правдивыми глазами, честным, суровым лицом и простой безыскусственной, лишенной всякой аффектации речью, сразу понравилась Ии. Ей казалось что она давно знает Зинаиду Юрьевну. Знает и уважает ее и за цельность натуры, и за желание пробить себе путь в жизни далеко не легким способом.

Жура и Надя, как маленькие котята, ласкались к матери; они любовно гладили её руки, перебирая худые длинные пальцы молодой женщины, и нежно заглядывали ей в лицо.

Зинаида Юрьевна, в свою очередь, то и дело, гладила кудрявые головки и разрумянившиеся личики детей.

— Журка, Наденыш мой, рады меня видеть? Знаю, знаю, что рады, малыши! Я и сама без вас, нет мочи, как соскучилась. Да недосуг был заглянуть сюда к вам. Репетиции у меня по общей гигиене и по анатомии были. Впрочем, все это пустой звук для вас, глупышки вы мои! A сегодня, в сочельник, не могла не прийти и оставить вас без обычных подарков. — Ну, что, нравится тебе моя кукла, Наденыш, a тебе, Евгений, по душе пришелся мотор? Его бензином наливать надо… Как настоящий.

— Прелесть, мамочка, что за моторчик! Ия Аркадьевна, милочка, посмотрите, и какую мне мама принесла игрушку, — и Жура протянул Ии действительно прелестную игрушку, крошечную копию настоящего автомобиля.