Николай Некрасов - Том 4. Поэмы 1855-1877 Страница 10

V

— Много ли вёрст до Гогулина?

— Да обходами три, а прямо-то шесть)

Хорошо было детинушкеСыпать ласковы слова,Да трудненько КатеринушкеПарня ждать до Покрова.Часто в ночку одинокуюДевка часу не спала,А как жала рожь высокую,Слёзы в три ручья лила!Извелась бы неутешная,Кабы время горевать,Да пора страдная, спешная —Надо десять дел кончать.Как ни часто приходилосяМолодице невтерпёж,Под косой трава валилася,Под серпом горела рожь.Изо всей-то силы-моченькиМолотила по утрам,Лён стлала до тёмной ноченькиПо росистым по лугам.Стелет лён, а неотвязнаяДума на сердце лежит:«Как другая девка краснаяМолодца приворожит?Как изменит? как засватаетНа чужой на стороне?»И у девки сердце падает:«Ты женись, женись на мне!Ни тебе, ни свёкру-батюшкеНиколи не согрублю,От свекрови, твоей матушки,Слово всякое стерплю.Не дворянка, не купчиха я,Да и нравом-то смирна,Буду я невестка тихая,Работящая жена.Ты не нудь себя работою,Силы мне не занимать,Я за милого с охотоюБуду пашенку пахать.Ты живи себе гуляючиЗа работницей женой,По базарам разъезжаючи,Веселися, песни пой!А вернёшься с торгу пьяненький —Накормлю и уложу!„Спи пригожий, спи, румяненький!“ —Больше слова не скажу.Видит бог, не осердилась бы:Обрядила бы коняДа к тебе и подвалилась бы:„Поцелуй, дружок, меня!..“»Думы девичьи заветные,Где вас все-то угадать?Легче камни самоцветныеНа дне моря сосчитать.Уж овечка опушается,Чуя близость холодов,Катя пуще разгорается…Вот и праздничек Покров!

«Ой, пуста, пуста коробушка,Полон денег кошелёк.Жди-пожди, душа-зазнобушка,Не обманет мил-дружок!»Весел Ванька. Припеваючи,Прямиком домой идёт.Старый Тихоныч, зеваючи,То и дело крестит рот.В эту ночку не уснулосяНи минуточки ему.Как мошна-то пораздулася,Так бог знает почемуВсё такие мысли страшныеЗабираются в башку.Прощелыги ли кабашныеПодзывают к кабаку,Попадутся ли солдатики —Коробейник сам не свой:«Проходите с богом, братики!» —И ударится рысцой.Словно пятки-то иголкамиПонатыканы — бежит.

В Кострому идут просёлками,По болоту путь лежит,То кочажником, то бродами.«Эх пословица-то есть:Коли три версты обходами,Прямиками будет шесть!Да в Трубе, в селе, мошейникиСбили с толку, мужики:„Вы подите, коробейники,В Кострому-то напрямки:Верных сорок с половиноюПо нагорной стороне,А болотной-то тропиноюДвадцать восемь“. Вот оне!Чёрт попутал — мы поверили,А кто вёрсты тут считал?»— «Бабы их клюкою меряли, —Ванька с важностью сказал. —Не ругайся! Сам я слыхивал,Тут дорога попрямей».— «Дьявол, что ли, понапихивалЭтих кочек да корней?Доведись пора вечерняя,Не дойдёшь — сойдёшь с ума!Хороша наша губерния,Славен город Кострома,Да леса, леса дремучие,Да болота к ней ведут,Да пески, пески сыпучие…»— «Стой-ка, дядя, чу, идут!»

VI

Только молодец и жив бывал.

Не тростник высок колышется,Не дубровушки шумят,Молодецкий посвист слышится,Под ногой сучки трещат.Показался пёс в ошейничке,Вот и добрый молодец:«Путь-дорога, коробейнички!»— «Путь-дороженька, стрелец!»— «Что ты смотришь?» — «Не прохаживалТы, как давеча в ТрубеПро дорогу я расспрашивал?»— «Нет, почудилось тебе.Трои сутки не был дома я,Жить ли дома леснику?»— «А кажись, лицо знакомое», —Шепчет Ванька старику.«Что вы шепчетесь?» — «Да каемся,Лучше б нам горой идти.Так ли, малый, пробираемсяВ Кострому?» — «Нам по пути,Я из Шуньи». — «А далёко лиДо деревни, до твоей?»— «Вёрст двенадцать. А по многу лиПоделили барышей?»— «Коли знать всю правду хочется,Весь товар несём назад».Лесничок как расхохочется!«Ты, я вижу, прокурат!Кабы весь, небось не скоро быШёл ты, старый воробей!» —И лесник приподнял коробыНа плечах у торгашей.«Ой! легохоньки коробушки,Всё повыпродали, знать?Наклевалися воробушки,Полетели отдыхать!»— «Что, дойдём в село до ноченьки?»— «Надо, парень, добрести,Сам устал я, нету моченьки —Тяжело ружьё нести.Наше дело подневольное,День и ночь броди в лесу».И с плеча ружьё двуствольноеСнял — и держит на весу.«Эх вы, стволики-голубчики!Больно вы уж тяжелы».Покосились наши купчикиНа тяжёлые стволы:Сколько ниток понамотано!В палец щели у замков.«Неужели, парень, бьёт оно?»— «Бьёт на семьдесят шагов».Деревенский, видно, плотничекСтроил ложу — тяп да ляп!Да и сам Христов охотничекРостом мал и с виду слаб.Выше пояса замоченаОдежонка лесника,Борода густая склочена,Лычко вместо пояска.А туда же пёс в ошейнике,По прозванию Упырь.Посмеялись коробейники:«Эх ты, горе-богатырь!..»

Час идут, другой. «Далёко ли?»— «Близко». — «Что ты?» У рекиКурапаточки закокали.И детина взвёл курки.«Ай, курочки! важно щёлкнули,Хоть медведя уложу!Что вы, други, приумолкнули?Запоём для куражу!»

Коробейникам не пелося:Уж темнели небеса,Над болотом засинелася,Понависнула роса.«День-деньской и так умелешься,Сам бы лучше ты запел…Что ты?.. эй! в кого ты целишься?»— «Так, я пробую прицел…»

Дождик, что ли собирается,Ходят по небу бычки,Вечер пуще надвигается,Прытче идут мужики.Пёс бежит сторонкой, нюхает,Поминутно слышит дичь.Чу! как ухалицаухает,Чу! ребёнком стонет сыч.Поглядел старик украдкою:Парня словно дрожь берёт.«Аль спознался с лихорадкою?»— «Да уж три недели бьёт —Полечи!» — А сам прищурился,Словно в Ваньку норовит.Старый Тихоныч нахмурился:«Что за шутки! — говорит. —Чем шутить такие шуточки,Лучше песни петь и впрямь.Погодите полминуточки —Затяну лихую вам!Знал я старца еле зрячего,Он весь век с сумой ходилИ про странника бродячегоПесню длинную сложил.Ней от старости, ней с голодуОн в канавке кончил век,А живал богато смолоду,Был хороший человек,Вспоминают обыватели.Да его попутал бог:По ошибке заседателиУпекли его в острог:Нужно было из СпиридоваВызвать Тита Кузьмича,Описались — из ДавыдоваВзяли Титушку-ткача!Ждёт сердечный: „Завтра, нонче лиВорочусь на вольный свет?“Наконец и дело кончили,А ему решенья нет.„Эй, хозяйка! нету моченьки.Ты иди к судьям опять!Изойдут слезами оченьки,Как полотна буду ткать?“Да не то у СтепанидушкиЗавелося на уме:С той поры её у ТитушкиНе видали уж в тюрьме.Захворала ли, покинула, —Тит не ведал ничего.Лет двенадцать этак минуло —Призывают в суд его.Пред зерцалом, в облаченииМолодой судья сидел.Прочитал ему решение,Расписаться повелелИ на все четыре стороныОтпустил — ступай к жене!„А за что вы, чёрны вороны,Очи выклевали мне?“Тут и сам судья покаялся:„Ты прости, прости любя!Вправду ты задаром маялся,Позабыли про тебя!“

Тит — домой. Поля не ораны,Дом растаскан на клочки,Продала косули, бороны,И одёжу, и станки,С барином слюбилась жёнушка,Убежала в Кострому.Тут родимая сторонушкаОпостылела ему.Плюнул! Долго не разгадывал,Без дороги в путь пошёл.Шёл — да песню эту складывал,Сам с собою речи вёл.И говаривал старинушка:„Вся-то песня — два словца,А запой её, детинушка,Не дотянешь до конца!Эту песенку мудрёнуюТот до слова допоёт,Кто всю землю, Русь крещёную,Из конца в конец пройдёт“.Сам её Христов угодничекНе допел — спит вечным сном.Ну! подтягивай, охотничек!Да иди ты передом!Песня убогого странникаЯ лугами иду — ветер свищет в лугах:Холодно, странничек, холодно,Холодно, родименькой, холодно!

Я лесами иду — звери воют в лесах:Голодно, странничек, голодно,Голодно, родименькой, голодно!

Я хлебами иду — что вы тощи, хлеба?С холоду, странничек, с холоду,С холоду, родименькой, с холоду!

Я стадами иду: что скотинка слаба?С голоду, странничек, с голоду,С голоду, родименькой, с голоду!

Я в деревню: мужик! ты тепло ли живёшь?Холодно, странничек, холодно,Холодно, родименькой, холодно!

Я в другую: мужик! хорошо ли ешь, пьёшь?Голодно, странничек, голодно,Голодно, родименькой, голодно!

Уж я в третью: мужик! что ты бабу бьёшь?С холоду, странничек, с холоду,С холоду, родименькой, с холоду!

Я в четверту: мужик! что в кабак ты идёшь?С голоду, странничек, с голоду,С голоду, родименькой, с голоду!

Я опять во луга — ветер свищет в лугах:Холодно, странничек, холодно,Холодно, родименькой, холодно!

Я опять во леса — звери воют в лесах:Голодно, странничек, голодно,Голодно, родименькой, голодно!

Я опять во хлеба, —Я опять во стада», —и т. д.

Пел старик, а сам поглядывал:Поминутно лесничокТо к плечу ружьё прикладывал,То потрогивал курок.На беду, ни с кем не встретишься!«Полно петь… Эй, молодец!Что отстал?.. В кого ты метишься?Что ты делаешь, подлец!»— «Трусы, трусы вы великие!» —И лесник захохотал(А глаза такие дикие!).«Стыдно! — Тихоныч сказал. —Как не грех тебе захожегоЧеловека так пугать?А ещё хотел я дёшевоМиткалю тебе продать!»Молодец не унимается,Штуки делает ружьём,Воем, лаем отзываетсяХохот глупого кругом.«Эй, уймись! Чего дурачишься? —Молвил Ванька. — Я молчу,А заеду, так наплачешься,Разом скулы сворочу!Коли ты уж с нами встретился,Должен честью проводить».А лесник опять наметился.«Не шути!» — «Чаво шутить!» —Коробейники отпрянули,Бог помилуй — смерть пришла!Почитай что разом грянулиДва ружейные ствола.Без словечка Ванька валится,С криком падает старик…

В кабаке бурлит, бахвалитсяТем же вечером лесник:«Пейте, пейте, православные!Я, ребятушки, богат;Два бекаса ныне славныеМне попали под заряд!Много серебра и золотца,Много всякого добраБог послал!» Глядят, у молодцаТочно — куча серебра.Подзадорили детинушку —Он почти всю правду бух!На беду его — скотинушкуТем болотом гнал пастух:Слышал выстрелы ружейные,Слышал крики… «Стой! винись!..»

И мирские и питейныеТотчас власти собрались.Молодцу скрутили рученьки:«Ты вяжи меня, вяжи,Да не тронь мои онученьки!»— «Их-то нам и покажи!» —Поглядели: под онучамиДенег с тысячу рублей —Серебро, бумажки кучами.Утром позвали судей,Судьи тотчас всё доведали(Только денег не нашли!),Погребенью мёртвых предали,Лесника в острог свезли…

Август 1861