Сулейман Рагимов - Орлица Кавказа (Книга 2) Страница 10

- Ваша правда, - сказал задумчиво министр, подходя к окну.

Ехать в Зангезур ему совсем не хотелось. - Но кто-то должен навести порядок в Зангезуре и повлиять на Белобородова, а заодно разузнать, кто из местных князьков сможет управлять этим городом.

- Есть только один человек, способный по-настоящему взяться за это дело, это генерал-губернатор Гянджи, - произнес наместник.

- Что ж, я его помню, человек решительный, волевой, пусть он и наводит порядок. Шлите ему распоряжение немедленно.

Наместник почтительно встал, склонив голову набок, но глаза его улыбались. Вечером, явившийся с докладом прямо от барона Зубов был приятно удивлен мягким, хотя и усталым тоном наместника.

- Говоришь, Рябова убили? А мальчишку допрашивали, кто он, откуда, почему именно Рябова?

- Молчит этот дикарь, - сказал Зубов. Он чудно провел время с Андреем и Людмилой.

- Надо, чтобы говорил. Слышите, голубчик! Поласковей с ним, поласковее.

"Как ты с Сандро", - подумал полковник.

- Надо узнать, - продолжал наместник, - надо узнать, кто он. Рябов, черт с ним, а вот мальчишка может знать кое-что интересное. Мне кажется, это он не сам по себе, за ним кто-то есть.

- Ваше превосходительство, - ответил Зубов. - Если снова готовится побег "орлицы", то Рябова не было смысла убивать.

- Может, вы и правы. Может быть. Тогда тем более надо узнать причины этого убийства. Что касается побега, то я, кажется, уже говорил вам, что нужно делать. Побег должен стать реальной возможностью. Вам понятно, полковник? Надо, чтобы эту возможность видели не только мы с вами, но и другие. Подумайте над этим. И я бы вам советовал самому побывать в Гёрусе, - сказал наместник, поднимаясь.

От этого резкого движения свечи заколыхались, и Зубову показалось, что император на портрете подался вперед, чтобы лучше слышать, о чем они говорят.

"Чепуха какая-то мерещится", - подумал Зубов, по-военному повернувшись и щелкнув каблуками.

Глава седьмая

- Кафанка - замечательная женщина,- сказал Томас, отставив от себя кувшин с родниковой водой,- но так ли она богата, чтобы принести нам в приданое пшеничный колодец? И захочет ли ее муж вместо сладкого звона золота услышать звон кандалов?.. А славная у нас хижина! - сказал он, оглядывая пещеру.Только гостей встречать здесь нельзя. А гостей может быть очень много, каждого надо встретить, каждого угостить, как следует, чтобы им не пришло в голову угощать нас. Нет, нужно искать новую хижину!

- Вечно загадками говоришь,- проворчал Агамирза.

- Говори, Томас,- сказал Аллахверди.- Я вижу у тебя что-то очень серьезное.

- Вот что, друзья,- сказал призадумавшись Томас,- мне приснился странный сон. Мы роем подземный ход, роем и всякий раз вновь оказываемся в этой маленькой пещерке. И в это время какие-то люди закрывают вход в пещеру. Приближаются. Душно, страшно. В этом месте я несколько раз просыпался. И потом все сначала.

- Томас прав,- сказал Аллахверди, сразу поняв, к чему клонит кузнец.Подземный ход, даже из мирного пшеничного колодца, дело очень опасное. Мы должны ожидать самого плохого. Возможно, нам придется отступать, отбиваться, а для этого наша пещера слишком тесна. Мы здесь мешать только будем друг другу. Томас прав,- прибавил Аллахверди.- Нужна какая-нибудь крепость, где можно готовить побег, в случае чего и оборонятся.

-И такая крепость есть,- улыбнулся Томас.- Вам там понравится, во всяком случае, в детстве она мне нравилась.

- Так в чем же дело? - почти одновременно воскликнули Гогия и Тамара.- В путь!

- Не так быстро,- отозвался Аллахверди.- Вначале все обсудим как следует. Томас еще не рассказал, как его встретили в доме у ключника.

- Рассказ не так уж длинен,- пожал плечами Томас.- Кафанка встретила меня неплохо. Обещала помочь, а в придачу собрала узелок с едой. А я, когда она закрыла за мной дверь и темнота обступила меня со всех сторон, подумал - не погубим ли мы ее, добрую женщину? Не вовлечем ли мы эту мирную семью в пропасть? Ведь каждый знает, что нас ожидает, попадись мы царской охранке. А потом, допустим, кафанку зовут усатой, но она женщина. Обронит словечко где-нибудь на базаре, и весь наш подкоп сразу обвалится. Или ключник в последний момент струсит. Или мало ли что взбредет им в голову... А с другой стороны, у нас другого выхода нет. Без подкопа нашу Хаджар не вызволишь из беды. И пшеничный колодец во дворе ключника - самое подходящее для этого место. Об этом я предлагаю подумать серьезно.

- Думать, опять думать! - неожиданно воскликнул Аслан. - Да стоит Гачагу Наби спустится с гор, и ни одна тюрьма не устоит перед ним!

- Погоди, малыш! - спокойно остановил подростка Аллахверди.- Томас еще не закончил.

- Сегодня в полночь я снова проберусь к Айкануш. И узнаю, не струсила ли она уже до того, как мы подошли к этой пшеничной яме. Не разболтала ли она уже сейчас своему Карапету о ночном госте. И не поднимаются ли сейчас, в эту минуту к нам бородатые казаки, чтобы взять нас, точно сонных младенцев.

- Пусть только подойдут,- обронил Агамирза.

- Подойдут,- успокоил насмешливо Томас.- Их много. Гёрус набит солдатами. Вот почему, малыш,- добавил кузнец,- нельзя сейчас нападать на тюрьму. Когда у противника много пороха, нужно иметь немного ума.

- И очень много терпения,- сказал Аллахверди.- Сейчас понятно главное. Нам нужно надежное убежище. Это первое. Надо иметь очень ясный план подкопа. Это второе. И надо все-таки связаться с Гачагом Наби. Кому-то придется возвращаться назад. По всем тропинкам от Наби до Гёруса нужны связные. И еще. Я хочу, чтобы каждый понял, какая беда нас всех ожидает, ошибись мы хоть в чем-то. Нас не пощадят.

- Этого не нужно говорить,- сказал серьезно Гогия.

Аллахверди кивнул головой и встал. Все, словно по приказу, поднялись и молча стали укладывать нехитрое снаряжение. Ружья, пистолеты, остатки снеди, несколько запасных бурок, кайло, мотыгу, лопату. Невольно соприкасаясь в полутьме пещеры, люди чувствовали, что они согревают друг друга своим присутствием, одной целью, ради которой они пришли сюда, может быть, на верную смерть.

Пещера у Диликдаша, в которую Томас ввел торжественно своих друзей, была действительно настоящей крепостью. Камни и скалы у входа словно уложены кем-то специально полукругом для обороны, а между ними виднелись просветы, как бойницы крепостной стены. Аслан тут же стал перебегать с ружьем от одной расщелины к другой, припадая к камням и целясь в воображаемого противника.

- Смотри, не подстрели снова какого-нибудь казака. Это нам пока ни к чему,- улыбнулся Томас. Он был доволен. Пещера была не только отличной крепостью, но и прекрасным убежищем от непогоды, ночлегом, где было сразу несколько углублений, похожих на комнатки. Осмотрев новое жилище, даже Агамирза не выдержал. Подобрев сразу лицом, он припал к роднику, который едва слышно журчал у входа в пещеру, и сделав несколько глотков, поднял голову и улыбнулся.

- Кое на что ты способен все же, Томас,- сказал он лукаво.

- А может, поселим здесь ключника Карапета вместе с его кафанкой. А сами похозяйничаем у них? - спросил Томас, но затем, встряхнув кудрями, сам себе ответил: - Нет, и это не выход. Ладно, в полночь поглядим. Так нервничаю, словно за новобрачной нужно ехать.

Волновались не только Томас и его друзья. Когда усталый, осунувшийся Карапет разбудил жену утром, она долго не могла прийти в себя, вспоминая ночного гостя и гадая, не сон ли это был, и сон дурной. Но от рассуждений вслух удержалась.

- Что случилось с тобой, Айкануш? Не был ли в доме гость ночью? - ревниво спросил Карапет.

- Какой там гость. Мышь только скреблась, и та ничего не нашла,- ответила кафанка, не зная пока, рассказать все мужу или наброситься на него, чтобы выиграть время.

- И свечу ты для мыши жгла, и еду собирала на стол для мыши. Что-то я не видел, чтобы мыши чачу любили,- стараясь казаться грозным, наступал Карапет.

- Побойся бога, ключник. Сколько можно еще выносить эти бессонные и одинокие ночи! - сообразив, что нужно говорить, вскинулась Айкануш.- Ты где-то там гуляешь, а я не могу свечу себе зажечь и стаканчик чачи выпить. Дурачок ты мой!

Как женщины всех сословий, Айкануш этим ласковым прозвищем умела превращать мужа в ягненка. Поворчав немного, Карапет лег спать и проспал до поздней ночи. Видно, достается ему и на самом деле. А то как же, думала Айкануш, поправляя под щекой Карапета плоскую подушку. Даром никто платить не станет. И ведь для меня же все, бедный, старается, ведь и кузнец он неплохой. А только что заработаешь в кузнице? А так какой-никакой, а домик свой, кусок хлеба, раз в неделю мясо, да и побаиваются его все-таки, моего мужа. На царской службе.

И вдруг Айкануш как будто кипятком облили. И этот маленький достаток и покой она вчера ночью чуть не погубила. Подумать страшно, если начнут подкоп из их хижины! Вечный страх, каждого нужно бояться, а схватят, что тогда? Это ведь каторга. Нет, уж пусть Гачаг Наби и кузнец Томас ищут других помощников! Работать не хотят - вот и ушли в горы. А кто виноват, что они бедны! Работали бы!