Эффект безмолвия - Андрей Викторович Дробот Страница 10

– Здравствуйте, – он тепло поздоровался с Козиной, хрупкой энергичной женщиной непонятного возраста. – Те, кто едет в Египет, тоже у вас отмечаются?

– Нет, у меня только билеты на Бал прессы, – сухо сообщила Козина. – Будете покупать? Три тысячи – билет.

– Скорее всего, – не отказался Алик, уже однако предполагая, что тратиться на Бал прессы в предвкушении Египта, не будет. – Кстати, спасибо, что из Сороса деньги выбили.

– Это наш долг, – ответила Козина. – А вы один из лауреатов?..

– Да, а сейчас приехал для получения почетных знаков Союза, выпущенных к 300-летию прессы, – зацепившись за удобную фразу Козиной, высказал главное Алик. – Все документы при мне. На главного редактора и на меня.

Козина взглянула обескуражено.

– Это не так просто, – попробовала отбиться она.

– Но я специально приехал, издалека, – приоткрыл часть правды Алик, лишь для того, чтобы взвалить на Козину груз своих командировочных расходов.

– Давайте ваши документы, я сейчас узнаю, но ничего не обещаю, – откликнулась Козина…

Минут через десять она вернулась с двумя красивыми знаками, похожими на ордена и удостоверениями к ним, заверенными Богданновым, председателем Союза журналистов.

***

Успех – это та волна, на гребне которой оказывается счастливчик и те, кто стоял рядом, поэтому надо держаться поближе к людям успешным и следить за теми, кто готовится взойти на волну, при этом, не забывая и о ловле собственных волн. Квашняков хотел получить часть его волны – это Алик отлично понимал, поэтому вплоть до возвращения в маленький нефтяной город у него мелькала мысль: «Может Квашняковский знак выбросить?»

Однако, после прекрасного отдыха на берегу Красного моря, зайдя в кабинет Квашнякова, Алик ощутил желание поделиться радостью.

– Вот ваш знак, Александр Васильевич! – благожелательно произнес он.

– Спасибо, спасибо, доброе дело сделал, – повеселел Квашняков и спустя короткое время вывесил в холле редакции газеты маленького нефтяного города свой портрет с желанным знаком на груди.

«Что говорить об обмане, исходящем от незнакомцев, если нет уверенности в истинности того, что создаешь сам», – именно так оценил Алик знаковый авантюризм.

ХОЛОДНЫЙ ПУТЬ К СТАРОСТИ

«Близкие люди уходят из жизни внезапно, как гаснет одна из лампочек на люстре: жизнь продолжается, но теряет яркость».

Каждый его материал о маленьком нефтяном городе подвергался строжайшей цензуре, поэтому Алик постепенно привык готовить приемлемые тексты, а свою любовь к истине

направил в написание рассказов, которые нашпигованные литературным вымыслом настолько отстранялись от реальности, что проскакивали мимо острого нюха ответственного секретаря. Иногда он помогал Хамовскому сочинять его книжки и не брезговал никакой работой, надеясь, что в настоящем есть скрытый от него иной смысл, кроме выживания. И этот смысл возник, когда он начал работать над книгой.

«К чему мы идем, – размышлял Алик. – К мудрости? Всякая мудрость относительна, и чем больше узнаешь, тем шире горизонт незнания. К богатству? Но и богатство относительно. К профессиональному росту? Профессия – лишь плата за существование. Одинаково верно одно – мы идем к старости. Этот путь может быть теплым и холодным, ярким и незримым, медленным и скорым… Быстро стареют на тернистом, сдобренном переживаниями пути, на холодном пути, именно – холодном».

Еще разложив листы рукописи в первый раз, Алик понял, что не сможет удержать книгу в рамках нейтральных для главных фигур маленького нефтяного города, а искренняя книга на тему взаимодействия власти и журналистики, могла стоить ему благополучия, а возможно и жизни. Поэтому он решил довериться случаю.

«Разошлю письма с просьбой о финансировании книги по организациям города, если соберу деньги, то буду дальше работать. Если нет, то – нет», – так он доверил случаю участь своего искреннего желания.

Что такое жребий? Подсказка свыше или примитивная материалистическая вероятность – у гадалок и математиков на сей вопрос ответы разнятся, но при всех вариантах ответов результат жребия лежит вне воли человека. Именно такой совет хотел получить Алик, совет независимый, необремененный суетными желаниями денег и благополучия, совет из вечности, потому что проблему он решал неординарную: тратить ли силы для сооружения собственной плахи, пусть красивой, но смертоносной, или придерживаться придворного этикета журналистики, обслуживающей многочисленные отделы и учреждения администрации маленького нефтяного города.

Для начала за ответом на судьбоносный вопрос он обратился к Гориловой, начальнице управления коммунального заказа, к Ховк, начальнице жилищного хозяйства, к Мякити- ну, начальнику управления отопления и канализации, и так далее, и все эти лица, приближенные к Хамовскому, согласились дать деньги на книгу, не запрашивая даже черновик для ознакомления. Что ж, Алик к этому времени зарекомендовал себя, как человек дружественный главе маленького нефтяного города.

«Воруй, не хочу, – оценил он такой жест. – Но не забывай, что тебя после выхода скандальной книги могут проверить до копейки. Финансирование книги, направленной против власти, за счет власти может разозлить Хамовского».

Поэтому Алик открыл счет в банке и все деньги принимал только перечислением. Никакой слабодоказуемой наличности. Деньги поступали на счет быстро. Еще до создания первого черновика будущей книги Алик получил примерно половину суммы, необходимой для ее выпуска.

«Придется писать дальше, теперь я обязан отчитаться за использование средств. Не возвращать же деньги», – мысленно сказал он сам себе.

***

Сбор денег на новую книгу, конечно, не укрылся от ведения Хамовского.

– О чем пишешь? – спрашивал он иногда.

– Основная линия – казнокрадство Ворованя, начальника налоговой полиции нашего города, – правдиво отвечал Алик.

– Ты думаешь, что вытянешь целую книгу на этом сюжете? – грамотно интересовался Хамовский.

– Думаю, да. У меня достаточно материала. Если не хватит, подключу другие моменты, – расплывчато и спокойно отвечал Алик, словно бы речь шла о художественном описании политически бесплодного чирикания воробьев.

Он никогда не врал, кроме тех случаев, когда это было жизненно необходимо. Меньше берешь на себя – легче летишь.

***

Вторую атаку на книгу Алик начал летом этого же года в отпуске перед поездкой на черноморское побережье в однокомнатной пустующей квартире поселка Чернь Тульской области. В нее он приводил себя, словно арестанта, запирал и насильно заставлял писать, понимая, что если не посвящать свободное время желанному, то жизнь поглотится обыденным.

Именно во время работы над книгой Алика стали посещать странные сны, связанные с властью маленького нефтяного города, чего прежде не бывало. Эти сны оставляли яркое впечатление интуитивного прозрения – взгляда в будущее и скрытое настоящее. В первый раз это произошло так.