Преломление. Обречённые выжить - Сергей Петрович Воробьев Страница 10

Но тем не менее, — продолжил хозяин тоном профессора, — теперь эта самая красная ртуть для америкосов стала как красная тряпка для быка. Приманка своего рода. Скупают её в любых количествах. А поскольку товар стратегический, секретный, то и платят за него бешеные деньги. За килограмм дают миллион, как минимум. А если ещё и сертификат к ней приложить, до десяти доходит.

— Долларов, что ли? — с недоверием переспросил я.

— Ну да, — подтвердил хозяин, — или вышка… За такие дела по головке не гладят. Но как добраться до этих цэрэушных амеров, не знаю.

— А зачем вам?

— А вот зачем…

Хозяин вышел в сени и через минуту принёс литровый китайский термос и поставил его на стол.

«Чаем будет поить, что ли?» — подумал я.

— Ну-ка, подними его, подлеца… Подними, подними, не бойся.

Я с трудом оторвал термос от стола.

— Как думаете, каков вес? — с хитрой усмешкой спросил хозяин.

— Килограммов пятнадцать будет, — удивился я.

— Ровно тринадцать с половиной кило! Как в аптеке. И стоит он тринадцать с половиной миллионов долларов.

— Никак красная ртуть?!

— Догадливый, — похвалил меня хозяин, — но не совсем так. Красной я её сделал…

— У вас здесь что? Секретная лаборатория?

— И опять догадались, не только лаборатория, но целое НИИ. И всё это умещается в моей башке.

Хозяин пригладил волосы ладонью и, привычно сцепив пальцы в замок, продолжил:

— Время и случай приведут к нужному результату. Надо лишь ими воспользоваться. Умей смекалку применить. Искусство выживать не всегда сводится к добыванию хлеба насущного в поте лица своего, доложу я вам. Веками алхимики пытались ртуть превратить в золото — не получилось. И вот пришло время, когда делается это элементарно и без особых затрат.

— Так за это можно загреметь под фанфары в места не столь отдалённые, и, как я понял, надолго.

— Но я предлагаю вам уже готовый товар: находите покупателя хотя бы на килограмм, получаете свои пять процентов, и этот дом у вас в кармане. Пятьдесят тысяч баксов как с неба. Никакого накопительства, всё быстро и честно.

— Честно?! Чего же тут честного? Продавать секретные разработки, стратегическое сырьё. Да за это таких кренделей надают, век помнить будешь.

— А Моисей Соломонович одобрил бы…

— Кто такой Моисей Соломонович?

— Урицкий. Наш дом на его же улице стоит.

— Тогда Карл Либкнехт точно не одобрил бы, — съязвил я.

— Либкнехт ничего не понимает в этих делах. Здесь надо брать пример с евреев, они народ хитромудрый. А мы всё щи лаптем хлебаем. Я предлагаю вам честную сделку без каких-либо нарушений уголовного права.

— Интересно…

— Красную ртуть я делаю из обычной ртути, по два доллара за килограмм, и толчёного кирпича, который вообще ничего не стоит. В конце улицы Герцена есть старый кирпичный завод, беру там бой, растираю в порошок и добавляю в ртуть. Откройте термосок, посмотрите, какой благородный, насыщенный цвет. Только не вдыхайте, пары ртути очень токсичны.

— Верю, — согласился я.

— И правильно делаете. Представьте — приходит настырный американец или моссадовец какой-нибудь с честными голубыми глазами сиониста: «Ртуть есть?» — «Есть». — «Красная?» — «Красная. Без обмана, сам смотри». Смотрит… «Беру оптом». — «Мульён за кило». — «А дешевле?» — «Дешевле только взбитые сливки». — «А сертификат?» — «С сертификатом вдесятеро дороже». Хотя сейчас тебе любой сертификат на принтере сварганят так, что от натурального хрен отличишь. Вот такая картина мне видится. А ему мульён отдать — как мне чихнуть. Завтра он два напечатает, а если надо, то и гораздо больше.

Только где этого лапотного американца взять? Они все по большим городам растеклись, интегрируют нас в свою экономику, советуют, как дальше нам жить, что есть и что пить. До Невеля пока что ни один амер не доехал. У нас же здесь никелевых месторождений нет, секретных производств не водится, атомные лодки не строим, ракеты не запускаем. А то, что было: обувная фабрика, молочный комбинат, швейное производство, плодово-ягодный комбинат — какое вино делали! — позакрывали. Я сам на этом комбинате работал в ОТК. Яблочное вино не переводилось. Американцам такое и не снилось. А сейчас кукуем — без работы, без денег. Ртутью я от нужды занялся. Кто-то запустил слух, возможно даже в конспиративно-тактических целях, что, мол, есть такой секрет секретов — красная ртуть. И применяют её якобы в новейших гаусс-пушках и сверхмощных боевых лазерах. И звучит ёмко и весомо. Особенно ею интересуются люди из ЦРУ и «Моссада». Деньги чемоданами возят.

— Ну, и?..

— Пока ещё ни грамма не продал. Но слышал, что идёт она шибко хорошо. Люди состояние себе на этом делают. Хотя, по сути, ни в природе, ни в искусственном виде такого вещества, скорее всего, нет. И учтите, за куплю-продажу ртути с толчёным кирпичом вышку точно не дадут. Всего лишь наложат административный штраф в размере месячной зарплаты за ненадлежащее хранение ртути. На этом всё и закончится. А где ты возьмёшь эту месячную зарплату, когда уже годами деньги не платят? Вам хорошо — пристроились у какого-нибудь грека грузы по морю возить. Одно плохо — на дом не хватает. А нам что делать? Грека рядом нет, моря нет. Одно только озеро. И то тиной зарастает. Так что подумайте над моим предложением. А может, у вас и готовый клиент есть?

— Даже если такой клиент и найдётся, то этим делом заниматься не стану. Не моё!

— Так и не моё тоже! А как выжить в такой ситуации? В нашем деле главное — красную ртуть не расплескать.

В Невеле я объявился лет через пять. Купить подходящий дом мне так и не удалось. На заборе базарной площади всё так же висели написанные от руки объявления, призывающие купить «старый, но в вполнесебе справный ИЖЮпитер скаляскай можна бес», «дом повулице Матросава ссадом и сагородом», «пародисту сабаку (смесь пудинга с ершистым терьером)», «шкап краснава дерева» и многое другое. Не было только красной ртути.

От нечего делать решил я побродить по рядам невельского рынка, присмотреться, чем народ дышит, что покупает и что продаёт. Продавали живность: гусей, куриц, а также яйца, молоко, свежий творог, домашнее сливочное масло, кроличьи шапки-ушанки, сушёные грибы, нанизанные, как бусы, на длинные нити, мёд в разнокалиберных банках, помидоры «бычье сердце», укроп-петрушку, огурцы корнишоны и… И пожалуй, всё.

«Интересно, — подумал я, — как сложилась судьба хозяина дома по улице Урицкого, угол Карла Либкнехта? Продал он свою ртуть вездесущим людям из ЦРУ или нет? Что с его красивым и опрятным домом? Может, уже приобрёл себе необитаемый остров в Карибском бассейне