Спасибо за обман - NeTa Страница 10

— Копалыч. Он говорит «Копалыч».

Её тихий голос дрожал от осознания того, как сильно повлияла на ребёнка поездка в деревню.

— А что это?

— Так в деревне зовут моего отца, сокращают его имя. А Сандро сам додумался. Умница у тебя сын.

Арай старался не показать, как слёзы щиплют глаза; отвернулся на мгновение, а потом посмотрел на неё и улыбнулся.

— Это первое слово после многих месяцев молчания… Я благодарен твоему отцу.

— Это пока не слово, а лишь тихий шёпот во сне. Но это просто замечательно!

На улице продолжались танцы, звучали старые мелодии.

— Ты потом две большие сумки из багажника отдай тётушке Софико, — тихо, чтобы не разбудить Шуру, сказала Тамара. — Мама всегда передаёт гостинцы для всех. Тётя Соня сама знает, кому и что нужно. А ваши подарки…

— Да куда мы с ними в гостиницу? Там у меня крохотный холодильник. Испортится же всё.

В заднем кармане его джинсовых брюк завозился телефон, Арай отошёл от машины, чтобы ответить на звонок, а она продолжала нашёптывать мальчику, слегка погладив его по волосам:

— Папа у тебя упрямый, спорит зачем-то. Всё равно же сделает, как сказала моя мама. Будешь пирожки трескать и нашу деревню вспоминать. Жаль, что вы уедете. Ты такой славный мальчиш. И папа у тебя… тоже славный.

В этот момент её взгляд обратился к мужчине, о котором шла тихая речь. Тамара поняла, что звонок принёс ему не очень хорошие новости: Арай стоял, опустив голову, и медленно постукивал телефоном себя же по лбу. Глубокая задумчивость и растерянность сквозили и в его действиях, и в его позе. Наконец, он вернулся к машине.

— Администратор гостиницы сказал, что там у них авария, прорвало трубу, залило весь подвал и первый этаж. Работники аварийной службы приехали, перекрыли воду. Вот и меня предупредили, что ситуация сложная. Всё откладывали ремонт здания до самого последнего терпения оборудования, а надо было ещё год назад заняться. Я им говорил тогда… Эх, чего уж теперь вспоминать. Сейчас позвоню другу, может, у него квартира пустует. Он женился недавно, обзавёлся семьёй.

— Зачем беспокоить людей? Сейчас придумаем что-нибудь.

Тамара сосредоточенно смотрела на танцующие пары, словно искала ответа на свои вопросы. Потом утвердительно кивнула своим мыслям и сказала совершенно серьёзно и строго, чем удивила Арая:

— Могу предложить два варианта. Моя соседка на всё лето уехала к детям и внукам куда-то на Урал, оставила мне ключи, чтобы я её любимый фикус поливала. Квартира чистая, однокомнатная. Правда, там всего один диван. Вам может быть неудобно на нём вдвоём. Он даже не раскладывается.

— А второй вариант? — с сомнением спросил он, предполагая, что придётся ему спать на полу рядом с сыном, которому достанется диван.

— У меня, — просто ответила она и пожала плечами.

— Как это? Не понял.

Тамара вздохнула, поджала губы и постаралась спокойно объяснить:

— Чего ты не понял? У меня четырёхкомнатная квартира, родительская. Брат уже давно уехал, сразу после школы. Ты поселишься в его комнате. Сандро в моей детской пусть обитает, там ему хорошо будет. А я и так в большой спальне живу, это далеко от вас. Смущать друг друга не будем.

Последняя фраза прозвучала еле слышно, потому что её перекрыла «Королева красоты» Муслима Магомаева.

— Что-что? — переспросил Арай.

— Говорю, что стеснять друг друга не будем, всем места хватит.

— Это неудобно, Тамара. Ты же меня совсем не знаешь.

— Ты громко храпишь? Или кричишь по ночам? Лунатишь?

— Не знаю, — неуверенно произнёс он, — я же один живу. Мне собственный храп не мешает, если он есть. А по поводу лунатизма, наверное, в гостинице бы заметили.

— Знаешь, у меня уже нет сил смеяться над твоим чувством юмора, вернее, его полным отсутствием, — устало махнула она рукой и приподняла мальчика, чтобы вручить его отцу. — Я по-шу-ти-ла. Бери Сандро и иди к подъезду, я за вами. Там на скамейке посиди. Постараюсь быстро, как смогу.

— А машина? Закрыть же надо. И сумки ещё.

— Давай ключи, я сама нажму кнопку, когда вы отойдёте подальше. Возьму только сумку с пирожками. А вот и тётушка Софико спешит, она сейчас всё, что нужно заберёт.

Арай смотрел издалека, как женщины что-то обсуждали, как качала головой симпатичная старушка и неодобрительно поглядывала в его сторону. Потом погрозила ему пальцем, на что он просто кивнул. Они стояли прямо под фонарём, в свете которого роились комары и мошки. Иногда Тамара отмахивалась от слишком назойливых насекомых. Попрощавшись с соседкой, она направилась к своему подъезду, осторожно опираясь на трость, которую ей вручил отец, с гордостью сообщивший, что это его собственноручная работа. Сумка с пирожками висела на шее. Арай улыбнулся, глядя на женщину, ставшую для него другом всего за один день.

На город медленно опускалась ночная прохлада…

Квартира Тамары оказалась обычной «хрущёвкой».

— Проходи, не стой на пороге, — негромко сказала она. — С этими сумками у меня шея и плечи скоро будут, как у качка. Наконец-то дома.

Арай осмотрелся. Он знал такую планировку: крохотный коридор, из которого в разные стороны шли узкие проходы на кухню, в зал, а из него уже в две детские комнаты. Тут же, в паре метров от входа, находилась открытая дверь в спальню родителей, принадлежавшую теперь Тамаре. Она включила настенный светильник-фонарь и сняла сумку с шеи.

— Странно, — тихо произнёс Арай, — мне кажется, что коридор немного больше обычного? А, понял, здесь должна быть кладовка, но её нет.

— Точно. Я тут переделала немного: убрала перегородку и сделала открытую гардеробную. Всё узаконила, если ты снова про нормы и правила.

Он усмехнулся, а через мгновение спросил:

— Куда идти? Которая комната твоя детская? Правая или левая?

— Скажу так: ближняя. Там, правда, немного светлее, чем во всей квартире — это от уличного фонаря, но мне он никогда не мешал спать. Постельное бельё чистое. Располагайтесь.

Проходя через зал, обратил внимание на то, как расставлена мебель: два небольших кресла и маленький журнальный столик между дверями спален, напротив низкий длинный комод, на котором находился телевизор, огромный ящик.

«Сейчас таких уже не производят, — подумал, проходя в детскую. — Сколько же лет этому раритету?»

Односпальная кровать, застеленная стеганым покрывалом, вызвала у него улыбку. Снова вспомнилось детство, лето в гостях у бабушки и такая же, почти спартанская обстановка в комнате. У окна пристроился письменный стол, полированный, отливающий тусклым блеском из-за света уличного фонаря, с тремя выдвижными ящиками, верхний из которых закрывался на ключ. Сбоку от него на стене висели книжные полки, расположенные ступенями,