Николай Лесков - Том 7 Страница 108

Презрительное отношение Лескова к модному в те годы «духовидству» сказалось в ряде его отзывов; см., например, в рассказе «На краю света» — наст. изд., т. 5, стр. 476.

Печатается по тексту: Н. С. Лесков. Собрание сочинений, том седьмой, СПб., 1889.

Впервые напечатано в «Газете А. Гатцука», 1882, т. VIII, №№ 10 и 11 (от 6 и 13 марта), под заглавием «Московский козырь (Маленький жанр)». Перепечатано под заглавием «Штопальщик» в сборнике Лескова «Святочные рассказы» (1886). В «Газете А. Гатцука» рассказ напечатан с эпиграфом:

Он с лакеем — важный барин,С важным барином — лакей, —

и начинается так:

«Беды ходят толпою». То же самое можно сказать и о других явлениях, следующих не вразнобивку, а кучей. Недавно это очень характерно обнаружилось во Франции, где посыпались претензии по поводу тождества настоящих фамилий живущих особ с фамилиями лиц, выводимых авторами художественных произведений. Появился известный процесс Эмиля Золя, решенный самым удивительным образом в пользу претендента. У нас подобная придирчивость замечалась еще ранее, — ее уже ощущал и о ней говорил Гоголь; кем-то рассказан подобный случай при Дуббельте, который, впрочем, сам убедился, что нельзя выдумать имени, чтобы к нему не подыскался тезка, и если жалобам этого рода дать повадку, то им конца не будет. Но собственно щекотливость по поводу тождества имен имела у нас место еще и ранее, и притом проявлялась при условиях очень разнообразных и иногда довольно смешных, а может быть и поучительных.

Я знаю один анекдотический случай в этом роде, который может служить и картинкою московских нравов, сравнительно довольно еще недавнего времени.

Прошу позволения предложить это веселым людям на прослушание, а щекотливым в какое-нибудь назидание».

Подготовляя рассказ для сборника «Святочные рассказы», Лесков придал ему «святочный» колорит, которого он вовсе не имел в первой публикации: появились упоминания о рождестве, Новом годе и крещении. С этим связано и переименование рассказа, снятие эпиграфа и исключение первой главы, замененной первым абзацем новой редакции (что вызвало изменение счета глав). Заслонив тему «щекотливости по поводу тождества имен» темой «нового счастия в новом году», Лесков изменил первоначальное название рассказа[36] и поэтому снял характеризовавший «московского козыря» эпиграф (из приписываемой Некрасову эпиграммы на Булгарина «Он у нас осьмое чудо»; см. Н. А. Некрасов. Полное собрание сочинений и писем, т. 1, М., 1948, стр. 428–429).

Указание в первой главе первоначальной редакции на то, что темой рассказа будет «щекотливость по поводу тождества имен», давало читателю возможность сразу догадаться о мотивах странных поступков «московского козыря»; сняв эту главу, Лесков сделал рассказ более занимательным. «Святочная» же тема усилила горечь иронии над «счастьем» простолюдина, которого сперва избили, а потом одарили.

Лесков сделал и стилистические поправки.

Подготовка «Штопальщика» для Собрания сочинений ограничилась рядом мелких стилистических поправок.

В главах двенадцатой — тринадцатой «Штопальщика» повторен изложенный уже в «Захудалом роде» анекдот о неудаче богача невысокого происхождения, который стремился быть принятым в доме московского аристократа, добился приглашения, не был принят по недоразумению и оказался однофамильцем швейцара; но в «Захудалом роде» фигурируют «прибыльщик» Хлопов и князь Голицын (см. наст. изд., т. V, стр. 131–133).

Ряд анекдотов о спесивых выдумках дворянских семейств по поводу своих фамилий Лесков приводит в очерке «Геральдический туман» («Исторический вестник», 1886, № 6, стр. 598–613).

Печатается по тексту: Н. С. Лесков. Собрание сочинений, том седьмой, СПб., 1889.

Впервые напечатано в газете «Новости и Биржевая газета», 1882, №№ 294 и 295 (от 5 и 6 ноября), под заглавием: «Последнее привидение Инженерного замка. Рассказ». Без изменений, но с иным заглавием перепечатано в сборнике Лескова «Святочные рассказы» и в Собрании сочинений.

А. Н. Лесков указывает, что в основе этого произведения лежит случай, рассказанный Лескову в июле 1881 года инженерным капитаном Запорожским. «Иван Степанович Запорожский рассказывал о мальчишеском озорстве, учиненном на его глазах у гроба директора Военно-инженерного училища генерала Ломновского» (А. Лесков. Жизнь Николая Лескова, стр. 405).

Печатается по тексту: Н. С. Лесков. Собрание сочинений, том седьмой, СПб., 1889.

Впервые напечатано в газете «Новое время», 1882, № 2453 (от 25 декабря) под заглавием: «Рождественская ночь в вагоне (Путешествие с нигилистом)». Без изменений в тексте, но с измененным заглавием вошло в «Святочные рассказы» (1886); с незначительными изменениями — в Собрание сочинений.

По указанию А. Н. Лескова, в основе произведения лежит; случай, рассказанный в присутствии писателя в 1879 году институтской подругой его дочери, женой полковника Сарандинаки. «Бойкая и бывалая мадам Сарандинаки, проявляя актерский темперамент и наблюдательность, рассказывает, как последней зимой ездила на святки по узкоколейке к родным в Старую Руссу, и какой-то желчный господин на все уговоры взять с сиденья его чемодан коротко бросал: «Не желаю». В Руссе его собирались привлечь к какой-то ответственности, но тут он был почтительно встречен местными чиновниками. Оказалось, что это большая персона, а чемодан не его. Через три года тема вспомнилась и в искусной обработке воплотилась в хорошо развернутый веселый рассказ «Путешествие с нигилистом» (А. Лесков. Жизнь Николая Лескова, стр. 382).

Введенная в рассказ тема паники перед террористическими актами связана с покушениями народовольцев, убивших в 1881 году Александра II.

Печатается по тексту: Н. С. Лесков. Собрание сочинений, том десятый, СПб., 1890.

Впервые напечатано в «Киевской старине», 1883, т. V, №№ 2, 3 и 4. В Собрание сочинений вошло с изменениями преимущественно стилистического характера и небольшими сокращениями: исключены упоминания о том, что произведение написано специально для «Киевской старины». Так, журнальный текст начинался следующим вступлением, откинутым в окончательной редакции:

«При большом моем сочувствии «Киевской старине», я лишен возможности сделать какой бы то ни было настоящий исторический вклад в это почтенное издание. Причины тому две: во-первых, я не имею в руках никаких интересных бумаг, касающихся Киевской Руси, а во-вторых, я вообще и не знаток истории. Я высоко ценю и люблю эту науку, но служить ей могу только с одной стороны, обозначенной где-то покойным Сергеем Михайловичем Соловьевым, то есть со стороны самой легкой и поверхностной, со стороны изображения каких-нибудь не важных людей, которые, однако, самою своею жизнию до известной степени выражают историю своего времени».

Замысел произведения возник осенью 1882 года. 20 августа этого года Лесков сообщает Ф. А. Терновскому о своем намерении написать что-нибудь для «Киевской старины» и просит его совета или указания («Украiна», 1927, кн. 1–2, стр. 185), а 7 сентября пишет редактору-издателю «Киевской старины» Ф. Г. Лебединцеву: «… я вам напишу и непременно пришлю маленький (около листа), но цельно задуманный очерк, — веселый и с историческим касательством к Киеву. Он будет называться «Царский немоляк», или, если «богомольной нашей дуре, слишком чопорной цензуре» это не понравится, то поставите: «Старец Малафей и его отрок». Это тип, и жанр, и нечто, что, может быть, прочтут и улыбнутся, а этого и достаточно от нашего брата сказочника…» («Исторический вестник», 1908, № 10, стр. 163).

В дальнейшем план работы разросся, а предположенный объем ее очень увеличился. 14 октября 1882 года Лесков пишет тому же адресату: «Работку для вас делаю и скоро доделаю. Это будет нечто вроде моих воспоминаний о киевских оригиналах 50-х годов. Называться будет: «Печерские чудотворы». Если слово «чудотворы» (не чудотворцы); нехорошо зазвучит в ухе цензора, то можно поставить «антики». Тут будут знаменитый импровизатор (попросту лгун): Кесарь Берлинский, раскольничий начетчик Малафей Пимыч и его отрок Гиезий. Всё это люди живые по своим характерным чертам и пресмешные» (там же, стр. 165).

В дальнейших письмах Лесков называет произведение, над которым он работает, «антиками». «При всех моих недосугах, — пишет он Лебединцеву 12 ноября 1882 года, — стараюсь сделать для вас небезынтересную статью. Разумеется, это будет не история, а побасенки, может быть довольно неважные по достоинству, но живые, а «без них (как Гоголь говорил) читатель начинает спать и может совсем уснуть»… я не историю даю, а просто веселую штучку, кое-что, «пель-мель с горошком»… Антики написаны так, что их удобно, то есть эффектно можно разделить на две книги… Тон везде веселый, ровный и вовсе без всякой тенденции, кроме моей органической ненависти к бибиковскому нахальству. Как русский, я ценю его твердость, но как человек я его считаю отвратительным» (там же, стр. 166–167). В тот же день Лесков сообщает о «Печерских антиках» Ф. А. Терновскому; «Половина уже переписана, а вдоль написано все» («Украiна», 1927, кн. 1–2, стр. 189). Лесков любил говорить, что свои произведения он пишет сперва «вдоль», а затем «впоперек».