Хана Сенеш - Дневник (Ее жизнь, миссия и героическая смерть) Страница 11

Маме трудно сейчас дома. Она пишет, что, к счастью, у нее много дел, и они занимают все ее время. Мне бы хотелось, чтобы она тоже поехала на дачу. Ей ведь нужен покой больше, чем всем нам.

13.7.1938

Уже два дня я лежу в постели больная. Возможно, что сегодня встану. Надеюсь, что больше не буду болеть. В понедельник я почувствовала себя очень плохо. Еще накануне, ночью у меня было ощущение, что не все в порядке. Утром меня охватил сильный озноб, но по легкомыслию я все же встала. Мне не хотелось, чтобы об этом узнали, и потому я даже помогала немного на кухне. Спустя некоторое время я вынуждена была пойти к себе в комнату; измерила температуру - 38,8. Вскоре температура поднялась до 39,2. Я позаботилась, чтобы тетке осторожно сообщили об этом. И все же я вздремнула, а вечером проглотила несколько таблеток. Вчера я могла уже целый день читать.

И снова я осталась без книги. Не знаю, как убить день. Пока я читала, мне не было скучно. У меня не было потребности а общении с людьми. Они все сейчас очень заняты. Как досадно, что я заболела как раз тогда, когда могла помочь им. Это очень неприятное ощущение. Мне кажется, что мне повредило то, что я ела много {76} мяса. Уже три года я так тяжело не болела. Трудно утверждать, что употребление в пищу мяса влечет за собой заболевание ангиной, но, возможно, какое-то влияние на болезнь это оказывает. Если бы я сказала об этом моим хозяевам, они сочли бы меня за полоумную.

Я вспомнила шутку. Инспектор школы спрашивает маленького Моше: "Если ты вчера отведал в Африке курятины, а моей маме 65 лет, сколько лет мне?". - "48", - отвечает Мошеле. - "Почему ты так решил? - "А очень просто. По соседству с нами живет полоумный, и ему 24 года". Кажется, это первый анекдот, который я записала в свой дневник.

14.7.1938

Вчера я еще оставалась в постели. Кроме записей в дневнике я написала письмо, открытку и стихотворение. Я еще не придумала названия. Возможно, назову его "Буря" или нечто вроде этого. Мама показала некоторые из моих стихотворений Алькелаи (журналисту, который переводит стихи). Он был поражен и отозвался о них очень хорошо. Подробности узнаю только, когда вернусь домой. Он порекомендовал еще одного человека, кому можно показать для оценки мои стихи. Я посещу его, когда вернусь. Хочу услышать серьезную критику, а не только похвалы от знакомых и домочадцев.

Мне кажется, что я наделена писательским даром быстро на все откликаться, и все, что я пишу, удается. Очень приятное ощущение. {77} Недавно я показала Эржи стихотворение, написанное в связи с расставанием с Джори. Мне кажется, что оно хорошо своей простотой и непосредственностью. Эржи заметила: "Как хорошо человеку, который может писать стихи, когда вздумает. Свое последнее стихотворение я написала, когда мне было 12 лет. С тех пор пропала охота писать". Видно, мне надо тщательнее выбирать людей, с которыми стоит говорить о поэзии.

21.7.1938. Будапешт.

В конце концов, во вторник вечером я вернулась домой. Последние дни я провела хорошо. Габи приехал в субботу, и так хорошо было с ним серьезно беседовать. В субботу вечером мы пошли в гостиницу и отпраздновали мой день рождения. В полночь мы выпили за прожитые мною 17 лет. Мы немного потанцевали и около двух вернулись домой. В воскресенье утром меня многие поздравляли. Габи преподнес мне цветы. В заключение мы купались в море, я играла в пинг-понг, танцевала и каталась на велосипеде. После обеда я рассталась с родными, в 9 вечера была уже дома. Могу сказать, что я счастлива быть у себя дома. Атмосфера приятная и дружеская. Тут я чувствую себя более свободной, а с мамой, как всегда, мне легко и хорошо. Как мы были рады друг другу! Но снова ведутся разговоры о новой поездке, возможно, в горы.

{78}

25.7.1938

Это решено. Я поеду в Бела-Вода в Татрах. Место очень красивое и приятное. Сначала я приняла это не очень охотно, но сейчас я полна радости. Мы выедем 30-го, а вернемся 20-го августа. Проведем там ровно три недели. Это нам обойдется в 220 пенге, сумма очень большая, но деньги так или иначе сейчас обесцениваются. Все очень опасаются, что и у нас произойдет то, что было в Вене. И правда, не столь уж важно, сколько времени осталось еще у разбойников. Возможно, что не следует гак понимать события, но мы готовы ко всему и кажется, что это лишь вопрос времени. Хорошо, что хотя бы Джори за границей - в этом есть некоторое утешение...

28.7.1938

Вчера я была у Рейхард, члена редакции "Ниугат" (Популярная в ту пору в Венгрии литературная газета.).

Я показала ей свои стихи по рекомендации Рени. Мне кажется, что ее критика была настоящей. Она встретила меня словами, что мои стихи поразили ее, и она считает, что у меня есть дарование. Затем она добавила, что мои стихи превосходят средние, и она уверена, что я буду иметь успех. Но, возможно, не обязательно в поэзии, потому что из моих строк она поняла, что я не наделена лирическим чувством. Затем она указала мне на мои ошибки: есть {79} длинноты, иногда я жертвую содержанием ради формы, встречаются еще чисто детские выражения. А в итоге - она все же убеждена в моих способностях. Я была очень рада. Как это все стимулирует!

Бела-Вода, 31.7.1938

Вчера прибыли в Бела-Воду. Дорога очень красивая, особенно вторая половина: горы и леса, кипарисы. В Фофреде нас ждали учительница Магда и несколько девушек. Мы сели в машину и поехали в Бела-Воду. Поселились в небольшом милом домике. Кругом - величественные горы, леса и в них тропинки. Чудесно. Нет сейчас времени писать и я буду краткой. Компания очень веселая. В тот же вечер вышли на прогулку.

Будапешт, 22.8.1938

Я дома. Вернулись в субботу вечером. Лето пролетело, и надо записать то, что не успела.

В пятницу днем мы вдруг решили съездить в Дубшину. Погода была очень хорошей, а дорога - великолепной. Мы ехали в сторону Низких Татр, так что Высокие Татры понемногу оставались позади, пока совсем не скрылись. С гор виднелись там и здесь небольшие деревушки. Горный пейзаж, много скал в лесов. Из Дубшины шли минут двадцать, пока не добрались до пещеры. У входа надели теплую одежду и в сопровождении инструктора спустились в нее.

{80} Прошли несколько ступенек вниз и очутились в большом зале. Перед нами открылась незабываемая картина. Стены зала и пол - из белого, сверкающего льда. Видны фигуры, образованные из льдин, напоминающие слонов и т. д. Они великолепны, но не завершены. Обратный путь также был полон впечатлений. Мы прошли "Словацкий сад", и здесь впервые в жизни я увидела оленя.

А теперь - к апофеозу красоты - к пяти великолепным озерам. До Татрафирда мы ехали на машине, а оттуда поднялись на Гемзу на странном поезде с зубчатыми колесами (билет я сохранила как сувенир). Так мы добрались до большого водопада. И снова блуждали, но я об этом не жалею. Мы проходили по великолепной местности. С двух сторон высились скалистые стены. Жаль, что вернулись, так как хотели повидать еще пять озер. По пути снова видели водопад, и я опять наслаждалась его величавым видом.

Коротко подытожу. Я провела три прекрасных недели. Надеюсь, что их не забуду. Трудно добавить "навеки", т. к. по Оскару Уальду (в его книге о Дориане Грее) это такое слово, за которым ничего нет, и все же девушки любя! употреблять его.

Напишу лучше так: долгое время не забуду не только пейзаж, но в состояние духа и тишину, то приподнятое настроение, которое царило в горах. Очень бы хотелось сохранить их в своей душе. Дай Бог!

{81}

30.8.1938

Будапешт

Лето быстро закончилось. 3-го начнутся занятия. Я жду их со смешанным чувством. Я подготовлена к серьезной работе, но, с другой стороны, с отвращением думаю о некоторых неприятных явлениях, связанных с определенными кругами нашей школы. Странное ощущение, когда ты знаешь, что это твой последний учебный год. Дома уже говорят о выборе будущей профессии. Я никогда не думала, что и у меня это будет сопряжено с тревогами... Не исключено, что я отдамся целиком сочинительству. Главная проблема - где? Дома или за границей - устроиться нигде нелегко. Я должна признаться, что родилась в немного запутанном мире. Снова пошли разговоры о войне, но это сейчас не так интересно, так как уж полгода существует такая опасность, иногда - в более легкой форме, иногда - в более серьезной. Я стараюсь не слишком углубляться в этот вопрос. Ясно, что мне еще очень понадобятся мои крепкие нервы, и жаль их сейчас разрушать.

17.9.1938

Трудно выразить словами, как уродлив тот период времени, в котором мы живем. Непрерывно нас беспокоит одна и та же проблема: разразится воина или нет? Мобилизации в разных странах не предвещают ничего хорошего. Нет подробностей о переговорах между Чемберленом и Гитлером. Весь мир нервничает. Все люди (я, во всяком случае) устали ждать. Положение {82}меняется ежедневно. Страшно подумать, что действительно вспыхнет воина, но это может случится в один из ближайших дней. Мне очень трудно в это поверить. Я рада, что Джори уже во Франции. Мама тревожится за его благополучие, и это понятно. Черт бы побрал этих немцев в Судетах и всех прочих немцев на свете с их фюрером во главе... Хорошо иногда выругаться. Боже, для чего переворачивать и усложнять весь мир, когда в нем можно было бы так хорошо устроиться, если бы не это. А может, все же, нельзя иначе, ибо дурные страсти владеют человеком с молодости. Габи видит войну совсем в другом свете. Он рассуждает как материалист. Человеческая жизнь и труд поколений для него ничего не значат. Он умеет так хорошо разъяснять и аргументировать свою позицию, что очень трудно ему возражать.