Виктор Лихачев - Кто услышит коноплянку Страница 12

Тут можно читать бесплатно Виктор Лихачев - Кто услышит коноплянку. Жанр: Проза / Русская классическая проза, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Виктор Лихачев - Кто услышит коноплянку

Виктор Лихачев - Кто услышит коноплянку краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Виктор Лихачев - Кто услышит коноплянку» бесплатно полную версию:

Виктор Лихачев - Кто услышит коноплянку читать онлайн бесплатно

Виктор Лихачев - Кто услышит коноплянку - читать книгу онлайн бесплатно, автор Виктор Лихачев

В одной древней стране жил великий воин. В сражениях он не знал поражений. Победив всех соперников у себя на родине, воин провозгласил себя царем, а затем покорил ближайших соседей. А поскольку остановиться он уже не мог, то ему пришлось покорить и не очень близких соседей (Арсений: хлопок - "Однако"!), и совсем дальних. От одного взгляда царя трепетали и стар и млад, его слово было законом для всех. Придворные льстецы сравнивали своего владыку с тигром, львом и даже называли его земным богом. И никто не знал, что жил на свете человек, которого царь боялся. Боялся панически. Этим человеком была его собственная жена (Арсений: хлопок - "Однако!"). Долгими одинокими вечерами, когда царь в очередном походе добывал себе новую славу, его супруга делилась со своей старой служанкой: "И послал же мне Бог муженька. У других жен мужья как мужья: днем на работе, ночью дома. А этого все носит где-то. А еще не понимаю: неужели люди так слепы? Бесхарактерный, безвольный, тряпка тряпкой, а не мужик. Вот садовник наш - вот это настоящий мужчина. (Арсений: хлопок - "Однако!")

- А ведь он, царь этот, остановиться не мог, потому что дома сидеть не хотел. С такой-то женой...

- Вообще-то, это наброски... от нечего делать, - покривил душой Киреев.

- А мне нравится. Жизненно. Как вы говорите - парадоксы? Все верно, они кругом, парадоксы. Вот вы меня просили не жалеть вас, а я, не поверите, вам завидую. Кирееву показалось, что он ослышался и не успел ни обидеться, ни рассмеяться. А Арсений, словно боясь, что его не так поймут, продолжал говорить, не дожидаясь реакции Киреева на свои слова:

- Я не спрашиваю, но знаю, что у вас было великое отчаяние и, может быть, даже ужас, но потом вам стало легче.

- А откуда...

- Откуда знаю? Я сам такое пережил. Это теперь я понимаю, что Бог нас не оставляет и обязательно утешит нас, а тогда... Я только в восьмом классе должен был учиться, а сам уже в университет ходил. Про меня в газетах писали. - Арсений махнул рукой. - Вспомнить даже стыдно, как я возгордился. И остановиться не мог, как тот полководец. Одну олимпиаду выиграю, меня на вторую зовут. И вдруг однажды все вмиг переменилось. Голова стала болеть страшно. Боль была такая, что я выть хотел. И вроде как забывать стал, что знал раньше. Вроде бы помню формулу, а вроде бы и нет. А как-то раз средь бела дня упал на улице. Хорошо, что недалеко от дома. Но соседи сразу стали на меня пальцем показывать - мол, припадочный, доучился. А я и на самом деле: только за учебник возьмусь - голова на кусочки раскалываться начинает...

- Простите, Арсений, - перебил его Киреев. - Я что-то не понимаю: вы довольны тем, что заболели, что карьера ваша прервалась, наконец, что вас дураком, простите, называть стали?..

- Видите ли, Михаил Прокофьевич... А это тот самый парадокс, о котором вы хотите целую книгу написать. Кто я был до болезни для себя, для окружающих? Богом, не больше и не меньше. Гордыня во мне сидела и гордыней погоняла. Это же погибель...

- Кому погибель?

- Как кому? - пришла очередь удивиться уже Арсению. - Человеку. В данном случае мне. Господь нас для чего сотворил?

- Для чего?

- Вот вы смеетесь.

- Да нет, что вы. Просто я не знаю, кто меня сотворил и зачем, вот и спрашиваю. Арсений замолчал. Надолго. Молчал и Михаил Прокофьевич. Наконец Арсений заговорил, тихотихо:

- Я человек... глупый, пытаюсь объяснить то, что сам только чувствую. Всем сердцем чувствую, но как об этом рассказать? Я опять к вашим парадоксам вернусь. Вы их можете еще много вокруг себя встретить, но только для того, чтобы подойти к самому главному.

- Самому главному?

- Вы слыхали о Тертуллиане?

- Что-то слыхал. Он богословом, кажется, был.

- Может быть. Знаю, что жил в первые времена христианства и от нападок язычников веру защищал. Так вот, он однажды сказал: "Верую, потому что это абсурдно". Понимаете? То есть парадоксально! Вопреки разуму - верю!

- А если это самообман?

- А если наоборот: мы живем, как эта жена полководца, из-за узости собственного разума не способные подняться выше кочки, на которой сидим? Живем, суетимся, ставим себе какие- то цели... Разве вот вы, вы сейчас не понимаете, насколько все они мелки и ничтожны, когда речь касается вечности.

- Понимаю. Но я не понимаю, зачем Богу, если он действительно меня создал, нужно так карать меня?

- Вы не правы. Бог не карает. Он лечит вас.

- Лечит?!

- А еще останавливает. Как, скажите, Он мог иначе остановить ваш тараканий, простите, бег?

- Но почему меня? Я что, хуже всех?

- Но ведь и не лучше? И я знаю, откуда - не спрашивайте, что и вы сами теперь это понимаете, что вы - не лучше. А потом поймете, что хуже. Уж простите меня. Получается, что я вроде как поучаю вас.

Они опять замолчали. Арсений заговорил еще тише, Кирееву пришлось присесть рядом:

- Я многого не понимаю. Не понимаю даже, что сегодня на меня нашло и почему я вам проповеди читаю. А про то, что я завидую вам - это искренне. Господь ведь и сам крест Свой нес и нам заповедовал нести. Каждому свой. Но вот что замечательно: крест каждому дается по силам. Мне

- мой. Я вынужден долгие годы жить дураком. Кто за спиной это скажет, кто прямо в лицо. Значит, так надо.

- Кому, простите, надо?

- Прежде всего мне. Чтобы спастись. Один старец сказал такие слова, я, правда, не ручаюсь, что точно их повторю: Бог ничего так не любит и не желает видеть в нас, как искреннее сознание своей ничтожности и полное убеждение, что всякое добро в нас происходит от Него единого как источника всякого блага. Вот вы, Михаил Прокофьевич, умный и, я знаю, добрый человек - я же помню, как вы в редакции одного вашего коллегу отчитали, когда он мне вместо воды дал водки...

- Да ладно, нашли о чем вспоминать.

- Я к тому, что даже вы, которого Бог и талантом не обделил, о Нем и не вспомнили ни разу. Ведь так?

- Можно сказать, так. А сейчас, когда мне плохо, я вспомнил. Но неужели вы считаете, что Ему нужно, чтобы я через страх к нему пришел?

- Во-первых, страх Божий - это совсем неплохо. Люди из-за гордости своей этого не понимают. А во-вторых, не через страх вовсе - вы по-другому на мир посмотрели. В вашем случае можно вообще в один момент переродиться.

- Переродиться?

- Многие верующие годами молятся, постятся, смиряют себя. И тяжко им приходится в такой борьбе. А вы смерти в глаза посмотрели. Она - рядом с вами. Вы это знаете. Теперь все в ваших руках.

- А что именно?

- Не знаю, право слово, не знаю. Голова начинает болеть... Времени у вас мало, понимаете? Это и плохо и хорошо. Почему плохо - это ясно. А хорошо... Вы Бога в свой самый тяжкий момент взыскали.

- Ой, вряд ли.

- Не спорьте. Это разум ваш, еще по-прежнему гордый, не взыскал, а душа, которая в бездну адову заглянула и затрепетала, - взыскала. И вы уже совсем не такой, каким были недавно. Многое из того, что говорил Арсений, Михаил Прокофьевич не понимал, со многим он готов был спорить... Но такая убежденность звучала в тихих словах Арсения, что он верил, вернее, хотел верить каждому из его слов. И все равно, Киреев не сдавался.

- Положим, моя душа заглянула и взыскала, как вы сказали. Но как я узнаю, что Бог услышал меня?

- То, что с вами происходит, говорит о том, что Он вас услышал. Один человек, не помню, кто, чудесно сказал о Господе: "Мой негордый Бог". Если наша гордыня, тщеславие, сребролюбие непоколебимы, если мы не нуждаемся в Нем - Он и не подступит к нам. А если смиримся, поняв, что мы прах и пыль, если воззовем, как Давид-псалмопевец: "Виждь смирение мое, и труд мой, и остави вся грехи моя", - Он придет и исцелит.

- Тело или душу?

- А что такое душа без тела, Михаил Прокофьевич?

- Значит, говорите, каждому крест дается по силам?

- По силам... А вообще, я разговорился. Пора идти. Давайте-ка лучше сделаем так. Я вам тетрадочку одну подарю, - с этими словами Арсений достал из пакета толстенную тетрадь, точнее, пять или шесть общих тетрадей, сшитых в одну. - Я когда в церковь начал ходить, книги духовные брать стал. Кое-что для себя выписывал. За пять лет вот сколько набралось. Сейчас ведь старцев настоящих мало осталось, а мудрости духовной учиться надо. Вот и находил я ее в книгах духовных. Вы уж не обессудьте, здесь только ссылки на того или иного старца без указания книги, откуда я это взял. Если вам будет без надобности - вернете, а если нужно - держите сколько хотите.

- Да я, право, не знаю...

- Берите, берите. И простите меня за многословие, ради Бога.

- Наоборот, спасибо, что просветили меня.

- Нет, нет, в лучшем случае я только вестник, просвещает нас Другой. И еще раз прошу: не отчаивайтесь и не ропщите. И уповайте на Бога. Больше никогда Киреев Арсения не видел...

* * * У самого Киреева почерк был ужасный. На лекциях в институте он прилежно записывал за преподавателями, но готовился к экзаменам только по учебникам - не мог разобрать свои записи. Тетрадь Арсения Михаил Прокофьевич взял только потому, чтобы не обидеть молодого человека. Поздно вечером уже в постели решил заглянуть в нее. К удивлению, почерк у Арсения Гусева (тетрадь была подписана) оказался почти каллиграфическим. Киреев открыл наугад. Как он понял, в том месте некий старец учил искреннему смирению. Слова старца были подчеркнуты красным фломастером: "Укоряют - не укоряй, гонят - терпи, хулят - хвали. Осуждай себя - так Бог не осудит". В прежние времена из уст Киреева вырвалось бы только одно слово: "ерунда". А сейчас он призадумался. Все выходило как раз по его теории парадоксальности мира. Получается, некогда умные люди тоже думали об этом. "Укоряют - не укоряй, гонят - терпи, хулят - хвали. Осуждай себя - Бог не осудит", - повторял Михаил Прокофьевич как заклинание. Он ничего не мог с собой поделать: при всей своей внешней нелепости эта мысль притягивала его. И вообще, разговор с Арсением ему понравился. Многое из того, что говорил Арсений, интуитивно чувствовал и он сам. С другой стороны - странно, откуда паренек мог знать самые потаенные чувства Киреева? Киреев стал перелистывать тетрадь. Попадались слова, пока что непривычные для его слуха: скорби, страсти, искушения... Про искушения и Арсений говорил. Интересно, что здесь про них написано? Вот: "Что умножает в нас духовную силу? - преодоление искушения". Слова-то какие: духовная сила. Подписано: о. Александр Ельчанинов. Маленькое "о." - наверное, означает отец, то есть священник. Но кто он и откуда - Киреев не знал. А мысль понравилась. Как ни приятно Кирееву было рассуждать о таких понятиях, как духовная сила или пока новом для себя - искушение, Михаил Прокофьевич понимал, что он словно встал перед дверью в огромный мир, мир непонятный, загадочный, волнующий, но дверь была только чуть-чуть приоткрыта. Случаен ли сегодняшний приход к нему Арсения? Случайно ли в его руках оказалась эта тетрадь? Киреев чувствовал: нет, не случайно. Как и листок с тем стихотворением. Но он боялся обмануться, как боялся в который раз уйти, но не в ту сторону. "Тараканий бег"? Хорошо, я готов остановиться, я уже остановился, но если Бог, которому верит Арсений и ради которого он готов терпеть унижения и насмешки над собой, - всего лишь иллюзия, плод его воображения? Главный парадокс - так, кажется, сказал Арсений?

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.