Дмитрий Мамин-Сибиряк - Том 1. Рассказы и очерки 1881-1884 Страница 12

Писатель-демократ показал антинародную сущность капитализма, утверждающего благосостояние немногих на основе разорения массы производителей. Знаменательны финальные сцены романа, рисующие пожар города Заполья. Возбуждение толпы во время пожара, угрозы бросить в огонь миллионера Стабровского, а затем народная расправа с мельником Ермилычем даны как законное выражение народного гнева.

Роман «Хлеб» — последнее крупное произведение Мамина-Сибиряка. Наступила новая эпоха русской жизни, исторический смысл которой писателю не был ясен. «Я уже в стороне от российской словесности и стараюсь только быть самим собой», — писал он в 1903 году. Однако в предреволюционные годы Мамин-Сибиряк продолжал создавать образы «озорников», протестующих против неправды.

В 90-е и 900-е годы Мамин-Сибиряк много пишет для детей. Заслуги писателя в области детской литературы высоко оценила дооктябрьская «Правда». В статье-некрологе «Правда» писала: «Его влекла чистая душа ребенка, и в этой области он дал целый ряд прекрасных очерков и рассказов».[18]

Мамина-Сибиряка глубоко интересовали вопросы воспитания детей и детской психологии. «Если бы я был богат, — писал он в одном из писем, — то я посвятил бы себя именно детской литературе. Ведь это счастье писать для детей и чувствовать напряженное внимание тысяч детских головок, которые будут ловить каждое слово и дарить автора своими чистыми детскими улыбками».

Ему было свойственно чувство высокой ответственности перед детской читательской аудиторией. Детские рассказы, по его словам, «требуют особенного внимания, потому что дети — самая строгая публика». Задачу детской литературы, как и всего своего творчества, Мамин-Сибиряк видел в том, чтобы организовать сознание детей и юношества «для борьбы с общественным злом» во имя свободы и счастья народа. В произведениях для детей он изображал в доступной и увлекательной форме самые различные явления социальной действительности, прививал детям чувство горячей любви к родине и народу, учил понимать жизнь природы. Об остроте и важности вопросов, которые писатель выдвигал перед юным читателем, свидетельствует факт серьезных цензурных гонений против его исторического рассказа для детей «Сударь Пантелей — свет Иванович». Этот рассказ оправдывал борьбу новгородской вольницы против бояр и купцов, против имущественного неравенства и утверждал право трудового народа на свободу и независимость.

Проникнутые высокими гуманистическими идеями рассказы и сказки Мамина-Сибиряка для детей — произведения большого художественного таланта. Они твердо упрочили за ним славу одного из выдающихся русских детских писателей. Об «Аленушкиных сказках» он писал: «Это моя любимая книжка — ее писала сама любовь, и поэтому она переживет все остальное». Его «Емеля-охотник», «Зимовье на Студеной», «Серая шейка», «Аленушкины сказки» — это, бесспорно, классические произведения, известные не только миллионам детей нашей страны, но и детям многих стран мира; еще при жизни писателя они были переведены на многие языки Европы. Количество переводов этих произведений на языки Запада и Востока год от года увеличивается.

Детские рассказы Мамина-Сибиряка — одно из ярких проявлений многогранности его яркого художественного таланта.

В период революции 1905 года писатель был тяжело болен и известия о ходе революционного движения получал из третьих рук. Угадывая в фабричном мастеровом новую, значительную силу, Мамин-Сибиряк не понял исторической роли пролетариата. Ему был не ясен социально-исторический смысл революции.

Однако он по-прежнему продолжал трезво оценивать действительность и критиковать тех, кто ждет «милостей» для народа со стороны правительства и господствующих классов «Разговоры о новых веяниях, — говорится в письме от 25 октября 1904 года, — считаю пустяками, ибо никакую свободу даром не дают, а надо ее взять».

Он скептически оценивал конституционные иллюзии либеральной буржуазии («не верю в русскую конституцию и ничего от нее не жду»). Участие в выборах во II Государственную думу приводит его к выводу, что в программах и декларациях буржуазных политических партий нет «ничего интересного». С горькой и злой иронией он говорит о деятельности Государственной думы, куда «набрался пуганый народ», где «мужички слушают и помалкивают до поры до времени. Оторопь берет и животы подводит перед начальством».

Болезнь помешала писателю откликнуться в печати на революцию 1905 года. Как только ему удалось приступить к работе, он начал готовить отдельное издание своих рассказов и выпустил в 1906 году сборник под общим названием «Преступники».

Изданием сборника, в котором поэтизируются сильные люди — «борцы за правду и общее дело», где исторически оправдан протест уральского заводского населения, Мамин-Сибиряк высказал свое отношение к событиям 1905–1906 годов.

После долгого перерыва он выступил в печати в 1907 году с рассказом «Мумма». Этот рассказ представляет собой последний отклик писателя-демократа на важнейшие события общественной жизни.[19]

В условиях, когда либеральные ренегаты вели нападение «по всей линии против демократии, против демократического миросозерцания»,[20] Мамин-Сибиряк встал на защиту демократических традиций шестидесятников.

Проповеднику модных идеалистических теорий и зоологической, ницшеанской философии Бурнашеву в рассказе противопоставлен «богатырь» — шестидесятник Образов со своей здоровой философией и твердой верой в необходимость борьбы за демократические идеалы. Бурнашев, крайний эгоист и жалкий человек, вызывает отвращение «мыслящих реалистов» — шестидесятников. Авторское отношение к Бурнашеву проявляется в портретной характеристике: он был «какой-то весь сдавленный и съежившийся. Он и говорил такими же сдавленными словами, напоминавшими палый осенний лист. Но всего неприятнее была его покровительственная манера спорить, точно он делал величайшее одолжение каждым звуком своего голоса». Философию Бурнашева и его сторонников один из персонажей определяет как «больничный бред ницшенианства…, политико-экономический мистицизм, безумный эгоизм…, горячечные галлюцинации декадентства».

Писатель-демократ до конца своих дней оставался «самим собой». Не сумев понять и отразить новую действительность в ее полноте и развитии, он твердо заявил о верности демократическим традициям и заклеймил ренегатство изменившей демократизму буржуазной интеллигенции.

Значительный вклад внес Мамин-Сибиряк в развитие русского литературного языка. Отбор языковых средств основан у него на глубоком изучении наследия русских писателей-классиков, речи различных слоев современного ему общества и на сознательном использовании типических оборотов и метких слов из произведений устного народного творчества.

Подготовляя материалы своих будущих произведений, писатель намечал речевые характеристики основных персонажей. Талантливые и умные представители народа в его произведениях широко используют пословицы и поговорки, которые придают их речи необходимый колорит, выражают мудрость и опыт трудового народа, показывают силу его ума и наклонность к поэтическому выражению мысли. Иносказательные выражения и намеки пословиц и поговорок позволяют людям из народа вести разговор, не раскрывая до поры до времени перед «власть имущими» своих затаенных дум и намерений; в беседе с друзьями те же средства придают речи необходимую яркость, образность и убедительность.

Мамин-Сибиряк умело использовал языковые средства, принадлежавшие к различным стилям. В зависимости от темы произведения, его основного содержания и от настроения отдельного отрывка, отдельной сцены, в тесной связи с общим контуром того или иного образа он пишет то в стиле строгого, даже несколько приподнятого литературно-обработанного языка, то в тоне непринужденной беседы. Даже в таком маленьком произведении, как, например, рассказ «В худых душах», несколько раз меняется тон повествования и подбор языковых средств. Вот один из выразительных примеров авторского повествования в тоне непринужденной беседы: «Вечером мы долго калякали с попом Яковом, сидя на завалинке во дворе. Говорили о разных разностях и, между прочим, о местных новостях». Страницей ниже, в иной ситуации, автор пишет словами и конструкциями совсем другого стиля: «Только давно это было, много воды с тех пор утекло, а, право, доктор Никашка остается для меня лучшим и самым дорогим воспоминанием, как хороший юношеский сон, смутный и неопределенный, но после которого чувствуешь такой прилив молодых сил».

Диалектизмы, меткие народные слова, образные обороты, профессионализмы автор использует тоже по-разному. Чаще всего они встречаются в речи персонажей. Такие слова и обороты включаются и в авторский контекст, но тут они никогда не нарушают общего строя обработанного литературного языка, никогда не перегружают фразы и не затемняют ее смысла. Писатель отбирает для авторской речи только такие диалектизмы, которые не имеют вполне равноценных по смыслу слов в литературном языке. Они выражают какой-либо новый оттенок и указывают на особое понимание явления в сознании людей той среды, где родилось и бытует своеобразное слово. Уральское слово «бойцы» вместо «скалы», «утесы» Мамин-Сибиряк вводит первый раз там, где он подробно описывает опасности, которыми грозят эти утесы проплывающим баркам. Слово «бойцы» по сравнению со словами «утесы», «скалы» отразило особенный, частный оттенок выражения опасности прибрежных утесов для сплавщиков.