Александр Грин - Дорога никуда Страница 12

Давенант увидел черные глаза Рой, стесненно взглянувшей на его замкнутое лицо.

- Давенант! Пожалуйста, Давенант! - закричала Элли.

- Что вы хотите? - спросил он, улыбаясь в тумане, где блестели направленные на него глаза всех.

- О Давенант! Я хочу... - Элли зажала рукой рот, а другой рукой тронула завернутое в газету. - Будьте только спокойны!

- Будьте, будьте спокойны! - крикнули остальные.

- Я не знал, что судьи пристрастны! - сказал Тортон.

- Судьи как судьи, - заметил Гонзак. - А еще говорят, что женщины должны занимать судейские должности.

- Тише! - сказала Рой.

Став на место, Давенант так взволновался, что у него начали трястись руки. "Неужели я хочу быть первым?" - подумал он, сам удивляясь, как страстно стремится получить таинственный приз. Он видел, что его напряжение передалось всем. Пылким волнением своим он невольно заставлял ожидать странных вещей и должен был оправдать ожидание. Он испугался, замер и начал прицеливаться. Едва он начал брать прицел и увидел за острием мушки черные круги, напоминающие поперечный разрез луковицы, как испуг исчез, а мишень начала приближаться, пока не очутилась как бы на самом конце дула, которое упиралось в нее. Он подвел мушку к нижней черте центральной точки и увидел, что ошибается. Свойства ружья были в его душе. Он видел мушку и цель так отчетливо, как если бы они были соединены с его пальцами. Почувствовав, что ошибся, Давенант увел мушку к левой черте центральной точки и снова ошибся, так как теперь пулька должна была пробить круг с цифрой 500. Он не знал, почему знает, но это было именно так, не иначе. Тогда, заведя мушку на правый край точки, немного ниже ее центра, а не в уровень с ним, и не чувствуя более сомнений в руке, палец которой прижимал спуск, Давенант, сам внутренне полетев в цель, спустил курок и увидел, что попал в центр, так как на нем блеснуло отверстие. Ничего не видя, как только отверстие, охваченный холодным, как сверкающий лед, восторгом и в совершенной уверенности, делающейся мучительной, как при чуде, Давенант выпустил остальные пули одна за другой, ловя лишь то сечение момента, в котором слышалось "так", и, ничего не сознавая, пошел к мишени, дыша, как после схватки, с внезапным сердцебиением.

- Ура! - вскричала Рой, первая подбежав к мишени, и, оборотясь к Давенанту, схватила его за плечи, толкая смотреть. - Видите, что вы наделали?

- Что там? - крикнул заинтересованный Футроз.

- Он попал в тысячу! - воскликнула Элли.

- Все в центре, - сказала Титания тоном вежливого негодования.

Футроз встал и пошел смотреть. Давенант, молча улыбаясь, оглядывался, наконец подошел и остановился против мишени. Это был действительно подвиг со стороны начинающего стрелка. Два отверстия даже слились краями, образовав подобие гитары, третье было чуть ниже и четыре прочих у самого края центрального кружка с внутренней его стороны.

Это полное и неожиданное торжество Давенанта собрало всех возле него. Элли трясла его руку. Рой взяла от него ружье и поставила к стене, Гонзак, часто мигая, смотрел на победителя в упор, а Тортон, подавив зависть, спросил:

- Как это могло быть? Стало быть, вы рекордсмен?

- Ничего подобного, - ответил Давенант, которого общее волнение привело в замешательство. - Я вам расскажу. Я стрелял всего несколько раз в жизни, не лучше, чем Рой...

- Благодарю вас, - сказала девушка, насмешливо приседая.

- О, я не хотел... - встревожился Давенант, но, получив успокоительный знак, продолжал: - Стрелял скверно, а сегодня на меня что-то нашло. Я сам не понимаю, поверьте, я удивлен не менее вас.

- Я знаю это чувство, Давенант, - сказал Футроз: - Голова горит и под ложечкой истерический холодок?

- Пожалуй.

- А вы очень хотели? - серьезно спросила Розна, приказывая взглядом ответить так же серьезно.

- Да, очень, - сознался Давенант и вспыхнул. - Однако все хотели этого.

- Вы правы. Получайте ваш приз. Кто угадает, что здесь такое?

Говоря так, она взяла сверток и, видя, что Гонзак нагнулся, дала ему понюхать.

- Духи? - сказал он.

- Что-о-о?!

- Часы с надписью? - сказал Тортон.

- Рой, покажи им! - вскричала Элли.

- Разумеется, не надо мучить Давенанта, - заметил Футроз.

Тиррей получил сверток и застенчиво развернул его. Там оказался маленький серебряный олень на подставке из дымчатого хрусталя. Олень стоял, должно быть, в глухом лесу; подняв голову, вытянув шею, он прислушивался или звал нельзя было уразуметь, но его рога почти касались спины. Оленя девушки нашли среди вещиц, оставшихся после матери.

- Серьезный приз, - сказал Футроз, о чем-то задумываясь.

- О, я не ожидал, что это так хорошо! - наивно восторгался Тиррей.

- Теперь вы владеете оленем, - сказала Элли, видя удовольствие, с каким Давенант принял хорошенькую безделушку.

Почти вслед за вручением приза Титания уехала домой, сопровождаемая Гонзаком и Тортоном. Давенан-ту не хотелось выходить с ними, и он задержался, однако, узнав, что уже двенадцатый час, тоже, наконец, встал. Если бы было можно, он просидел бы до утра.

- Вот что, - сказала Рой, - хотите выйти таинственно? Так будет хорошо после всего. И это к вам идет. У нас есть в саду Сезам, а ключ от Сезама папа носит с собой.

- Да, - сказал Футроз, сдерживая зевоту, - ключ этот сделан из меча Ричарда Львиное Сердце, закален в крови дракона и отпирает дверь только при слове:

"Аргазантур".

- Ну-ка, давай нам "Аргазантур"! - Элли протянула руку. - Тампико, дай!

- Может быть, Давенант предпочитает ту дверь, которой вошел?

- Не отвечайте ему, - приказала Рой, - папа вас собьет. Ключ взяла, Элли?

Горничная принесла шляпу Тиррея. Он простился с Футрозом и вышел через террасу в сад.

Девушки шли рядом с ним, шаля и смеясь. Лиц их он не различал. Очаровательный темный путь в старом саду был полон таинственно-чистого волнения. Давенант шел совершенно счастливый; было бы ему еще лучше, если б он остался сидеть здесь, когда все уснут, под деревом, до утра.

Они свернули, прошли среди кустов к стене, где была высокая ниша, запертая железной калиткой. Из-за нее, с переулка, слышались езда и шаги.

Рой стала отпирать, но не смогла и уронила ключ в траву. По звуку падения ключа Давенант немедленно отыскал его, накрыв ключ рукой.

Едва он вскричал: "Нашел!" - как две остывшие от росы девичьи руки ткнулись об его руку и сжали ее.

- Я нашла, но вы первый схватили. - Рой попыталась отодвинуть его пальцы, вместо них ей попалась рука Элли. - О, - сказала она, - где же ваша рука?

- Она тут.

- Вот она, под моей! - Элли сильно придавила руку Тиррея. - Я уже коснулась ключа. Рой, честное слово, а он схитрил!

Три руки лежали в сырой траве, взаимно грея друг друга, наконец, ключ каким-то путем оказался у Рой, и она с торжеством вскочила.

- Позвольте, я открою! - предложил Давенант.

- Ну, открывайте. "Аргазантур"! - раз!

- "Аргазантур"! - два! - пискнула Элли.

- И "Аргазантур"! - три! - сказал Давенант, одолевая тугой замок.

Он оттянул железную дверь и вышел, но, обернувшись, остановился.

- Идите, идите! - закричали девушки и, прикрыв калитку, договорили в щель: - Спокойной ночи!

- Спокойной ночи! - ответил Давенант.

Замок щелкнул.

"Теперь они поспешно бегут назад", - подумал Тир-рей и по дороге из лучей и цветов пошел домой.

Глава V

Как всегда, Давенанту открыла дверь старуха Гу-берман, стремившаяся подсмотреть, не целует ли жилец у порога какую-нибудь девицу. На этот раз другое было в ее уме, а Тиррея ожидало событие настолько скверное, что, знай он о нем, он предпочел бы вовсе не являться домой.

В серых глазах Губерман таилось нестерпимое любопытство, жажда нюхать, грызть чужую жизнь. Глубокомысленно и лицемерно вздохнула она, открыв дверь. Схватив жесткой лапой плечо Давенанта, старуха стала шептать:

- Бедный мальчик! Мужайтесь! Бог послал вам радость! Он пришел, ждет вас уже два часа в вашей комнате. Он такой жалкий, несчастный. Соберитесь с силами.

- Кто ждет? - тревожно сказал Давенант, бессмысленно подумав о Галеране и отстраняясь, так как старуха дышала странными словами своими прямо ему в лицо. - Скажите, кто пришел? Разве пришел?

- Боже, помоги ему! Ваш отец!

- Не может быть!

- Ах, не волнуйтесь так! Провидение ведет нас. Ступайте, ступайте к отцу!

Давенант бросился вперед и открыл дверь.

У стола сидел оборванный седой человек с тяжелым, едким лицом, подвыпивший и сгорбленный. Встав, он патетически протянул руки.

Губерман медленно закрывала дверь, не в силах отойти от нее.

- Сын?! - сказал неизвестный.

Давенант отшатнулся. Он узнал исполнителя тюремных песен в ресторане на Лунном бульваре. Слово "сын" убило его. Чувствуя внимание сзади себя, Давенант повернулся к двери, где красный, слезящийся нос Губерман таился в тени.

- Прочь! - сказал он. Дверь дернулась и захлопнулась.

- Какой сын? - спросил Давенант. - Кто вы?

- Значительный момент! - ответил оборванец. - Мой сын - ты, Тиррей Давенант. Я - твой отец.