Петр Краснов - Мантык, охотник на львов Страница 12

Надъ ними въ оголявшихся вѣтвяхъ весело и дружно чирикали птицы. Онѣ точно подбодряли людей на работу.

Желтогрудыя синички въ черныхъ кокетливыхъ шапочкахъ прыгали по вѣткамъ, нагибали головки, однимъ глазкомъ заглядывая на дорожки, не увидятъ-ли тамъ чего нибудь вкуснаго. Черный дроздъ на желтыхъ лапахъ, желтымъ клювомъ обчищалъ стебелекъ. Палево-розовыя, съ коричнево-сѣрою спинкою красношейки цѣлой стайкой о чемъ то весело спорили.

Изъ-за желѣзной проволоки по осеннему хрипло крича лъ пѣтухъ…

И гдѣ то за лѣсомъ почти непрерывно шумѣли автомобили, шуршали шинами по камнямъ, и, перебивая ихъ плавный шумъ, стрѣляла и фыркала бѣшено несущаяся мотоциклетка.

Этотъ гулъ большой Парижской дороги въ яркій солнечный праздникъ не прерывалъ, a оттѣнялъ мирную тишину дачнаго садика подъ большими платанами и липами, подъ лапчатой зеленью опадающаго грецкаго орѣха.

— А-а! Мосье Николя!.. За работу! — весело. крикнулъ Дарсонвиль.

— А-а! Мосье Николя! — звонко, въ тонъ отцу закричала Люси и побѣжала доставать грабли.

Не здороваясь за руку (по французски), — Люси привѣтствовала Колю дружеской улыбкой.

— Сучья, — говорила она, — отдѣльно… Пригодится зимою камины топить. Листья — въ кучи на лужайку… И за дѣло.

Желтое пламя весело гудѣло въ разжигаемой кучѣ листьевъ, когда къ ней подвезъ новую тачку Коля. Люси, торжествуя, стояла подлѣ огня.

— Какъ горитъ-то! — воскликнула она. Зелено-голубые глаза устремились на Колю. Они внимательно и быстро посмотрѣли въ его озабоченные глаза и точно прочли въ нихъ что то важное.

— У васъ что-то есть на душѣ, - сказала Люси. — Вы чѣмъ-то озабочены. Пойдемте, разскажите мнѣ.

Они пошли по дорожкѣ, шедшей мимо курятника, вглубь сада.

Коля, торопясь и волнуясь, разсказывалъ Люси всю исторію дяди Пети, его патента на орденъ и таинственной надписи на патентѣ, которую онъ только что разгадалъ при помощи писателя Александра Ивановича.

— Я увѣренъ, мадемуазель, что тамъ… кладъ… Тамъ богатство… Вы понимаете?.. И мама., и Галина, и Селиверстъ Селиверстовичъ — всѣ они, наконецъ, отдохнутъ… А можетъ быть, тамъ такъ много, что можно будетъ и… Россіи помочь.

Точно синее море колыхнулось въ глазахъ Люси. Стали они на солнцѣ прозрачными и глубокими. Въ нихъ играла морская волна.

— Папа! — звонко, на весь садъ крикнула она, — идите скорѣе сюда! Важное дѣло есть.

XII

ДАРСОНВИЛЬ, ЛАДОГИНЪ И КО

Теперь все разсказано и все ясно. Уже вечеръ. Въ маленькой дачной гостиной Дарсонвилей весело трещатъ въ каминѣ сучья и пахнетъ ихъ смолистымъ дымкомъ. На столѣ, накрытомъ скатертью, разложены: — орденскій патентъ дяди Пети, вычерченная Колею крестословица, большой французскій атласъ и тутъ же стоятъ чашки съ кофе. На диванѣ, у стѣны, въ полумракѣ, обнявшись, сидятъ Люси съ матерью. Ихъ почти не видно. Ярко освѣщенъ патронъ, Мосье Жоржъ. У него въ зубахъ попыхиваетъ сигара. Подлѣ него — Коля. Онъ то нагибается къ картѣ, то выпрямляется, выпячиваясь, и отвѣчаетъ на вопросы мосье Жоржа. Шарль неслышно шагаетъ, мягко ступая въ теннисныхъ башмакахъ по паркету.

Мосье Жоржъ сопитъ носомъ, выпячиваетъ нижнюю губу, то отставитъ руку съ сигарой ото рта, то сильно затянется. Онъ оцѣниваетъ докладъ своего бывшаго «пикколо», онъ что то соображаетъ, вспоминаетъ. Онъ пока не произнесъ ни одного слова. Только: — «гмъ»… «да»… «можетъ быть»… «да, такъ»…

Его большой черепъ точно ящикъ, и въ немъ большая книга его экспортной и импортной конторы. И Колѣ кажется, что мосье Жоржъ, листаетъ эту книгу и что-то въ ней ищетъ.

Наконецъ, мосье Жоржъ поднялъ голову и долгимъ взглядомъ посмотрѣлъ на Колю. Онъ затянулся сигарой и окутался голубоватымъ дымомъ.

— Да не томите же, папа! — нетерпѣливо воскликнула Люси.

— Въ Абиссиніи теперь не мало Русскихъ, — медленно, съ промежутками, цѣдитъ слова мосье Жоржъ. — Тамъ есть очень достойные люди… Съ чинами… и положеніемъ… Я знаю… Мы переписывались… На нѣмецкой хлопковой плантаціи на рѣкѣ Авашѣ — казачій генералъ Свѣшниковъ…

Мосье Жоржъ затягивается снова и долго молчитъ.

— У станціиМоджо — полковникъБартеневъ на кофе., ротмистръ Ферморъ въ самой Аддисъ-Абебѣ… Почему бы не поручить имъ? — Мосье Жоржъ въ упоръ смотритъ на Колю.

Коля молчитъ.

Изъ темноты звенитъ голосокъ Люси.

— Какъ вы не понимаете, папа, что такое дѣло надо дѣлать самому мосье Николя.

— Вы и правда хотите сами? — спрашиваетъ мосье Жоржъ.

У Коли спираетъ дыханіе отъ волненія. Онъ чувствуетъ, что сейчасъ рѣшается его судьба. Онъ хочетъ сказать: — «да, самъ, вмѣстѣ со своимъ другомъ Мантыкомъ». — Онъ мучительно краснѣетъ и говоритъ:

— Да… самъ… Непремѣнно самъ. Молчитъ про Мантыка.

«Подлецъ!.. подлецъ!.. — стучитъ бъ головѣ молоточками. «Какъ же ты забылъ своего друга! Вѣдь ты же знаешь, что для него охота, что для него Африка!.. Ты пропадешь безъ него!» — Но языкъ не можетъ выговорить имени друга.

Услужливая, подл;ая мысль подсказываетъ: — «одного то тебя еще кое какъ устроятъ, а двоихъ»? И молчитъ про Мантыка. И стучитъ, стучитъ, стучитъ въ вискахъ кровь, бьетъ молоточками, говоритъ Колѣ, что нельзя такъ дѣлать, а языкъ говоритъ, повторяетъ:

— Да… мнѣ нужно самому… одном у… Только я о д и н ъ могу разобрать все то, что найдется тамъ въ указанномъ дядею Петею мѣстѣ, только мнѣ одному повѣрятъ.

Коля смотритъ на мосье Жоржа. И опять ему кажется, что мосье Жоржъ ворочаетъ въ своей головѣ тяжелыя большія конторскія книги. Смотритъ алфавиты, листаетъ длинные листы съ зелеными, голубыми и красными линейками. Ищетъ кого то, кого уже знаетъ, кого уже придумала

Новый клубъ дыма; рука протянулась къ маленькой чашечкѣ съ кофе. Тамъ на днѣ еще остался кусочекъ ноздреватаго, коричневаго сахара. Мосье Жоржъ шумно цѣдитъ сквозь зубы остатки кофе.

— Тереза, — говоритъ онъ, — тамъ не осталось еще кофе?

Мадамъ Дарсонвиль встрепенулась.

— Я заварю еще, — вскакивая съ дивана, говоритъ Люси.

— Не надо!

Мосье Жоржъ ставитъ чашку на столъ сзади атласа.

«О не томи еще!» — думаетъ Коля. Его бьетъ внутренняя дрожь. «Нѣтъ… откажетъ. Ничего не выйдетъ».

Онъ смотритъ на листокъ стараго пергамента. Какимъ незначительнымъ, какимъ ненужнымъ онъ ему кажется. «Развѣ можно вѣрить такому документу? Какой же это документа!? А кто поручится, что это составлялъ въ Абиссинии дядя Петя? Вѣдь все это они могли придумать и нацарапать здѣсь, въ Парижѣ. И никакой такой Минабеллы нигдѣ нѣтъ. Все это вздоръ. Развѣ повѣритъ такому вздору дѣловой человѣкъ. Истратитъ деньги?»

Колѣ кажется, что прошло много времени. Цѣлые часы, пока думаетъ мосье Жоржъ. Жуткая мысль холодной змѣйкой ползетъ къ его сердцу и начинаетъ сосать тамъ тоскою: — «а какъ же мамочка? Галиика?.. Ихъ то надо все таки обезпечить, дать имъ на что жить? Сколько времени продлится путешествіе? Мѣсяцы, можетъ быть, годъ. Кто же будетъ платить этотъ годъ въ пансіонъ за Галину, кто будетъ помогать мамочкѣ. Нѣтъ, ничего не выйдетъ. Все это глупый сонъ. Этотъ пергаментъ — это такой же фантастическій котъ, какой приснился Галинкѣ. Конечно, откажутъ. Еще и посмѣются надъ нимъ и, что хуже всего, подумаютъ, что онъ, Коля, хотѣлъ ихъ обмануть.

Все болѣе жестоко и нудно сосетъ подъ сердцемъ. Холодные токи побѣжали къ ногамъ. Похолодѣли, трясутся незамѣтной, мелкой дрожью колѣни. Темнѣетъ въ глазахъ.

Никто этого не замѣчаетъ. Люси разожгла спиртовку и готовитъ свѣжій кофе.

Еще клубъ дыма. Сипитъ въ зубехъ разгорѣвшаяся сигара. Сѣрый пепелъ ноздреватой шапкой стоитъ за огневой красной полосой. Запахъ сигары душитъ Колю. Комната плыветъ передъ нимъ. Какъ сквозь сонъ онъ слышитъ, что говорятъ въ комнатѣ.

— Мистеръ Брамбль, — твердо и упрямо говоритъ мосье Жоржъ и осторожно кладетъ сигару на край стола.

— О, папа! — Чашка съ кофе звенитъ въ рукахъ Люси.

— Мистеръ Брамбль! — упрямо повторяетъ мосье Жоржъ. — Почему ты противъ, Люси?

— О, папа! Онъ такой… нехорошій человѣкъ.

— Почему?

— Онъ атеистъ… Онъ не вѣритъ въ Бога.

— Кто, маленькая, теперь изъ дѣловыхъ людей думаетъ объ этомъ.

— Ввѣрить тайну… Ввѣрить судьбу мосье Николя мистеру Брамблю?!. Но это, папа, никакъ невозможно.

— Кто говоритъ — ввѣрить тайну… Этого не надо… Совсѣмъ не надо… Но мистеръ Брамбль — единственный человѣкъ, котораго я знаю и котораго легко подбить сдѣлать путешествіе въ Абиссинію, организовать караванъ, задумать какую нибудь охоту на львовъ… Это человѣкъ, который охотно возьметъ мосье Николя съ собой, какъ секретаря и переводчика… А тамъ… тамъ уже будетъ дѣло самого мосье Николя повернуть экспедицію такъ, чтобы отыскать Минабелу, а, отыскавъ мѣсто клада, откопавъ кладъ, онъ можетъ покинуть экспедицію и дѣйствовать самостоятельно при помощи тамошнихъ Русскихъ. Важно туда доѣхать. Это все можно оговорить въ условіи. Если вы согласны, мосье Николя, — я завтра же начну переговоры съ однимъ человѣкомъ, по моему вполнѣ подходящимъ.