Жизнь как предмет роскоши - Гаянэ Павловна Абаджан Страница 12

И пусть мы сейчас без вещей, и едем натурально в никуда, но это ровно не имеет никакого значения по сравнению с "откуда".

Холодная изрытая дорога, вихляющий между жжёнными машинами и какими-то оглоблями автобусик… Дальше, дальше, дальше… Тише, тише, тише… Гудок! Я подскакиваю. Я подскакиваю на любой звук, хлопок, гудок, на резкое движение рядом. За эти недели я стала сверхпроводимой. Пройдёт.

И вот что интересно, когда мы покидав какие-то шмотки в дорожную сумку наконец выбрались из квартиры и закрыли за собой дверь, то она стала мне безразлична. Вот буквально три дня назад я не могла представить, что покину её родные защитные стены, а сейчас с холодной решимостью иду вперёд к автобусу. Нет у меня позади ничего, потом будем разбираться со всем этим майном.

Теперь, когда мы выбрались из этого адского кольца, когда мой лоб отпустило, ободранные об гравий руки продезинфицированы, а привычка думать рационально вернулась, я не понимаю чего мы все эти дни ждали, зачем продолжали проверять удачу, играя в лотерею попадёт/нет.

По дороге, пока мы то бежали, то падали, то отскакивали к стенам и подворотням, я старалась смотреть только вперёд. Такой путь не теряя рассудок может выдержать только человек. Бомбили где-то совсем по соседству, падать приходилось часто. Уже когда почти добежали до моста Романовского, то упав от взрыва, я думала что больше не встану.

Наша собака Элька бежать не смогла, оказавшись на улице она сразу стала шарахаться и тянуть в ближайшие подворотни. Её американская кокер- спаниельская натура проявила себя не самой мужественной. Мужу пришлось почти всю дорогу тащить её на руках, а это плюс пятнадцать кг к затаившемуся в сумке Кузе и мешку с Элькиным кормом Она аллергик и корм у неё супердефицитный, поэтому взяли с собой весь запас. Кот замер так, что мы думали: "От испуга он уже всё", тем более, Кузя у нас совсем старый – одиннадцать лет.

Я никогда раньше не видела своего мужа настолько сосредоточенным: решения куда бежать принимались им моментально. А день выдался ужасающим. Если вчера город только обстреливали, то сегодня его штурмовали. Оставаться в доме стало окончательно невозможно. Наш подвал сутки уже как оказался закрытым: глава ОСББ с ключами от него куда-то умотала, оставив в чате: "Скоро вернусь". Квартиры выбивало снарядами, газ прорвало и столп огня шёл понад зданием. Мы даже не смогли перекрыть трубу – никто из оставшихся не знал где вентиль.

Когда мы наконец добежали, то меня вырвало.

Теперь в новостях смотрю на спаленные дома на полу спаленные здания, на выгоревшие квартиры… В кого-то попало, в нас- не попало, Бог сохранил. Через час на том мосту расстреляли семью с двумя малышами. И мост потом совсем взорвали.

Мама!

Они с отцом засели в Рубежном. И точно как и мы все эти дни даже не помышляют выбраться. Мама, просто уезжай! Просто сделай этот шаг, засунь в сумку что-то первое попавшееся на глаза и греби оттуда.

Они выходили на связь два раза в день по пять минут. Экономят последний заряд батарей. Рассказывают, что кругом ад и выйти невозможно. И даже если выйти, то куда? Куда?

2. Вовик:

Мы сидим в подвале нашей двухэтажки, холод собачий. Перетащили все матрасы, всё что могло сгодиться и оборудовали нам лежбище. Мы тут как тюлени, ночью правда ласты снимаем… зачем-то.

С тех пор как вырубился свет, то и новости перестали поступать – не тратить же на них остатки заряда смартфонов. Ну, хоть запаслись, их у нас в начале заряженных было аж четыре. Но это не бесконечное количество и рано или поздно всё разрядится.

За то еды много. Запасов тут… Правда в основном это скорее закусь, а не еда. Компотики… Спасибо вам, компотики, что вы есть.

Наш город длинный. Все, кто бывал в Рубежном знают какой он длинный. Едешь, едешь, а вокруг всё ещё Рубежное с его бесконечными гаражами, фабриками, хрущёвками…

И вот наш бесконечный маленький городок разорвало пополам. Это как в биологии: клетка длинная- длинная, а потом бах- и их две разных. Вот так и наш город: справа – одни, слева – другие, посредине молнии, а гром по всей округе.

В соседнем городке, в Кременной в дом престарелых прилетело… Что называется: "Все разом отмучились!" а всё равно жалко. Вот сидели они, сплетничали, ругались, мирились, медсестёр обсуждали, телик смотрели, одни и те же истории друг другу рассказывали, обед и ужин ждали, а жизнь всё равно ведь любили, и о смерти старались не вспоминать. И одним махом их всех унесло… Может и ТАМ они поэтому будут вместе сериал досматривать. Где-то там…

Дочь прорывается каждый день по два раза: "Уезжайте оттуда!" Как уезжать? Тут на первый этаж не каждый день ходим. Хорошо, что во дворе есть летний сортир – удобство с вечным механизмом. И то страшно улететь на небо в этом кожухе. Стрёмно всё же, обидно так погибнуть. Имеет же значение как ты погиб.

Кончится же это когда- нибудь! Ведь говорят, что всё кончается…

Катализатор! Кто помнит из химии? Я – мутно. Сегодня такое было. Сквозь грохот, сквозь залпы, гарь и вонь, которые казалось бы наполняют весь твой слух и ты ничего больше различить не можешь, вдруг стало различимо… Особенно близко: к нам барабанили в дверь. Кто бы им открыл. Я- нет.

Тогда раздался треск проломленного забора, хорошего мощного забора, но не рассчитанного на подобный абордаж… Хорошо, просто сидим тихо.

Дальше ломились в гараж. Хоть там и пусто было, но сейчас они ввалятся к нам. Лучше открыть:

– Кто там?

Два ободрыша – ослабодителя, явно не военного вида, хоть и в форме, и с автоматами. Один – лет тридцати, второй потянет на все сорок пять. Из недавно мобилизованных счастливчиков, с диким перегаром и непередаваемой вонью… Видимо воды нет не только у нас. Облазили весь наш дом, осмотрели и нас скептически, потом сообщили, что будут у нас жить. То есть мы им приглянулись?

Вдруг Ольга выпрямилась в струнку и каким-то чужим деревянным поставленным голосом: "Не надо у нас здесь жить!"

Они странно дёрнулись. Видимо рефлекс на узнаваемые интонации, и как крысы за флейтой