TRANSHUMANISM INC. - Виктор Олегович Пелевин Страница 12

Это была личная симуляция самого богатого баночника планеты Атона Гольденштерна. Гольденштерну принадлежал контрольный пакет «TRANSHUMANISM INC.» Своя доля была у него почти во всем.

Его личная симуляция соответствовала такому статусу: целый мир, отдельная вселенная, созданная специально для него, где он не встречал других банкиров — если, конечно, не хотел этого сам. Знали про нее только то, что эта вселенная связана с личной религией Гольденштерна (его мозг купил ее примерно так же, как древние плутократы покупали острова и яхты) — и в самом ее центре сверкает таинственная золотая звезда.

Гольденштерн был не просто самым богатым мозгом — он был еще и лендлордом невидимой пирамиды таеров. Это ему принадлежала индустрия бессмертия, он владел технологиями и патентами — и даже баночники, ненадолго обгонявшие его по номинальному богатству (такое пару раз случалось), были всего лишь его квартирантами и гостями.

Про Гольденштерна было известно очень мало — его имя никогда не трепали в новостях. Удивляться было нечему: банкиры с верхних таеров умели зачищать информационную среду так, чтобы про них не вспоминали без необходимости ни стендап-комики, ни медийные правдорубы.

Среди людей, серьезно ориентированных на социальный рост, хорошим тоном считалось не знать про Гольденштерна ничего. Допускалось упоминать его как нечто среднее между неприличной городской легендой и давно разоблаченной конспирологической теорией. Но даже это следовало делать с брезгливой интонацией и лишь в ответ на попытку заговорить о Гольденштерне всерьез. Начинать такую беседу самому или просто произносить эту фамилию без крайней нужды не стоило: люди, дорожащие перспективой, так не поступали. Существовал эвфемизм «ГШ-слово», но и он был не особо желателен.

Поскольку почти все сетевые болтуны были именно что людьми без социальной перспективы, разговоры о Гольденштерне все-таки велись. В каждый из них тут же встраивались гольденштерн-боты, интеллигентно и убедительно смеющиеся над существованием гольденштерн-ботов. Их быстро узнавали — именно по этой интеллигентности, артикулированности и безупречной логике вежливых аргументов. А узнав, переставали на них реагировать.

Треды на эту тему не висели в сети долго — их метили оранжевыми восклицалами и убирали для защиты пользователей, когда какой-нибудь анон или бот нарушал одно из сетевых правил — а происходило это почти сразу. Но Маня посетила достаточное количество подобных обсуждений, чтобы составить примерную карту мифа.

«Гольденштерн» — это была не просто фамилия, а чуть измененное имя героя пьесы. В «Гамлете» английского драматурга Шекспира было два плохих парня второго плана по имени Розенкранц и Гильденстерн.

Дальше начиналась реальная история. Давным-давно жили два талантливых друга — кореец и швед. Кореец (по другим источникам, француз) был сделавшим важное открытие нейрологом (придумал какую-то наножидкость), а швед был продвинутым программистом, работавшим с церебральными чипами еще в «Нейролинке». Они замутили стартап, шкодливо названный «Розенкранц и Гильденстерн живы».

Название отсылало к пьесе Тома Стоппарда «Розенкранц и Гильденстерн мертвы», и людям англоязычной культуры понятна была игра слов и смыслов. А смысл был в том, что мертвым Розенкранцу и Гильденстерну как бы давали второй шанс.

В банке. Именно тогда и появились первые банки.

Маня нашла в сети древние рекламные материалы стартапа и вырезки из фильма, который Том Стоппард снял по собственной пьесе. Фильм был необычный, красивый — и, судя по всему, нравился отцам-основателям, хотя к моменту основания стартапа был уже реликтом: они буквально выдернули эту странную ленту из забвения, сделав ее героев знакомыми всему человечеству.

Особенно Мане запомнился монолог Розенкранца (актер Гэри Олдмен лежит на крышке саркофага, оперев голову на венок, и чешет языком, а система в это время разъясняет на полях, что фамилия «Розенкранц» — одна из старейших в Германии и означает «венок», «четки» или нечто связанное с розами).

— Представляешь себя мертвецом, лежащим в коробке с крышкой?.. Как это? Кажется, что ты живой и в ящике. Все время забываешь про свою смерть, да?.. Вот если я скажу, что я собираюсь запереть тебя в ящике, что ты выберешь — быть мертвым или живым? Конечно, ты выберешь жизнь… Жить в ящике лучше чем не жить вообще. Ты можешь лежать там и думать — ну, я хотя бы жив…

Монолог был длинный и немного путанный, но именно из него был взят ударный слоган стартапа:

ALIVE IN A BOX! R&G: A!

Но самой знаменитой рекламой стартапа, а затем и «TRANSHUMANISM INC.», конечно, стал Гамлет, глядящий на череп, который вдруг расцветает в его руке ромашками и незабудками — и становится прозрачной сферой с мозгом.

IT IS «TO BE», STUPID!

Реклама эту крутили до сих пор — уже просто в качестве вечной классики, одного из визуально-смысловых столпов бытия. Сфера в руке у Гамлета, конечно, совсем не походила на реальный цереброконтейнер, но зато образ был наглядным.

Слово «банка» было чисто русским замещением — «сыграть в банку» звучало оптимистичнее, чем «сыграть в ящик». В остальном мире пользовались термином «box». Индивидуальный модуль для хранения мозга был похож на непрозрачный параллелепипед, форма и размер которого зависели от таера.

Неизбежны только смерть и налоги, гласила древняя пословица. С налогами вопрос еще можно было решить — а вот со смертью никак. Но житейская мудрость меняется с годами. Богатые люди поняли, что предлагаемый им шанс сохранить мозг — это одновременно и единственный способ сохранить деньги. Хотя бы их часть: баночная вечность стоила очень дорого.

Стартап ракетой пошел ввысь, обогнал «Алфабеты» с «Амазонами», купил «Нейролинк» со всеми технологиями — и два сравнительно молодых парня мгновенно обросли структурами, подушками безопасности, лоерами, лоббистами, президентами, спикерами, уличными бойцами — и оказались самыми богатыми людьми планеты. Это считалось бизнес-чудом. И, конечно, могучим чертополохом цвела различная конспирология.

Клиентами стартапа становились богатые люди, которым приходилось очень серьезно худеть, чтобы пролезть в жизнь вечную через игольное ушко договора. Конкуренция просто не успела возникнуть.

Поскольку основатели стартапа были молодыми отвязанными гиками, они решили пошутить. Чтобы отметить успех проекта, они поменяли свои настоящие фамилии на «Розенкранц» и «Гильденстерн» — и вошли в историю именно так. Сто лет назад их прежние фамилии еще можно было найти в сети, теперь уже нет. Известно было только то, что Гильденстерна когда-то звали «Антон».

А потом гики пошутили еще веселее — примерно через полвека после того, как Розенкранц и Гильденстерн сами переехали в банки (старятся даже богатые гении), Гильденстерн уже прямо из банки выкупил долю Розенкранца — и поменял фамилию на «Гольденштерн».

Зачем? Почему?

Объяснений было много. Метаструктуралистский нейм-шуй, прочитала Маня. Ритуально-религиозная модификация имен действительно была в то время любимым хобби богачей. Тюнинг-токены покупали очень многие, причем особым