Дети всегда правы - Дельфина де Виган Страница 12

Вопрос: Какой была ваша реакция, когда сын рассказал о случившемся?

Ответ: Я тут же с пустилась в сад. Громко звала дочь, обыскала каждый уголок жилого комплекса, в котором она могла спрятаться. Я постучалась к нескольким соседям, у которых тоже есть дети, чтобы спросить, не зашла ли она к ним в гости. Я… я запаниковала.

Вопрос: Вы говорите, что вам надо снимать сторис и все эти видео. Вас кто-то заставляет?

Ответ: Нет-нет, никто, я сама, просто я лично занимаюсь всей организацией, всем, что нужно для „Ютьюба“, для „Инстаграма“. Там надо все время быть на виду, что требует много работы, и я этим занимаюсь.

Вопрос: То есть вы должны были снимать сторис, чтобы объявить о новом видео, так?

Ответ: Да. Обычно на нашем канале „Веселая переменка“ мы публикуем два-три ролика в неделю. Это очень тщательная работа, теперь мы даже делаем настоящий монтаж — этим занимается мой муж. Мы снимаем семейные видео для канала на „Ютьюбе“, там, я вам показывала, пять миллионов подписчиков. А сторис — это другое. В „Инстаграме“ я делаю несколько публикаций в день, чтобы рассказать, как мы живем, что делаем, где находимся, куда едем… Фанаты обожают такой контент. И сторис позволяют нам рассказать о новых видео. Не знаю, понятно ли, я устала, мне очень жаль… Муж объяснит лучше, когда приедет.

Вопрос: А Кимми нравится сниматься в этих видео?

Ответ: О да, она это обожает. Иногда немного капризничает, например, когда устает, но на самом деле она в восторге, что у нее столько фанатов среди детей. Сами представьте, в ее-то возрасте…

Вопрос: Вы можете вспомнить какую-нибудь причину: ссору, конфликт, из-за чего Кимми могла спрятаться, чтобы не возвращаться домой?

Ответ: Нет-нет, ничего. Совсем ничего. Все было хорошо.

* * *

Описание ребенка на момент исчезновения:

6 лет;

светлые вьющиеся волосы средней длины;

рост 118 см, вес 20 кг (хрупкое телосложение);

розовая куртка с воротником из искусственного меха, светло-розовый свитер, слегка потертые джинсы, темно-синие носки, белые кроссовки.

* * *

На следующее после исчезновения Кимми Диоре утро, хотя на часах было всего шесть, Клара подготовила к отправке в различные лаборатории опечатанные накануне улики, а затем внимательно ознакомилась с протоколом первого допроса Мелани Кло, составленным в комиссариате Шатене-Малабри.

Когда она перечитывала документ, ее вдруг охватило странное чувство, будто чего-то не хватает. Что-то точно замалчивалось. Клара принялась размышлять, и в голове всплыл образ Мелани Кло: она была в ужасе, никаких сомнений. Но в этом ужасе улавливалась надежда — крошечная, бессмысленная, затаенная, но все-таки надежда. Некоторое время Клара размышляла об этом, но затем вернулась к реальности.

Работа в полиции неизбежно влияет на образ мышления. Подозрительность и недоверие крепко заседают в мозгу, канализируют эмоции и поражают все вокруг, словно медленно текущая неизлечимая болезнь. Бесконечно сомневаться и задавать вопросы — ее работа. Искать нестыковки, несоответствия, ложь. Прокручивать туда-обратно все улики, догадки, наблюдения. Исследовать серые зоны и недосказанности. „Я думаю о людях все хуже и хуже“, — часто повторяла Клара. Однако тут же успокаивала себя: этой профессиональной деформации не может избежать ни один полицейский.

В случае исчезновения ребенка версия относительно членов семьи всегда всплывает первой: конфликты, ревность, измена, планы побега или расставания — столько мотивов, чтобы похитить ребенка, каждый из которых нужно проверить. За последние несколько лет семья Диоре заработала много денег. Очень много. Наверняка больше, чем говорили Мелани и ее муж. И этот факт мог сподвигнуть на похищение. План объявления о похищении был отклонен, с чем согласились следственные службы прокуратуры. Помимо того что история получит широкую огласку, массовое распространение фотографии Кимми может напугать похитителей и заставить их избавиться от девочки. После долгих обсуждений все сошлись на том, что действовать надо тихо.

Еще ночью развернули оперативный штаб. „Армию“, как они говорили, словно речь шла о батальоне, эскадроне или эсминце. Заместитель начальника уголовной полиции раздавал приказы, формировал группы следователей: одну отправили опрашивать соседей, другую — свидетелей, третья проверяла телефоны, а четвертая просматривала записи камер видеонаблюдения. Все это требовалось провернуть одновременно и в кратчайшие сроки: найти свидетелей, изучить расписание и перемещения всех знакомых семьи, отследить подозрительные телефонные номера, которые могли где-то промелькнуть, просмотреть записи с камер, установленных в жилищном комплексе и в ближайших магазинах. Информация появлялась в реальном времени на общем сервере. Оставшаяся группа заводила дело, отслеживала малейшие утечки в социальных сетях и скрупулезно изучала все комментарии в адрес Мелани Кло за последние несколько месяцев.

Уголовная полиция задействовала всю свою артиллерию. Она имела возможности не только собрать всего за ночь несколько десятков следователей, но и задействовать экспертов самого разного рода. В восемь утра начальники подразделений, руководитель группы, его заместитель и Клара собрались в кабинете шефа, где расположился оперативный штаб. Все сели за длинный стол. На другом конце помещения на десятке экранов в режиме реального времени транслировалось изображение с видеокамер, установленных в городе.

Лионель Тери, начальник уголовной полиции, быстро поздоровался с собравшимися, опустив формальности. Тон, не терпящий возражений, жестикуляция, складка посреди лба — все в нем выдавало крайнюю взволнованность. Счет шел на минуты, и они не имели права на ошибку, иначе расследование тут же зайдет в тупик. И дело было не только в эмоциональной составляющей: новость об исчезновении ребенка вызовет широкий резонанс в СМИ, которые не упустят случая навредить имиджу полиции. На кону стояла жизнь шестилетней девочки. С большим трудом им удалось заставить прессу молчать до новых распоряжений. Сколько продлится эта отсрочка, сложно сказать, однако у них пока была возможность поработать без толпы собравшихся под окнами журналистов. Коллега из бригады розыска и реагирования провел ночь в доме девочки и останется там на случай, если похитители вдруг объявятся. Утром к нему присоединится психолог, чтобы оказать необходимую помощь Мелани Кло и ее мужу.

Наконец начальник напомнил, что главное в критической ситуации — собрать максимум информации, проанализировать каждую деталь и поделиться результатом. Он особенно настаивал на последнем, отчеканивая каждый слог: внутренние войны между отрядами или полицейскими сводили его с ума. Каждые два часа — общий сбор и пересмотр задач.

Основные направления расследования были намечены.