Антон Чехов - Том 28. Письма 1901-1902 Страница 123

9 февраля 1902 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 200.

Год устанавливается по содержанию (приезд О. Л. Книппер в феврале в Ялту, болезнь Л. Н. Толстого, работа Художественного театра над пьесой М. Горького «Мещане»).

Ответ на письмо О. Л. Книппер от 4 февраля 1902 г.; Книппер ответила 14 февраля 1902 г. (Переписка с Книппер, т. 2, стр. 302–304, 328–329).

…писал ли я тебе, чтобы ты привезла «Детей Ванюшина»? — См. письмо 3643.

Поезжай на лошадях из Симферополя… — Книппер просила: «Напиши мне, как удобнее будет приехать в Ялту как можно скорее. Мальпост, или попутчиков поискать, или еще каким-ниб<удь> способом? <…> Ведь парохода нет в субботу?»

Зачем вы играете пьесу Горького на о? — М. П. Чехова писала 3 февраля 1902 г. о постановке «Мещан» в Художественном театре: «Была на генеральной репетиции двух действий пьесы Горького. Интересная пьеса пока и смотрится приятно, но актеры еще слабы, недостаточно сыгрались, нет гладкости. Их заставили всех говорить на „о“, и некоторым это положительно не удается, как напр<имер>, Муратовой» (Письма М. Чеховой, стр. 198).

…Дарский говорил с еврейским акцентом в Шейлоке. — Актер М. Е. Дарский исполнял роль Шейлока в пьесе Шекспира «Венецианский купец», постановка которой была осуществлена в Художественном театре в 1898 г. Как пишет Ю. Соболев, «спектакль успеха не имел. Был он поставлен с внешней стороны очень интересно, с большим вкусом, с большой режиссерской изобретательностью. Но исполнение главной роли погубило внутреннюю значительность представления. Шейлока играл г-н Дарский, акцентировавший в этой роли, придавая ей главным образом оттенок этнографичности… Московские газеты обрушились на исполнение» (Ю. Соболев. Летопись Художественного театра. — «Московский Художественный театр. Исторический очерк его жизни и деятельности», т. I. М., 1913, стр. 50).

…пайщицу. — См. письмо 3648 и примечания к нему*.

3665. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

10 февраля 1902 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 200–201.

Год устанавливается по содержанию (приезд О. Л. Книппер в феврале в Ялту, образование в Художественном театре товарищества на паях).

Ответ на письма О. Л. Книппер от 4 и 5 февраля 1902 г. (Переписка с Книппер, т. 2, стр. 302–304, 304–306).

…если выедешь 20-го… — Книппер писала Чехову 5 февраля 1902 г.: «Через две недели я трогаюсь в путь, может быть, выеду 20-ого вместо 21-ого».

Немировичу я написал… — Это письмо Чехова неизвестно. Сохранилось ответное письмо Вл. И. Немировича-Данченко от февраля 1902 г. (дата проставлена Чеховым). Немирович, в частности, писал: «Ты говоришь, что тебя не манит писать пьесу. А между тем мой идеал будущего сезона Театра — открытие его 1 октября твоей новой пьесой» (Немирович-Данченко, стр. 245).

…но устав их ни к чёрту не годится. — Устав Товарищества был прислан Чехову С. Т. Морозовым в письме от 26 января 1902 г. (ГБЛ). Полный текст проекта устава опубликован в книге «Московский Художественный театр в иллюстрациях и документах. 1898–1938». М., 1938, стр. 705–708.

Почему пайщиками Стахович, я, а нет Мейерхольда, Санина, Раевской? — По плану реорганизации театра, предложенному С. Т. Морозовым, было образовано товарищество, в состав которого вошли ведущие актеры и Чехов. Все они должны были стать пайщиками этого театра (см. письмо 3648 и примечания к нему*). Мейерхольд и Санин не вошли в число пайщиков. Пресса связывала с этим фактом уход Мейерхольда и Санина из Художественного театра в конце сезона 1901–1902 г. 23 февраля 1902 г. газета «Курьер» писала: «В херсонской газете „Юг“ мы нашли вчера краткое сообщение, что артисты московского Художественного театра г. г. В. Мейерхольд и А. Кошеверов прислали в херсонскую городскую управу заявление „о желании их снять в аренду городской театр, предлагая труппу с строго художественным репертуаром и стройным ансамблем“».

В том же номере газеты говорилось:

«О реформах в Художественном театре мы уже писали в свое время; привлечение к фактическому участию в театральном деле артистического персонала мы приветствовали как шаг, который при известных условиях может дать хорошие результаты; что касается раскола, якобы происшедшего среди артистов, то он объясняется, как оказалось, неполучением некоторыми артистами паев в деле и, таким образом, имеет чисто личный, материальный характер без всякого отношения к проектируемому обновлению театрального дела». См. также «Курьер» от 17 февраля 1902 г.

Немирович-Данченко сообщал Чехову в письме от февраля 1902 г.: «Санин и Мейерхольд не попали в сосьетеры <члены товарищества — франц.>, потому что Морозов (и Алексеев) не хотели их. Оба, кажется, поэтому уйдут из театра. Условие вообще выработано самим Морозовым, а сосьетеры не больно спорили. И даже когда по поводу 17 параграфа я возбудил горячие споры и отказался принять его, то, несмотря на то, что все соглашались со мной, при баллотировке я остался одиноким. Тогда дело чуть не полетело совсем, так как Морозов, с одной стороны, ставил § 17 условием sine qua non <непременным. — лат.>, а с другой — без моего участия в деле не признавал возможным начинать его.

Ты несколько ошибаешься в своих замечаниях. Ты смешиваешь Товарищество навсегда с Товариществом всего на 3 года. Это можно выработать другой, особый, на будущее время устав товарищества. Тогда все твои замечания очень пригодятся» (Немирович-Данченко, стр. 245).

Тут ходят разные слухи о Петербурге, о Москве. — О студенческих волнениях, происходивших в Москве и Петербурге, Чехову писали многие его корреспонденты. Еще 7 января 1902 г. Чехову писал об ожидающихся студенческих волнениях врач В. В. Бурейко: «В середине января в Москве ожидаются большие студенческие сходки, к которым уже идут подготовки; говорят, дадут прежний устав с более полной автономией студенчества» (Из архива Чехова, стр. 164). 28 января 1902 г. Н. В. Алтухов, прозектор анатомии в Московском университете, рассказывал о начинающихся волнениях: «Наша работа, как Вам небезызвестно, каторжная: idem per idem <того же посредством того же — лат.>. Адресат неточно употребляет этот латинский термин, по-видимому, в значении монотонности, однообразия работы>. Теперь же, при „сердечном попечении“, это еще более чувствуется — в лекционном зале вывешивается ежедневно по несколько прокламаций от революционного комитета, от исполнительного комитета соединенных землячеств и т. д. Говорится там, что наступила пора поднять движение, что комитет опирается на „сформированные кадры рабочих“ и пр. <…> Почему-то ждут февраля и, кажется, 19-го февраля» (там же, стр. 155). 6 марта 1902 г. Алтухов сообщал: «Теперь у всех на языке Москва, студенческие волнения, разграбление квартиры одного из приват-доцентов, учиненное якобы студентами, изгнание 402 студ<ентов> дедушкой Ванновским навсегда из Университета, паломничество рабочих (по данным полиции, 50 тыс<яч>, для точности нужно разделить эту цифру на 5–6) к памятнику А<лександру> II, возложение венков, кидание в воздух „чепчиков“ (19 февр<аля>), а затем забастовка студентов и наконец бунт рабочих на Даниловской мануфактуре Мещерякова (1 и 2 марта) <…> Студенты последнее время начали ходить на лекции и на практические занятия, так что, нужно думать, забастовка окончилась. Сильно поредели их ряды: все, что было лучшего и дельного, — забрано. В общем, считая арестованных на улицах, на квартирах, на сходке, забрано больше 1½ тысяч <…> 518 человек, арестованные в актовом зале в ночь с 9 на 10-ое февраля (402 студ<ента> + 66 девиц + воспитанники других высших учебных заведений), погибали было от голода и жажды, т<ак> к<ак> полиция никого не пропускала даже из числа живущих на улицу за хлебом и провизией. К счастью для них, актовый зал сообщается с моей квартирой, студенты прибежали ко мне, я отдал им все съестное до последней крошки, поставил около 90 самоваров» (ГБЛ; Из архива Чехова, стр. 157).

26 апреля 1902 г. А. Андрушкевич, студент Медицинского института в Юрьеве, которому Чехов оказывал материальную помощь, писал ему: «Начиная с 18 февраля, у нас, в Юрьеве, как в институте, так и в университете, идут забастовки, неразрывно связанные с весьма серьезными, тяжелыми последствиями; так, из одного института исключено без права поступления в какое-либо учебное заведение слишком сорок человек, которые в очень непродолжительном времени были высланы полициею, для Юрьева — факт еще небывалый» (ГБЛ).