Вячеслав Софронов - Кучум (Книга 2) Страница 13

Тимофей, увидев как жадно вглядывается его спутник внутрь пчелиного домика, с легкой улыбкой наблюдал за суетой пчел и, вдыхая в себя ни с чем не сравнимый медовый аромат, не спешил ставить на место верхнюю крышку, позволяя ему налюбоваться вдоволь работой лесных тружениц.

Вдруг Едигир почувствовал на лице легкое прикосновение и, скосив к носу глаза, увидел ползущую под сеткой пчелу. Он тут же засунул руку внутрь, чтобы сбросить ее, но не успел. Пчела вонзила острое жало прямо в щеку. Он вскрикнул от боли, замахал руками и пчелы, привлеченные его резкими движениями, бросились в атаку. Боль, нестерпимая боль заставила Едигира броситься вон от пчелиных колод, громко крича и мотая головой. Он стремительной рысью пронесся мимо уставившегося на него с изумлением Федора и дальше по тропинке, не обращая внимания на хлещущие по лицу ветви, устремился к речушке, сходу влетел в нее и нырнул с головой, скрываясь от наседавших на него пчел.

-- Вот тебе за любопытство! Вот тебе за глупость! -- ругал он себя, выплевывая речную воду.

Когда Тимофей и Федор подбежали к речке, то увидели черную голову гостя, торчавшую из воды.

-- Сильно нашпокали, видать? -- крикнул ему Федор. -- Пошли в дом у меня корешок есть мигом боль снимет. А уж потом салом медвежьим натру, должно полегчать.

К вечеру лицо Едигира оплыло и сделалось похожим на бурдюк, наполненный водой. Вместо глаз на нем остались едва заметные щелочки, и он с трудом разжимал веки, чтобы разглядеть хлопочущих над ним старика с сыном. А те, чувствуя свою вину, старались вовсю. Тимофей сменял одну примочку другой, давал чесночную воду, но опухоль не спадала.

-- Ай, -- махнул рукой Едигир, -- пройдет. Но опухоль на другой день стала еще сильнее. Кожа на лице натянулась, мышцы одеревенели, в голове стоял сплошной звон.

Ближе к полудню лежавший в избе Едигир услыхал топот лошадиных копыт и голоса подъехавших всадников. Вскоре в дом вошел Тимофей и тихо сказал, наклонясь к больному:

-- Слышь, тут с городка двое приехали, спрашивают кто ты да откудова. Я им объяснил как мог, а они просят тебя позвать. Пошли на двор.

Выйдя на яркое солнце, Едигир сквозь опухшие веки с трудом различил двух сидящих подле избы воинов в кольчугах и шлемах. Они внимательно разглядывали его и, когда он подошел поближе, разразились громким смехом:

-- Ну, Тимоха, славно басурманина твои пчелы отделали! Так ни один боец в драке не разукрасит!

-- Сам ты, Тренька, тварь божья, а пчелок моих таким словом дурным не зови. А то у меня в избе в коробе специально припасены самые злые подружки для таких как ты. Хошь вынесу?

-- Избави Господь,-- засмеялся тот,-- и не вздумай, а то сбегу мигом. Я их шибко не жалую.

-- Зато мед мой любишь больше всего на свете. А?

-- Так то мед...

-- Хватит языки чесать, -- прервал их болтовню другой ратник, -- спроси его из каких мест он прибыл и что там за враг объявился.

Тимофей повторил вопрос, и Едигир ответил так же как раньше:

-- Из Бухары пришел враг моего народа именем Кучум.

-- В какие места? Как зовутся? -- Тимофей опять перевел вопрос.

-- Кашлык зовется. На Иртыше, -- сдержанно сообщил Едигир.

-- О-го-го откудова,-- удивились оба воина,-- долго шел видать

-- Долго,-- подтвердил Едигир и, не прощаясь, пошел в дом.

Воины вскоре уехали, наказав бортникам сообщать обо всех, кто появится на их заимке, воеводе в крепость.

Так Едигир и остался жить с Тимофеем и Федором. Правда, подходить к пчелиным колодам он уже никогда не рисковал более. Зато охотой он мог заниматься беспрепятственно. Собаки вскоре признали его и сопровождали во всех вылазках и походах по окрестным лесам.

Постепенно он научился понимать отдельные слова, которые по складам повторял ему Тимофей.

-- Лес... Вода... Земля... -- Показывал он Едигиру по сторонам.

--Лес... Вода... Земля... -- Повторял Едигир с легкой улыбкой, радуя старика.

-- Гляди-ка, а? Быстро у тебя выходит, скоро по-нашему калякать начнешь. Молодец!

Федор редко принимал участие в их беседах, постоянно пропадая в лесу. Он почти не охотился и лишь иногда приносил пойманную в силки тетерку или рябчика. Зато в заплечном мешке он притаскивал какие-то камни и сваливал их подле дома.

-- Зачем они ему? -- поинтересовался Едигир у Тимофея, когда Федор в очередной раз приволок целый мешок камней.

-- Как зачем? -- удивился тот в свою очередь,-- Неужели не понял еще? Железо в них. Потом свезем в городок и там, в кузне, железо и выкуем, а уж потом из него и ножи, и сабли -- все, чего хочешь.

Едигир взял в руки один из камней и стал разглядывать красноватые прожилки на нем. Камень был необычайно тяжел и увесист.

-- Чего? Тоже интересно? -- спросил подошедший Федор.-- Вот в городок придем, покажу как из них железо добывают.

Но более всего Едигира интересовали ружья. И однажды он попросил Федора, чтобы он показал, как с ним обращаться. Тот согласился не сразу, переговорив предварительно с отцом. Но тот лишь рассмеялся:

-- А чего бояться, покажи нашему богатырю, пущай поглядит.

Федор взял березовую чурку и отнес ее на противоположный конец поляны, установил на пенек. Потом вынес из дома ружье и принялся засыпать через дуло черный порошок, поясняя при этом:

-- Это штука зовется пищалью. Понял? В нее я порох засыпаю по мерке. Много нельзя, а то разорвет. Теперь пулю внутрь вгоняю.-- И он тонким железным стержнем затолкал обернутую в промасленную кожу свинцовую круглую пулю.-- Теперь порох сыплю на полку для затравки. Вот.-- Федор выбил кресалом огонь, раздул трут, а от него поджег длинный тонкий фитиль и поднес его к полке. Глухо бухнул выстрел, и чурка упала с пенька.

-- Видал? -- с торжеством спросил Федор.-- Попал! -- Он бросился к чурке и, подняв ее с земли, показал Едигиру. -- Вот она пуля.

Едигир подошел ближе и увидел застрявший в дереве сероватый кусочек металла.

-- Долго, однако, -- проговорил он пренебрежительно,-- давай снова.

-- Зачем? -- удивился Федор.-- Я же показал тебе как бьет. Зачем порох переводить?

-- Давай! -- упрямо повторил Едигир и взял свой лук.

Федор пожал плечами и поставил чурку на то же место, где она стояла до выстрела. Потом взял пищаль и начал засыпать порох по новой. Едигир же выхватил ид колчана стрелу и послал ее точно в то отверстие, куда вошла пуля. Затем следующую... Еще одну... И еще... Еще...

Федор только головой крутил, поглядывая как ровно одна к другой втыкались стрелы в березовый чурбак. Наконец он закончил заряжать и изготовился к выстрелу.

-- Зачем мертвому стрелять? -- пренебрежительно спросил Едигир.-Мертвый! -- выразительно ткнул рукой в его сторону.

-- Мертвый, мертвый, -- проворчал тот, -- а я заранее его заряжу и только ты начнешь лук вытаскивать -- бах! -- и готово! Понял?

Но Едигир, не слушая его, с усмешкой направился к Тимофею, который наблюдал за ними со стороны.

-- Мертвый! -- показал еще раз Едигир в сторону Федора. -- Мое оружие лучше. Так? Зачем вам эти железные палки, когда они только и могут бух-бух, а больше ничего. Тьфу!

-- Сам ты мертвый, обиделся Тимофей, -- не смей так говорить, а то и впрямь сглазишь. Все под Богом ходим. А коль ты такой умный, то чего к нам явился?

Неожиданно заворчали собаки, лежащие у ног Тимофея, вытянув морды в сторону леса.

Потом соскочили с места и кинулись в заросли. Едигир внимательно прислушался и настороженно поднял правую руку вверх:

-- Кони... Много коней. Ваши могут оттуда приехать?

-- Не, -- мотнул Тимофей головой, -- с той стороны вряд ли. Да и не ездят они по несколько человек враз. Двое, разве что. Тут скорей кто-то из твоих сородичей будет. А вот с добром или со злом -- кто знает.

-- Заходите в дом и заряжайте свои ружья,-- тоном, не терпящим возражений, приказал Едигир,-- сейчас проверим на что они способны.

-- Вот ведь, накаркал! Как есть накаркал! -- Запричитал Тимофей.-Федька, айда в дом. Никак басурманы пожаловали. Надо бы наших как-то предупредить,-- уже ни к кому не обращаясь, пробормотал старик, поспешно ковыляя к дому.

Федор уже бежал вслед за отцом, неся на плече пищаль с горящим фитилем.

-- А ты как? -- спросил он на ходу у Едигира.-- К ним что ли пойдешь или с нами останешься?

-- Я сам по себе, -- ответил Едигир, торопливо выдергивая стрелы из березового чурбака, -- там видно будет.

-- Да... как волка не корми, а он... -- Обронил Федор заходя в дом и плотно прикрывая дверь.

Едигир, закончив собирать свои стрелы, поправил кинжал на боку и спокойненько уселся на землю посреди поляны, положив рядом колчан и лук. В это время из леса выскочили собаки, злобно лая, и юркнули под дом, продолжая рычать оттуда. На поляну вылетели один за другим трое всадников в боевых доспехах с копьями в руках. Они осадили коней и стали осматриваться, настороженно поглядывая на дом. Едигира, спокойно лежавшего на траве недалеко от дома, они не заметили.

-- Эй, кто там есть, выходи, -- крикнул один. Тимофей высунул голову в дверь и крикнул: