Елена Ткач - Проша (Непутевая семейка - 1) Страница 13

- А что стало с Милой?

- Что стало - ничего. В прах жизнь развеялась! С Сенькой не сложилось у неё - как чары действовать перестали, она к нему охладела. А мать не вернешь! А проклятье-то душу точит! И вся она, бедная, стала точно бумага, в воде размоченная. Много мучилась - и горела, и болела, руку ей отняли... С тех пор все в семье сикось-накось пошло. И я ничего с этим поделать не мог - проклятье весь род под откос ведет, точно поезд... Сын у Милы родился и, как вырос, одно себе в голову вбил: как бы разбогатеть! И этак наладился - схватить куш и убежать, а там хоть трава не расти... И денег, полученных этим манером, он не ценил. На ветер пускал. И много через него бед учинилось. А я ничего с ним поделать не мог: от веры он отвернулся, по скудному своему разумению жизнь строил - и вся семья его так. Вот она и порушилась. Последыш один остался. Живет бобылем - ни семьи, ни детей...

- Проша, а ты...

- Бросил я последыша этого. Муторно стало с людьми! Опять же, Сам - он этим последышем завладел и во всем гнул свою линию. Тот и воровством не гнушался, а теперь, слышу, и похуже дела стал творить...

- А он... последыш этот... в здешних местах живет?

- Нет, переехал. Квартиру в Москве купил. Престижную, как теперь говорят, - в самом центре. Неподалеку от того самого особнячка, которым прежде семья владела. Только место само по себе ничего не значит... Пустое место - вот что теперь его дом! Ни радости в нем, ни любви...

- Проша, а ты не жалеешь? Ну, что оставил его...

- Жалею - не жалею... А, да что там! - Проша опять заметался по комнате. - Прежде, если в новый дом переезжали, не забывали про домового звали с собой. С уважением подходили к нашему брату. А этот... и позвать позабыл. И вообще...

Проша весь скривился - вот-вот заплачет - просеменил к столу, опрокинул рюмочку и забился в кресло, сжав голову лапами.

- Проша, Прошенька! - Сеня кинулась к своему другу, по пути запуталась в полах пледа и грохнулась посреди комнаты. Он всплеснул лапами, подскочил, в один миг оказался возле неё и принялся растирать ей ушибленную коленку, в плед поплотнее укутывать...

Так и сидели они на полу друг против друга - нежить и дитя человеческое! В потайном прибежище под землей.

- Проша... - почесав шишку на лбу, всхлипнула Сеня. - А что с Варварушкой стало? Ну, с той монахиней?

- Ох, и не спрашивай! Убили её.

- Как убили, кто?

- Люди. Видно, прознали, что у неё в келейке монастырские сокровища спрятаны. Топором зарубили и келейку обокрали. Только иконы чудотворной той, что в золотую ризу одета была, не нашли. И книг не нашли, а книги бесценные у неё хранились. А одна... так той вообще цены нет. И был ещё у неё один крест...

- А что за крест?

- Ох, Колечка, лучше не спрашивай и так тошно... Нательный крестик её. В нем частица самого Голгофского креста была вделана, на котором Христа распяли. Силой великой обладал этот крестик против бесовской нечисти, боялась она его, как огня! Даже Сам от него шарахался, и к Варварушке подступа не имел.

- И что ж теперь делать? - Сеня почувствовала, что слезы наворачиваются на глаза. - Как же быть теперь?

- Как быть? - Проша почесал за ухом, машинально повторив её жест. Надо снова в семью идти. Грех свой искупать и новую жизнь налаживать. Видно, не видать мне покоя. Видишь - гнездышко оборудовал, думал буду жить тут один тихо-спокойно. Ан не получится! Сама знаешь: предупрежденье мне было послано, когда дерево рухнуло и меня придавило.

- Это что ж, дерево и было предупреждением?

- Ну да! От удара грома-молнии духа нечистого может совсем развеять. Особенно, если молния светит крестообразно.

- А так бывает?

- Бывает, Колечка, все бывает! Такое, что и вообразить невозможно... Ну вот. В этот раз меня не убило, а только придавило слегка. Читай так: если за ум не возьмусь - сотрут меня с лица земли!

- А что значит взяться за ум?

- Исполнять то, что на роду предназначено. А мне назначено при людях быть, а не прятаться в норке, как мышь какая-то! Домовой - он ведь слуга человеческий! Он к дому приставлен, чтоб порядок в нем наводить. Нет, не согласный я, что мы нечисть! Мы благое творить должны. Вот и я должен, засиделся без дела... Пора!

- А как же ты теперь? К последышу в дом вернешься?

- Нет, не вернусь. Забыл он меня. Бросил. Или, точнее сказать, я его бросил. Понимай, как знаешь... Только обиду эту мне не превозмочь - я к нему не вернусь. Да и семьи больше нет, один - не семья!

- А ты сам чего бы хотел?

- Сам-то... Я в семью хочу. Чтоб все было как положено. Надоело бобылем жить. Только все тянул - не решался никак! Вот мне сверху-то и напомнили! И открыли мне: тот, который тебя спасет, на помощь придет, твой с этих пор и есть!

- И что же? Вроде бы, пока все сходится. Я тебе на помощь пришла значит мы теперь вместе. Значит я твоя и есть. Правильно?

- Точно. Все так.

- А то, что меня тоже Сеней зовут... ну, как гада того... Это что совпадение?

- А про это думай сама - совпадение или нет... Только знай, что на земле ничего случайного не бывает. Но вообще-то ты ведь не Сеня - Ксения...

- Ты теперь снова будешь семью искать?

- Зачем же? Уже нашел.

- И какая же это семья?

- Обыкновенная. Непутевая больно... Да ты её знаешь - твоя ведь семья!

Глава 5

ЗАМЫСЛЫ,И ПРОЖЕКТЫ

- Моя! - Сеня так и застыла с раскрытым ртом.

Проша, удовлетворенный её реакцией, степенно прошел к столу и разлил чай по чашечкам. Судя по зазмеившемуся над ними дымку, чай был горячий! Сеня подивилась, конечно, но виду не подала. Будто только и делала, что пила обжигающий свежезаваренный чай, налитый из чайника, который не меньше часа простоял на столе и давно должен был бы остыть...

- Ну что, довольна? - домовой навалился на стол, заглядывая ей в глаза.

- Я? Еще как! Ты ещё спрашиваешь... Да я только о таком и мечтала! Теперь у нас будет всякое, да? Чудеса, приключения...

- Прежде всего, будет жизнь! Самая простая, без фокусов. Будем учиться просто жить - и поверь, это не легче, чем творить чудеса...

Сеня была несколько разочарована.

- А с чего мы начнем? Ты придешь к моим родителям?

- Ну, не дуреха, скажи на милость? Ты что думаешь, я всем сряду показываюсь? И перед твоими буду плясать?

Он зафыркал от возмущения и слегка оплевал Сенин рукав крошками сухарей, которые перед тем с хрустом грыз, ибо теперь они не таяли, а хрустели...

- Что ты, Прошечка, я совсем так не думаю! Но ведь... Ты же должен к нам в дом перебраться?

- Это в какой такой дом? В этот, что ли, который в дачном поселке?

- Ну... да, - не слишком, однако, уверенно ответила Сеня.

- Так, милая, это же не ваш дом! Ваша семья его только сняла на лето. А я должен пребывать в СОБСТВЕННОМ ДОМЕ! Вопросы есть?

- Вопросов нет! - выпалила Сеня.

- И опять глупость морозишь! Вопросы-то возникают, да какие! Очень важные вопросы имеются. Раз в этом вашем временном жилище мне обосноваться нельзя, то, спрашивается, как быть?

- Ну как... - совсем растерялась Сеня. - Может быть... подождать до осени? Тогда мы все вместе переедем в Москву. Там ведь своя квартира.

- Ага, слышал я про нее! Грязная, страшная... Только не в том дело уж я-то сумею порядок навести! - он даже щеки надул от важности, но не удержался и прыснул, глядя как Сеня таращится на него.

- Эх ты, Сенюшка-кукушка, опять ты глазами глумзаешь! Ладно-ладно, все в порядке. Не тушуйся - шучу! Так на чем мы остановились?

- На доме. То есть, на московской квартире. Что в ней надо порядок навести...

- Н-да, становились мы на том, что куда ни кинь - ерунда получается! Потому что там, в этой квартире твоей, тоже никак нельзя. Дом старый, говоришь?

- Очень старый. Вроде даже ещё дореволюционный. Так бабушка говорила, - что до революции строить умели, дом-то наш сколько лет без капитального ремонта - и ничего! Ну вот...

- А раз старый - значит есть у вас свой домовой. В квартире этой. Сидит себе тихо и носа не кажет.

- Ты так думаешь? - Сеня опять вытаращила глаза.

- Не думаю - я в этом не сомневаюсь. Во всех старых домах домовые есть. В каждой квартире! Хочешь или не хочешь - это факт!

- И что, тебе нельзя с ним... как-то договориться?

- Он же хозяин! Плохой - это точно! Но уж какой есть... Видно, не приглянулись вы ему, не захотел вас опекать. За своих не считает. А договориться - нет, это никак невозможно! Драться - это да! Это пожалуйста! Сколько споров мы, домовые, дракой решали... Только мне этот способ не по душе. Домовые - они как - они многое от людей берут! Свойства людской натуры перенимают. Спорят до посинения, теплое местечко друг у друга перехватывают - из-под носа рвут... и так бывает! Поклеп возводят один на другого, клевещут, что такой-то, мол, для должности не годится и надо его с этой должности снять. А то и развоплотить!

- Ой, а что это такое?

- Слушай, этак мы до утра с места не сдвинемся! Не имей привычки отвлекаться... Надо цель углядеть и прямешенько топать к ней - не сворачивая. А ты так и норовишь увильнуть.

- Все, не буду, не буду! Давай цель!