Александр Филиппов - Не верь, не бойся, не проси Страница 14

Федька бережно стряхнул в пепельницу колбаску светлого сигарного пепла, осмотрел придирчиво тлеющий кончик, произнес задумчиво:

- Деньги - не самая большая проблема. Сперва надо пробить по официальным структурам, жив ли он. Потом, если не выйдет, - по братве. Там выход на чечиков есть...

- Ты... чеченцев имеешь в виду?

- Ну да, местных. Они на нашей земле живут, наш хлеб-соль хавают, пусть расстараются...

- У тебя с ними связь есть?

- Слабая. Стараемся не цепляться друг с другом. Они года три назад большую силу здесь взяли, нас, славян, потеснили. А как наши во второй раз Грозный раздолбали - хвосты сразу прижали. Кого рубоповцы прижучили, кого мы убрали. В общем, сейчас вроде как нейтралитет держим.

Самохин слушал, дымил сигаретой, кивал понимающе.

- Ты Щукина знаешь?

- Какого? - не понял Самохин.

- Есть такой пахан. Из местных. Он у нас в области торговлю наркотой контролирует.

- А-а, этот, - вспомнил отставной майор. - Я с ним в девяносто первом году в следственном изоляторе встречался. А папаша его новую политическую партию создавал.

- Он и сейчас в Госдуме законы пишет.

- Да ну? Что-то не слыхал про такого...

- Он тихенький теперь... Но дело не в нем, в сыне. Так вот, Щукин-сын с чечиками - не разлей вода. Братаны! Вместе наркоту со Средней Азии через нашу область гонят, до самой Европы. Часть здесь, естественно, оседает. Бабки у этих ребят немереные, только им все мало. И есть у меня сведения... Только между нами, усек? - строго глянул Федька.

Самохин кивнул напряженно.

- Есть у меня информация из надежных источников, - продолжил, понизив голос, Федька, - что они людишками приторговывают.

- Это как?

- Просто. Бабенок молоденьких в турецкие бордели поставляют. Или в польские. А предпринимателей, что побогаче, в Чечню. Прижмут здесь, укольчик сделают и самолетом, автомобилем или поездом - на Кавказ. Ежели кто поинтересуется - отговорка одна. Перебрал, мол, накануне друган, притомился в дороге и спит. А чтобы не будили, не беспокоили - менту сотню долларов сунут, он любопытство-то и поумерит. Потом маляву родственникам - так, мол, и так, сто тысяч зеленых, а то и пол-лимона на бочку, и ваш отец, сын или брат в целости и сохранности домой вернется. А нет - так по частям. Через неделю ухо его замаринованное пришлем, еще через неделю - палец, и так до тех пор, пока у него запчасти не кончатся...

- Вот твари! - в сердцах стукнул кулаком по столу Самохин.

- Бизнес, - равнодушно пожал плечами Федька. - Ты, главное, усвой, что такой канал существует, и через него на пацанчика твоего выйти можно. А пока давай-ка официальные конторы прозвоним. В облвоенкомат обращался?

- Не успел...

- Сейчас я генералу позвоню, спрошу, что ему об этом солдатике пропавшем известно.

Федька, щурясь от дыма, но по-прежнему явно рисуясь, не выпуская сигары из импортных зубов, достал из ящика стола очки в тонкой золотой оправе, нацепил их на нос, потом открыл черный органайзер и, проведя пальцем по странице, отыскал нужный телефонный номер. Набрал, прижал трубку к уху.

- Алле... Герман Васильевич? Узнал? Как же, как же... Вчера только виделись. Вы, кстати, в отпуск когда? А то давайте вместе махнем. Не-е, Кипр - это несерьезно. Пусть там быки отдыхают. Не люблю. Народу тьма, новые русские, хамство... Предлагаю Венецию. И публика другая, и эти, как их... предметы искусства. Да, культура, мать ее... Нет, с финансированием проблем не будет. Моя фирма на себя все расходы берет... Какой разговор, сочтемся... Да, Герман Васильевич, мне консультация ваша нужна. У меня родственник... дальний... э-э... - Федька глянул поверх очков на Самохина, и тот догадался, подсказал:

- Вячеслав Игоревич Милохин, сержант, в десанте служил.

- Вячеслав Игоревич Милохин, - продублировал в трубку Федька. Сержант. В десантных частях служил и пропал. В ходе боевых действий. Какие-то сведения о нем имеются? Есть?! - он победно посмотрел на Самохина. - Ну-ну... По линии эмвэдэ? А что так? Поня-а-тно... Значит, в УВД? Есть, спасибо. Ну, до встречи. Снасти готовьте - будем в Венеции карасей ловить. И на этих, как их... ну, вроде презервативов, что ли, кататься. Ну да, на гондолах. А я как сказал? Х-х-а, ха, ха! - Федька положил трубку, обернулся к Самохину, гася улыбку. - Жив паренек твой. Пока. В плену он. Что да как, облвоенком не знает. Его освобождением МВД занимается.

- Ну, слава Богу, - вздохнул с облегчением отставной майор. - Главное жив. Говоришь, МВД задействовано?

- Щас узнаю, чего это менты пленным солдапериком заинтересовались, заверил Федька, полистал свой гроссбух и набрал очередной телефонный номер. - Семен Михалыч? Здравия желаю. Спасибо, жив. Как говорится, вашими молитвами... так-так... Не, Семен Михалыч, это не мои. Гадом буду, вы ж меня знаете... Что?! Не может быть... Вот суки, извините за выражение. Выясню. Если мой парень - я вам его башку дурную пришлю. Заспиртованную... Шучу, конечно, разберусь. Вернем, какой базар! Да... А я по делу. Ваши орлы, я слыхал, солдатиком пленным занимаются. Сержант срочной службы Милохин. В чем там проблема? А-а... Надо же... Ладно, подумаю. Спасибо за информацию...

Федька положил трубку, встал из-за стола, прошелся туда-сюда, осторожно ступая по ворсу белоснежного ковра. Налил водки в рюмки - себе, Самохину. Молча выпил.

- Ну?! - не выдержал отставной майор.

- Баранки гну! - мстительно усмехнулся Федька. - Дай-ка "Приму" твою. Давно не курил... - он глубоко затянулся, выдохнул, сказал удовлетворенно: Хорошие все-таки сигареты! Бывало, на особом режиме пачку "Примы" подгонят праздник! Все махра... Пальцы желтые от нее, не отмываются...

- Что с парнем-то? - напирал Самохин.

Федька плюнул прилипшую к губе табачную крошку, покосился на приятеля, проронил скупо:

- За него обмен требуют.

- И чего они хотят?

- Не чего, а кого... Короче, так. Наши менты - сводный отряд управления внутренних дел области в Урус-Мартане стоит. И на них вышли люди полевого командира... э-э... забыл фамилию, да черт с ним! Пацан этот, Милохин, у него в плену. И дух требует в обмен на него освободить из колонии родственника своего, Ису Асламбекова. Он в нашем Степногорске на тройке сидит... Так что дрянь дело. На такой обмен разрешение чуть ли не самого президента требуется. И нам здесь проще этого чучмека на зоне удавить, чем оттуда вытащить.

- И как же теперь? - обескураженно спросил Самохин.

- Был случай, год назад мента пленного обменяли на чеченца, здесь, у нас в городе, задержанного. Но тогда как раз выборы губернаторские подоспели, под эту марку и обменяли. Мол, губернатор наш - благодетель, своих даже там не оставляет. Хотел на второй срок избраться, вот и провернул этакую рекламную кампанию. Но тот чеченец, которого на мента обменяли, осужденным судом еще не был, только под следствием. Быстренько дело на него закрыли, в машину засунули, и на Кавказ - гуляй, Вася. А как из зоны зека освободить, ума не приложу. Надо, чтобы ему суд вначале приговор отменил. Ты ж сам тюремщик, знаешь, что просто так из колонии заключенного никто не отпустит. Основание нужно... Одно тебе твердо пообещать могу - думать буду. А как надумаю - сообщу. Варианты разные могут быть...

Самохин кивнул сокрушенно, потом попросил:

- Ты, Федя, еще одну услугу мне окажи. Шпалер нужен.

Федька присвистнул удивленно:

- Кого это ты, майор, мочить собрался? И какой ствол предпочитаешь?

- Любой. Лишь бы стрелял.

- Если прямо сейчас, револьвер дать могу. Ревнаган. Хорошая машина, убойная. А если тэтешник требуется - то пошукаю, но не сегодня.

- Давай наган, мне без разницы.

- Патронов много надо? У меня только те, что в барабане - шесть штук.

- И одного хватит.

- А если осечка? - удивился Федька.

- Тогда два возьму. Один про запас.

Федька прищурился, глянул остро:

- Ты чего задумал, Самохин?

Отставной майор налил себе водки, выпил не закусывая, сказал поморщившись:

- Болею я, Федя.

- Что-нибудь серьезное?

- Такое серьезное, что через месяц-другой - кранты...

- И... вылечиться нельзя?

- Рак. В последней стадии. Так что... Ну, чтоб не мучиться....

Федька понимающе кивнул, потрепал Самохина по плечу.

- Посиди, сейчас принесу.

Вышел в соседнюю комнату и, вернувшись через пару минут, положил на стол перед отставным майором вороненый наган.

- Ствол старый, но надежный, не засвеченный. Патроны в барабане.

Самохин взял револьвер, сунул во внутренний карман пиджака, буркнул хмуро:

- Спасибо. Вернуть не обещаю. Когда время приспеет, не промахнусь, чать...

Глава 8

О том, что происходило в эти дни в Степногорске, Славик не знал, даже догадываться не мог. Зато теперь он не сомневался, что нужен боевикам. Иначе убили бы сразу, не мороча себя охраной и кормежкой пленника. Но зачем понадобился горцам простой солдат? Денег на выкуп у мамы нет, менять сержанта-десантника на заключенного полевого командира федералы тоже не станут.

Славик долго размышлял, додумался даже до того, что держат его взаперти для получения донорских органов - почки, например, а может быть, сердца. А потом думать и бояться ему надоело.