Михаил Чулаки - Кремлёвский амур, или Необычайное приключение второго президента России Страница 14

А сам Стрельцов когда-то проявил непостижимую наивность, когда не сжег свой черный пружинный блокнот. Романтизм в духе Пестеля, который спрятал когда-то свою "Русскую правду". Закопал, но не сжег.

Огонь надежнее земли.

80

Стелла Стрепетова была вне себя.

- Двойную присягу придумали! Почему не тройную?! Как в некоторых семьях: жизнь втроем!

- Именно потому и двойную, Стеллочка, что это естественный союз, освященный самой природой: вдвоем. Заключим что-то вроде законного брака двух армий - очень хорошо.

- Это будет уже не наша армия, если в ней действительна чья-то чужая присяга!

- Наша, Стеллочка, наша... Кстати, если говорить о союзах, у тебя есть естественный союзник - Платон Выговский. Вы просто созданы друг для друга!

- В чем-то он лучше твоей двуличной Личко! Но тоже ничего не понимает. Ему армия не нужна вообще. Мы бы прикрыли его своими базами.

- Это и есть одинарная присяга по-твоему, Стеллочка: наша присяга действительна везде, а все остальные не нужны вовсе.

- Это не так глупо, как ты хочешь изобразить. Войны потому и происходят, что есть разные армии. А была бы одна, ей бы и воевать не с кем!

- Замечательно! Остается вопрос: чья - одна? Наша? А если соседи не согласятся? Потому я и предложил компромисс: армии разные остаются, но присяга одна.

- Не запутывай меня своей политикой. Не нужна им никакая армия. Между прочим, дешевле выйдет. Сэкономят - и нас же обгонят по колбасе. Я им подарок предлагаю, а они недовольны!

- Ладно, Стеллочка, все кончится хорошо, вот увидишь.

- Ты пой своим избирателям! Пусть они верят, что ты приведешь их в город Карашок! А я-то вижу.

- Что ты видишь?

- Что ты не разбираешься в людях, например. Эта двуличная Личко тебя уже обвела вокруг пальца. Богдаша твой - он же на себя работает, желает влезть в историю великим миротворцем, потому не может, когда надо, кулаком стукнуть. Министр должен раствориться в президенте, что это за собственная политика?! Одна страна - одна политика, а у нас пять политик в одной стране!

- А ты разве растворилась? Я веду одну линию - а ты мне все наоборот.

- То - не твоя линия, то Богдан с Личко спелись, а ты не замечаешь!

Стелла быстро обошла стол, встала перед креслом Стрельцова.

- Шурик, ты мне верь, - она погладила его по голове. - Одна я - за тебя. Мужики всегда ведут свою линию, Богдаша твой спит и видит самому на следующий срок выставиться. А мне - не нужно, не бабское это дело. На Личко эту смотрю - и снова убеждаюсь. Я за тебя до конца!

Она снова погладила его по волосам. Настойчивее.

Боже, до чего же он сейчас беззащитен перед женским прикосновением! Давно ли он не мог оторвать взгляда от Оксаны: "Перед добрыми людьми ходит белыми грудьми..." - но Оксана далеко - в Киеве, а Стелла рядом...

Но он помнил совет Селивохина, собственные планы, собственные мечты. Он президент, а не мальчик. И каждый его шаг - государственный. Если случится поцелуй - то и поцелуй государственный. И другого ему не надо: меньший масштаб ему не интересен.

"Синдром королевской подоздительности", болезнь всякого владыки, остро дал о себе знать. Слишком сладко Стеллочка поет. И как копает под Богдана Березовского! Как лиса подкоп под курятник.

Стрельцов встал.

- Спасибо, Стеллочка. Я тебя, конечно, ценю.

- "Но не верю", хотел ты добавить. Убедишься, да поздно будет.

Глядя вслед своей военной министре - а когда-то дважды невесте Стрельцов подумал, что если сбудутся его мечты и планы, то Стелла станет лишней в правительстве. Рядом с Оксаной ей не ужиться. Как и Платону подле Стрельцова, впрочем.

Да и фамильярность ее становится утомительной. Конечно, старая дружба дает права, и пусть они на "ты" - но существует же какой-то предел. Кремль - не общага на Мытнинской.

81

Феоктист Огуренков доложил, что собирается маленький митинг в защиту орфографии.

- Да кто на нее нападает?! - запальчиво спросил Стрельцов.

- Они думают, что нападают.

- Очень хорошо, - согласился президент. - Я к ним выйду. Я тоже на страже алфавита.

Взял да и подменил небрежно: "орфографию" на "алфавит".

Выход в люди - всегда аврал для Парфена. Но он привык, терпит. Ближняя охрана перекрыла сектора, агенты ушли вперед, чтобы внедриться в толпу.

Митинганов (Билибин когда-то вывел гибрид со словом "хулиган") собралось едва за тыщу. Они жались к подножию Лермонтова у Красных ворот и совсем не ожидали прибытия президента. Приветствия раздались вперемешку с робкими проклятиями.

"ЗАЩИТИМ БЕЗУДАРНЫЕ ГЛАСНЫЕ!" гласили плакаты.

"НЕ ДОПУСТИМ ГРАММАТИЧЕСКУЮ УНИЮ!"

"ДА ЗДРАВСТВУЕТ МЕФОДИЙ!" почему-то.

Стрельцов сразу устремился к знаменосцу при последнем плакате.

- Почему один Мефодий? А куда Кирилл потерялся?

- Не знаю. Мефодий лучше, - отвечал застенчивый юноша в толстовской рубахе. - Кирилл везде выставляется, и даже два имени у него. И почему называется одна "кириллица"? А я за Мефодия и за справедливость.

- Я тоже! - возвысил голос Стрельцов. - Мы навечно обручены с кириллицей или пусть - с кирило-мефодицей. Хотя я знаю, что есть силы, готовые разорвать этот тысячелетний союз. Но я никогда такого не допущу!

Митинганы подумали, что президент поддержал их всех. Приветствия прозвучали громче, а редкие проклятия в спину - совсем уж робко.

82

И вообще он знал, что его любят. Кремлевская экспедиция постоянно получала любовные письма президенту. После увода Рогнеды их понесли мешками. Самые забавные ему передавали.

"С детства готовлю себя в президентские супруги. Владею всемирным кругозором и тактом".

"Саня, тебе же нужна простая баба! Надоели дипломатки с когтями лаковыми, скажи?"

"Во мне вулкан энергии, срочно ищу сильного вампира - энергетического. Напою по самые ноздри. Через президента направим мою энергию на подъем благосостояния страны".

Стрельцов однажды даже ответил всем - через телевидение:

- Бабоньки, дорогие вы мои, спасибо вам всем! Если б мог, бросился бы по всем адресам разом. Так ведь не разорваться же!

Да как же его не любить?!

83

Оч-чень интересная новость пришла из Киева: пани-президентка резко и категорически развелась со своим консортом после учиненного им неприличного дебоша в знаменитом ресторане "Литак", что значит "Самолет".

Кажется, все благоприятствовало Стрельцову.

84

"УШЕЛ В СЕБЯ"

Стрельцов задумал принять "Закон о хорошей погоде".

На днях он сделал задиктовку, по обыкновению, а теперь правил собственный текст.

Во-первых, назвать надо строже: "Закон о погоде" - чтобы плохую погоду тоже законодательно регулировать. А что россияне заслужили право пользоваться преимущественно хорошей погодой должно быть закреплено соответствующими статьями.

Регулирование погоды включает три аспекта: предсказание, управление, оправдание.

Право на хорошую погоду состоит из прав на солнечные дни, на умеренные осадки и на освежающие ветры.

Количество осадков должно быть достаточным для орошения полей и наполнения рек и водоемов.

Количество солнечных дней должно обеспечивать бурный рост культурных и дикорастущих растений, а также инсоляцию населения.

Нормы солнечных дней и осадков устанавливаются по климатическим зонам с учетом широты, долготы и уровня правопорядка в регионе.

Финансирование конденсации нежелательных облаков и расстрела опасных для населения и посевов туч производится за счет средств местных бюджетов. Сюда целевым назначением направляются фонды, сэкономленные за счет снижения уровня преступности. Таким образом устанавливается естественная и гуманная пропорциональная зависимость: чем ниже преступность - тем лучше погода. А хорошая погода нужна в конце концов всем, даже самим преступникам - и таким образом преступники будут заинтересованы в том, чтобы бороться с самим собой.

"ВЫШЕЛ ИЗ СЕБЯ" усталый, но удовлетворенный.

И тотчас получил по факсу донесение УЙ:

"Бывший резидент внешней разведки генерал Сухоплетов выступил с заявлением, что будто под его руководством были похищены американские секретные разработки сейсмического оружия. Генерал Сухоплетов утверждает, что именно такое оружие Россия применила недавно в Карпатах".

85

Поначалу на Сухоплетова не обратили внимания. Общественность больше интересовал развод Личко.

"МыМыМы" выходили дополнительными тиражами. Мымра Сковродина с плохо скрытой завистью описывала "нравы киевской элиты", собирающейся над днепровским обрывом на парящей над краем бездны террасе, отчего ресторан и получил название "Литак" - вид открывается, как с самолета.

Героические телевизионщики, писала Сковродина, проникли в "Литак" переодетые цыганами и сами подверглись в качестве мнимых певцов и танцоров приставаниям тогда еще мужа Личко. А когда пьяные подвиги последнего были запечатлены, им угрожали "неизвестные в железных масках" - пуленепробиваемых, надо полагать.