От сессии до сессии - Николай Иванович Хрипков Страница 14

Можно ставить точку. И оставить Петрова в покое. Сколько же можно: Петров да Петров? Но это было бы нечестно. И по отношению к Петрову и к тем, кто имел несчастье не знать его. Петров — это многогранная личность, творец истории своей и других.

Он не был красавцем. Далеко не был. Сложения так себе. Роста ниже среднего. Вполне заурядная внешность. Пройдете мимо, даже внимания не обратите.

Почему-то представительницы слабого пола, оказавшись в одной компании с ним, начинали чувствовать какое-то беспокойство и волнение. Озирались по сторонам. Так себя чувствует человек, который гуляет по саванне и знает, что за любым кустом может притаиться голодный лев, который своими желтыми злыми глазками следит за его передвижением.

Петров вроде никогда открыто и откровенно не выказывал внимания противоположному полу. Ни с кем не заигрывал, не говорил комплиментов. О подарках и говорить нечего. Его не видели гуляющим под ручку с девушкой. И вообще рядом с ним никого не было. То есть на роль дамского угодника никак не подходил. И даже был уверен, что женщины — люди второго сорта.

Однажды Петров исчез на целый месяц. Месяц — это много. Даже для Петрова. Все терялись в догадках.

Он никуда не пропал. Также регулярно появлялся на занятиях. У него была одна общая тетрадка по всем предметам. Это был какой-то другой Петров. Товарищи не узнавали его. Инертный. На лекциях он частенько дремал, не вступая в полемику с преподавателями по разным вопросам политики партии и правительства. У него на всё имелась собственная точка зрения. Самое главное: не ночевал в общежитии и вообще не показывался там. Только заканчивались лекции, он исчезал, растворялся в неизвестном направлении.

Его расспрашивали, где он, что он. Но он только отмалчивался или бормотал что-то невнятное. Это совершенно не было похоже на Петрова. Такое впечатление, что он чего-то стыдится.

От женского взгляда ничего не укроется. А тем более в таких вещах они настоящие доктора наук. «Он завел себе в городке женщину, — говорил они. — И кажется, влюбился. Он даже перестал лазить за ручкой, чтобы подглядывать нам под юбки. А взгляд у него какой! Отрешенный. Он всё время думает о ней и ждет не дождется встречи».

— Было так! — разоткровенничался изрядно поддавший Петров. И прикрыл глаза и какое-то время молчал. — В доме ученых выступал Эйдельман. Натан. Я никак не мог пропустить этого.

Все согласились.

— Я, конечно, не со всеми его положениями согласен. Например, он утверждает, что…

— Нет! Ты не отвлекайся! — закричали слушатели.

Петровские рассуждения всегда были интересны и оригинальны. Но сейчас всех интересовало другое.

— Да! Ну. Вот… Слушаю я Натана, мотаю на ус. Хотя усов, как вы заметили, у меня нет. Что я считаю одним из своих достоинств, которых у меня не мало. Что вы уже успели заметить. Может быть, мне отрастить усы? Как вы думаете, они придадут мне более академический вид? Что-то в последнее время этот вопрос стал меня занимать.

— Что же это такое? Ты давай рассказывай, Петров! Ты просто невыносим! Не отвлекайся!

— Я это и делаю.

— Ты по существу рассказывай! Зачем нам твои усы сдались сто лет! Да хоть бороду до земли отращивай!

— Я всегда по существу.

— Петров! Ты невозможный человек. Никогда не знаешь, что ты выкинешь в следующий раз.

— Ладно! Ну, вот… А справа от меня через два места сидит молодая особа. Так лет за двадцать пять. Молодая для пенсионеров, а для меня уже и не молодая. Но я не прихотливый.

— Это мы знаем. Тебя и пятидесятилетняя дама устроила бы. Без обид, Петров! Ходит слух, что ты однажды чуть на пенсионерке не женился.

— Не отвлекайте меня! Не сказать, что она была красавица. Нет! Довольно крупный нос. Но так ничего себе. И фигурка даже есть. Формы что надо. Всё в полном наличии. Дело не в этом. Было в ней что-то необычное. Какая-то изюминка. Загадка. Как она смотрела на Натана! Взгляд такой влюбленный. Сразу стало понятно, что ей нравятся умные мужчины. Это уже вдохновляло и окрыляло, как выразился один поэт. Зафиксировал и ладно. После лекции иду на остановку. Шлепать такую даль совершенно не хотелось. Да еще и темень такая. По партизанским тропкам нетрудно и заблудиться. Слякоть. Такой мокрый снег с ветром. Мерзопакостная погода, когда от всей души начинаешь завидовать итальянцам. Стою на остановке. Никого нет. От этого стало еще грустней. Как будто я один во всей вселенной.

Петров попытался изобразить мировую печаль.

— Одна дамочка в уголке жмется. Я на нее сначала внимания не обратил, погруженный в собственные ощущения. Потом слышу за спиной: «Ой! Да когда же он придет? Это уже становится просто невозможно. Никакой заботы о людях».

Узнаю эту дамочку, что видел в Доме ученых.

— Может и вообще не прийти.

— Как так? — напугалась она.

И побледнела. Хотя в темноте лица не разглядишь. Но я был уверен, что она побледнела.

— Знаете, я как-то раз в мороз прождал автобус четыре часа. Мне даже хотели ампутировать ноги. Перемерз в общем. Месяц проболел. Но здоровый организм победил.

— Ужас какой! Что же делать?

— Я бы, конечно, поймал для вас такси. Но сами видите, ни одного. Наверно, уже дрыхнут.

Хоть и было темно, вижу, что взгляд у нее восторженный. Так, наверно, Магдалина смотрела на миссию.

— Легче достать звезду, чем такси. Хотите достану для вас звезду? Я этого никогда еще не делал.

У нее глаза большие, черные. Красивые глаза. если бы я был поэтом, то сравнил бы их с бездонным омутом.

В глазах такой интерес! Даже не интерес, а желание продолжать со мной знакомство до скончания века. Некоторые это называют любовью с первого взгляда. И тут она говорит:

— Я, наверно, пешком пойду. Я не хочу, чтобы мне ампутировали ноги. Думаю, что они мне еще понадобятся.

— Далеко?

— Да три остановки.

— Далековато! — киваю. — Конечно, для марафонца это пустяк, но не для такой прелестной девушки. Знаете, что? Наверно, мне придется вас проводить. Возражения не принимаются. Пустынно. А если попадутся пьяные хулиганы. Не буду даже рассказывать, что произойдет дальше. Потом всю жизнь я буду винить себя и умру скоропостижно от горя.

— Как же вы узнаете, что на меня напали пьяные хулиганы, если вас не будет рядом?

— Непременно они нападут на вас. Как говорил один мой хороший интеллигентный друг: зуб даю. Вы очень красивая.