Круглые коленки - Ирина Степановская Страница 15

суда я тоже хорошо помню: старое, обшарпанное, с вонючими тёмными коридорами; в нем я разводилась с Никитиным. Потом из районного совета Томка как- то тихо перешла в городской Совет, потом в областной… Сейчас Тамара Александровна заседает в Федеральном собрании. Не без ее участия и суд теперь находится в новом здании – отлично отстроенном, с гербом на фасаде и флагом, гордо развевающемся над крышей. Томка тоже очень изменилась с тех времён, когда тыкала меня ручкой в спину и просила списать. Удивительно, что физически рано развившаяся Томка, в голове у которой были одни журналы мод, единственная из всех девчонок нашего класса никогда не выходила замуж, и не имеет детей. Томка теперь стала деятельной и серьёзной. Она с удовольствием выговаривает слово «сенатор». Когда я вижу, как она разговаривает с людьми, хотя бы со своими водителями, а их у неё трое на разных машинах, я удивляюсь, насколько она не похожа на ту самую Томку из моего детства. С удовольствием рассказывая о других, она не делится со мной личной жизнью, но как- то обмолвилась, что в журналах мод ей было интереснее всего разглядывать самые дорогие вещи. Те, про которые она думала, что никогда не сможет себе позволить. Я помню, как когда- то она учила меня сдавать молочные бутылки, чтобы иметь двадцать копеек.

Зачем Томка до сих пор звонит мне? Зачем я ей до сих пор нужна? Точно не знаю, хотя думаю, что в какой- то степени я сближаю ее «с народом». Я поддерживаю ее имидж душевного человека, хорошей подруги, что иногда бывает так важно. И хотя она никогда не посвящает меня в свои дела, ей нравится вывозить меня в дорогие рестораны и на премьеры, за которые платит всегда она. При этом она никогда не кичится своими возможностями. Возможностей у нее много, но иногда что- то пробуксовывает, и тогда Томка не извиняется. «Не получилось», – просто говорит она. У меня бывает впечатление, что она особенно и не старается, «чтобы получилось», как, например, произошло с инвалидской коляской, но Томкин уровень так высок в сравнении с моим, что возмущаться даже как- то смешно. Сегодня она обещала выкроить часок, чтобы встретиться со мной в Москве. Я тоже рада ее повидать.

А коляску – хорошую, лёгкую, мне купил Миша, а вовсе не Томка. Она обещала «выбить» мне вообще что- то необыкновенное, самодвижущееся через какой- то фонд, но потом оказалось, что надо платить. И когда стало уже совсем ясно, что необходимо срочно ехать на операцию в Германию, Миша отдал мне деньги, которые зарабатывал на собственную машину. Я не хотела брать, но он настоял. Я тогда заплакала, впервые за много лет. Ничего, мой родной, поездим пока на моей, а потом накопим.

***

Томка всегда старается приходить вовремя. Не успела я съесть салат, она уже идёт по проходу, осеняемая любезными улыбками официантов. Томка всегда меня возит в этот ресторан. Здесь у неё что- то вроде места неофициальных встреч. Очень ей по рангу тёмного дерева панели на стенах, стильные столовые приборы, солидный бар и огромный пузатый буфет с дорогой посудой.

– Вадим, я готова отвечать на ваши вопросы пятнадцать минут. Меня ждёт моя подруга детства.

Ну, так и есть. Бледнолицый молодой человек рысцой скачет по проходу за Томкой. Томка обожает представлять меня журналистам.

– Познакомьтесь, Вадим. Это очень дорогой мне человек, Майя Захарова. Представитель среднего бизнеса. Мы с ней вместе учились в школе.

После Томкиных слов журналисты, как правило, оценивают меня, соображая, насколько моя персона подойдёт для их изданий.

Томка прекрасно знает, что я – бухгалтер в одной торгующей посудой и разной кухонной утварью фирме, но «представитель среднего бизнеса» звучит солиднее и как бы «в тренде». Я привстаю на второй, не прооперированной ещё в Берлине ноге, и протягиваю журналисту руку. Его взгляд завораживает моя коляска, стоящая возле нашего стола.

– Вы можете нас сфотографировать, – предлагает Томка.

– Я пересяду в коляску, – подмигиваю Томке я. Как оно там было в нашем с ней классе? Память услужливо подсказывает мне: мордашка была не очень, зато ноги выше всяких похвал. Теперь мои колени красноречиво закрыты пледом, а ее – узкой юбкой, как у Иссы Давыдовны. И длина ее юбки на десять сантиметров ниже коленей.

Мне ещё трудно самой вылезать из- за стола, но Томка тут же приходит на помощь. Журналист делает серию снимков. На фоне патриархального буфета стоит, улыбаясь, нарядная Тамара Александровна, я сижу в коляске, и она держит руки на моих плечах.

Нам приносят закуски.

– Я очень строго слежу за диетой, это признак силы воли, – говорит она мне, но краем глаза следит, включил ли журналист диктофон. Томка совсем не толстая, но грудастая и с тонкими ногами. Этим она тоже стала похожа на Иссу. Мне вспоминается, что она самая первая из наших девчонок стала носить на физкультуру лифчик.

Иссу Давыдовну, кстати, я встречала несколько раз, когда уже сама гуляла в парке с маленьким сыном. Она то сидела на лавочке рядом с песочницей, то несла мяч и ведёрко за очаровательной девчушкой, её внучкой.

– Девочка на маму похожа? – уточнила я в одну из таких встреч.

– Конечно же, нет. Сонечка – копия я, когда мне было пять лет. И Марик был точно таким же в ее возрасте.

Исса никогда не говорила со мной о школе. Она держала себя со мной просто, как с обычной знакомой по детской песочнице, всегда расхваливала мне внучку, сына- Марика и, к моему немалому удивлению, невестку. Кстати, и Марик оказался вовсе не дурачком, как мы его себе представляли. Немножко скособоченный, весь в себе и в таких же страшенных как у Иссы очках, он, тем не менее, дорос до должности главного инженера большого завода, а потом стал его директором. Наверное, теперь его очки выше всяких похвал.

Закуски очень вкусны. Я искренно наслаждаюсь ими, пока Томка отвечает Вадиму на заранее приготовленные вопросы. Эта ситуация немного напоминает мне басню «Кот и повар». В конце концов, сфотографироваться с Томкой для журнала или газеты совсем небольшая плата за то, что тебя возят на машине и вкусно кормят в отличном ресторане. Если это нужно Томке, я готова. Я уже далеко не такая максималистка, как раньше.

– Тебе привет от Валечки Киселёвой. – Дождавшись, пока журналист выпьет кофе и уйдёт, Томка набрасывается на карпаччо. Потом она съедает за компанию со мной ещё здоровенный кусок индейки под ананасовым соусом.

– Валечка Киселёва? Это кто? – удивляюсь я и спрашиваю, можно ли мне заказать ещё крабов. К моему удовольствию оказывается, что у Томки в этом ресторане неограниченный