Беги - Лидия Евгеньевна Давыдова Страница 15

– Не выползет, если кто-то ей не поможет, – грустно произнесла Галя. – Только не убивай её – жалко.

Анита быстро схватила ложку, достала муху и открыла окно, вытряхнув наружу.

– Полетела! – радостно заявила Анита и вернулась за стол.

– Слушай, – прокашлялась она, – а ты говорила, что тебе работа ещё нужна. Помнишь моих подружек, ну, мы в кафе встречаемся, где ты работаешь?

Галя кивнула.

– Кристине надо точно по дому помогать, Снежана пошла на курсы какие-то и раз в неделю ей надо помочь детей из школы забирать. Я спрошу. Контракты они тебе вряд ли сделают, но хоть подработка.

Аните было неловко предлагать ей уборку: с чего она вообще взяла, что Галя захочет приходить убираться у Кристины?

– Спасибо тебе, – прошептала Галя.

Анита равнодушно пожала плечами, словно ничего особого не сделала. На самом деле ей было приятно думать, что она может хоть как-то Гале помочь. Дело было не только в том, что Галя напоминала тётю Машу. Галя напоминала ей себя. Анита тоже нашла работу не сразу, несмотря на свободное владение итальянским. И если бы не случайное знакомство с Кристиной, которая и помогла Аните устроиться, кто знает, на какую работу она могла бы претендовать.

– Гугл, включи свет!

Галя чуть не поперхнулась от неожиданности. На кухню вплыл Бруно:

– Чё это вы в темноте сидите?

По велению Бруно зажглись торшеры и лампочки, свисавшие на толстых верёвках с балочных потолков.

– Аморе, – пропела Анита мелодичным голосом, – познакомься, это Галя, она работает в моём любимом баре.

Муж кивнул и пробасил: «Буонасера».

– Бруно наладил нам умный дом, – улыбнулась Анита, обратившись к Гале.

– А мы есть когда будем? – Бруно окинул взглядом кухню.

Галя тихо сказала Аните на русском:

– Я, наверное, поеду, ладно?

– Да ну, перестань, – успокоила её Анита.

– А по-итальянски можно? – поинтересовался Бруно.

Галя замерла, положила печенье обратно в вазочку, стряхнула с поверхности стола крошки.

– Аморе, сейчас шесть, когда это мы ужинали так рано? Мы же раньше восьми не садимся. Я скоро отвезу Галю домой, потом приеду и приготовлю, – весело ответила Анита.

– Ты детей с собой возьмёшь? – спросил он.

– Нет, конечно. – Анита повернулась к Гале: – Хочешь ещё чаю? – спросила она на русском.

Галя замахала рукой и ответила на итальянском, чтобы Бруно точно понял:

– Спасибо, мы уже поедем.

К Бруно подбежал Миша и со всего размаху врезался ему в живот:

– Папино-о-о!

– Сколько раз говорил, не врезайся так в меня, – шикнул Бруно.

Миша показал ему язык и хлопнул отца по ягодицам. Бруно выставил вперёд указательный палец:

– Оу, допрыгаешься у меня!

Домой ехали молча, только Беатриче время от времени вела диалоги со своими куколками на русском языке.

– Мой бывший тоже не хотел, чтобы я говорила с дочкой на русском. Боялся, что мы говорим о нём плохо, – прервала молчание Галя.

– Почему ты от него ушла? – не сдержалась Анита.

В машине повисла неловкая тишина.

– Мой папа побил маму. И нас поселили в чужой дом, где мы играем с мамой в разведчиков. В комнате мы говорим по-русски, а при тёте – на итальянском, чтобы она не поняла, что мы шпионы.

Галя тяжело вздохнула.

– Но всё равно я скучаю по нашему дому, – продолжила Беатриче, – там осталась Стеша, наша собака, я её очень люблю. А ещё у меня там дом Барби.

Всю оставшуюся дорогу они ехали молча.

Фрагмент из дневника Гали:

Глаза её мужа меня испугали. Такие же, как у Адольфо. Никогда не забуду, как он орал и стучал кулаками по столу, и вдруг в глазах вспыхивала ярость, они наливались кровью…

Каждый раз, когда я говорила, что хочу пойти работать или научиться водить машину, он сжимал челюсти и говорил, чтобы я его не злила. А однажды он так стукнул по столу кулаком, что на пол упали все тарелки и бокалы, разлилось вино, и мне пришлось оттирать его полчаса, не меньше. Беатриче тогда очень испугалась. На следующий день он просил прощения и подарил мне цветы. Я поверила, что всё наладится, а через полгода он ударил меня по-настоящему.

Иногда я думаю, что ведь он ударил меня сильно всего один раз, может, больше не будет. И эти мысли меня пугают. Страшно, что я всё ещё допускаю, будто он может исправиться.

15

Бруно ввалился на кухню, наступив на розовую свинку, та жалобно присвистнула.

– Папа, папа, ты придушил мою Пинки. – Катя подобрала свинку и прижала её к груди. – Бедненькая, я сейчас буду тебя жалеть, иди ко мне.

– Нефиг игрушки разбрасывать где попало, у вас полно места в детской. Я вообще всё на хер выброшу, – буркнул Бруно и шмякнулся на диван.

Анита нарезала цукини к ризотто.

– Ты мог бы помягче выражаться, всё-таки здесь дети, – сказала Анита как можно более нежным голосом. Хотя в этот раз нежный голос дался ей с трудом.

Миша подлетел к папе с игрушечной саблей и со всего разбегу бросился к нему на живот:

– Папино-о-о!

Бруно вскрикнул от боли: сын попал саблей ниже пояса.

– Так, все ушли к себе в комнату! – рявкнул Бруно.

– Дорогой, всё хорошо?

Бруно вздохнул:

– Да, всё хорошо, папа устал.

Анита хотела сказать, что он просто достал своим плохим настроением каждый день и что он только и делает, что отдыхает, благодаря тому, что вся домашняя работа на ней помимо основной занятости, но решила не усугублять.

Все уселись ужинать и ели в тишине. Анита всё порывалась спросить, как дела на работе у Бруно, но понимала, что её вопрос может ещё больше его разозлить. Миша ковырнул пару ложек ризотто и выкрикнул:

– Всё, я закончил! – и выпрыгнул из-за стола.

– А ну сядь обратно! – зарычал Бруно.

Миша уселся, взял ложку и ляпнул по ризотто так, что брызги попали в Бруно и на стены кухни:

– Плохое ризотто, плохое, вот тебе, вот тебе!

– Не играй с едой, ешь, я сказал! – прорычал Бруно.

Сын заныл:

– Мама, я не хочу это.

Анита погладила сына по руке:

– Ну и не надо, оставь.

Радостный сын выскочил из-за стола во второй раз.

– А ну марш сюда! – выкрикнул Бруно так громко, что Катя закрыла уши и испуганно посмотрела на отца.

– Папа, ты злой, – прошептала она.

Бруно стукнул по столу кулаком, тарелки подскочили, из стаканов вылилась вода.

– Так, всё, хватит! Вы меня достали все, я сказал, быстро за стол!

Миша подошёл к отцу и закричал:

– Я не хочу это есть!

Бруно схватил сына