Миллион поцелуев в твоей жизни - Моника Мерфи Страница 15

Меня охватывает неподдельная ревность, отчего кипит кровь, а голова готова вот-вот лопнуть.

Рен не замечает меня, пока я едва не наступаю на ее туфли. Она резко поднимает голову и смотрит на меня округлившимися глазами. Мои друзья замолкают. Кажется, словно весь класс затихает, пока мы изучаем друг друга.

– Ты сидишь за моей партой, Пташка, – тихо упрекаю я.

Мои друзья переглядываются, несомненно уловив зловещий тон.

Рен, похоже, это нисколько не задевает.

– Я думала, здесь наше место встречи.

Я обращаю внимание на Эзру, на тупой физиономии которого застыла самодовольная ухмылка.

– Ты не должен с ней разговаривать.

Улыбка сникает, и теперь он сверлит меня хмурым взглядом.

– Она не твоя собственность.

– Это уж точно, – вторит Рен, когда я снова гляжу на нее. – Они мои друзья. В отличие от тебя.

Тут она права. Один ноль в пользу Пташки.

– Отстань, приятель, – встревает Малкольм.

Я игнорирую обоих, полностью сосредоточившись на Рен.

– И где мне тогда сесть?

– Можешь сесть за мою парту. – Она указывает на свободное место в передней части класса.

Я морщусь.

– Нет, спасибо.

Рен кладет сцепленные в замок руки на парту, и мне на ум приходит безумнейшая идея.

Я решаю ее воплотить.

Бросив сумку на пол, я подхожу к ее (моему) стулу и сажусь, подталкивая ее, что совсем не сложно.

Рен весит как перышко и занимает мало места. От нее исходит пьянящий аромат, напоминающий запах полевых цветов на весеннем лугу. Она теплая, мягкая и идеально устраивается рядом со мной. Я кладу руку на спинку стула, испытывая искушение усадить ее к себе на колени.

– Крю! – визжит она. – Что ты делаешь?

– А на что похоже? – Она наклоняет ко мне голову, и наши лица оказываются так близко, что мне видны светлые веснушки на ее носу. Конечно, у нее есть веснушки. Она же само воплощение нежности. – Сажусь за свою парту.

– Я сказала, чтобы ты сел за мою. – Притом что выглядит Рен так, словно сейчас проглотит язык, ее голос звучит на удивление спокойно. Ее выдает только учащенный пульс у основания шеи. Рен приоткрывает рот, мягко выдыхая, и мне становится интересно, что бы она сделала, если бы я наклонился и припал губами к пульсирующей вене.

Наверное, слетела бы с катушек.

– Я еще вчера говорил тебе, как не люблю сидеть впереди. – Я провожу пальцем вдоль ее позвоночника, и она подскакивает. – Видимо, придется побыть вместе.

Раздается звонок, и Сков, войдя в кабинет в последнюю минуту, замирает от удивления, когда видит нас с Рен на одном месте.

– До чего уютно смотритесь.

Ученики нервно посмеиваются, и Эз в том числе. Рен расправляет плечи, так и не убрав руки с моей парты, и готовится слушать учителя.

Я даже не удосуживаюсь взглянуть на Сков: слишком очарован изящным очертанием уха своей соседки. Крошечной жемчужной сережкой в мочке. Гладкой кожей ее шеи и безупречно блестящими и гладкими волосами. Она приоткрывает рот, мельком смотрит на меня, а потом снова отводит взгляд.

Рен чувствует на себе мой взор. Хорошо. Я смущаю ее? Или ей нравится? Ставлю на смущение. Она не привыкла к мужскому вниманию.

– Крю, сядь, пожалуйста, на другое место, – велит Сков.

– Рен заняла мою парту.

Сков в легком изумлении. Она указывает на пустующее место Рен.

– Тогда сядь за ее.

– Я не люблю сидеть впереди.

– Не сомневаюсь в этом, – Сков скрещивает руки. – Давай.

– Я пересяду, – уступает Рен, снова скользнув по мне мимолетным взглядом. Непохоже, что она злится. Скорее, боится пойти против учителя. – Я не против.

Эзра и Малкольм дружно издают стон недовольства от того, что лишились своей восхищенной зрительницы, и на моем лице появляется убийственное выражение.

Но эти придурки все равно не смолкают.

Рен встает со стула, на котором мы оба устроились, и мне сразу же не хватает ее тепла. Рен взволнована, если судить по тому, как дрожат ее руки, когда она берет свою тетрадь с парты и прижимает ее к груди.

– Можно я оставлю здесь свой рюкзак?

Кивнув, я беззаботно разваливаюсь на стуле, но, черт возьми, тоже немного взбудоражен.

Ее близость захватила меня врасплох.

И мне это не нравится.

Глава 8

Рен

Мне не нравится, когда меня выставляют на посмешище перед всем классом, а именно это Крю сейчас и сделал. Внимание меня не беспокоит, пока не становится негативным.

А то, что он только что устроил, оказалось как раз таковым. Чуть ли не издевательством. Когда он отодвинул меня в сторону, чтобы сесть вместе со мной на один стул, пускай лишь на несколько коротких минут, было досадным образом…

Приятно.

Он крепкий. Твердые мышцы, горячая кожа. Широкие плечи и грудь, а еще сильные руки. Пока я сидела рядом с ним, и он опустил руку на спинку стула у меня за спиной, я почувствовала, словно оказалась в коконе Крю Ланкастера. И мне это понравилось. Понравилось, что он был рядом. От его близости сердце забилось учащенно.

Оно до сих пор колотится.

Я усаживаюсь на свое место, бросаю тетрадь на парту и смотрю на мисс Сков, которая заканчивает отмечать присутствующих.

Волосы на затылке медленно встают дыбом, и мне требуется вся сила воли, чтобы не обернуться и не посмотреть, кто сверлит меня взором.

Я уже знаю. Чувствую на себе его напряженный задумчивый взгляд. Как можно незаметнее оглядываюсь через плечо и вижу, что Крю смотрит только на меня, а потом делает нечто странное.

Он улыбается.

Едва заметно и мимолетно, и, расскажи я кому-то об этом, мне бы никто не поверил. Но боже мой, Крю только что мне улыбнулся, и я чувствую, словно в животе взлетел миллион бабочек, всюду щекоча меня крылышками.

И все это от беглой улыбки.

Да что со мной такое?

– Итак. Разбейтесь на пары. Вопросов больше нет? – Сков устремляет на меня взгляд, приподняв брови. Я едва заметно киваю, смущенная тем, что на меня снова обратили внимание. – Хорошо. Тогда приступайте к работе.

Я встаю из-за своей парты и иду обратно к Крю, который развалился на стуле с весьма наглым видом и скучающим выражением лица. По языку его тела ясно, что он предпочел бы находиться где угодно, но только не здесь.

Перешагиваю через его ноги и сажусь за пустую парту рядом с ним, которую только что освободил Эзра.

– Ты что-нибудь подготовил к сегодняшнему занятию? – спрашиваю я,