Федор Сологуб - Том 8. Стихотворения. Рассказы Страница 16

Небо голубое (1921)

«Измотал я безумное тело…»

Измотал я безумное тело,Расточитель дарованных благ,И стою у ночного предела,Изнурен, беззащитен и наг.

И прошу я у милого бога,Как никто никогда не просил:«Подари мне еще хоть немногоДля земли утомительной сил.

Огорченья земные несносны,Непосильны земные труды,Но зато как пленительны весны,Как прохладны объятья воды!

Как пылают багряные зори,Как мечтает жасминовый куст!Сколько ласки в лазоревом взореИ в лобзании радостных уст!

И еще вожделенней лобзанья,Ароматней жасминных кустовБлагодатная сила мечтанийИ певучая сладость стихов.

У тебя, милосердного бога,Много славы, и света, и сил.Дай мне жизни земной хоть немного,Чтоб я новые песни сложил!»

13 июня 1917 Княжнино, под Костромой

Утомительные дали

«Мне боги праведные дали…»

Мне боги праведные дали,Сойдя с лазоревых высот,И утомительные дали,И мед укрепный дольных сот.

Когда в полях томленье спело,На нивах жизни всхожий злак,Мне песню медленную спелоМолчанье, сеющее мак.

Когда в цветы впивались жалаПремудрых медотворных пчел,Серпом горящим солнце жалоСозревшие колосья зол.

Когда же солнце засыпалоНа ложе облачных углей,Меня молчанье засыпалоЦветами росными полей,

И вкруг меня ограды стали,Прозрачней чистого стекла,Но тверже закаленной стали,И только ночь сквозь них текла,

Пьяна медлительными снами,Колыша ароматный чад.И ночь, и я, и вместе с намиТомились рои вешних чад.

«Я люблю весной фиалки…»

Я люблю весной фиалкиПод смеющейся росой,В глубине зеленой балкиЯ люблю идти босой,

Забывая пыль дорогиИ лукавые слова,Высоко открывши ноги,Чтоб ласкала их трава.

Опустившись по ложбинкам,Через речку вброд брести,Выбираться по тропинкамНа далекие пути,

Где негаданны и новы,Как заветная земля,И безмолвные дубровыИ дремотные поля.

26 мая 1888

«На свете много благоуханной и озаренной красоты…»

На свете много благоуханной и озаренной красоты.Забава девам, отрада женам — весенне-белые цветы.Цветов весенних милее жены, желанней девы, — о них мечты.Но кто изведал уклоны жизни до вечно темной, ночной черты,Кто видел руку над колыбелью у надмогильной немой плиты,Тому понятно, что в бедном сердце печаль и радость навек слиты.Ликуй и смейся над вещей бездной, всходи беспечно на все мосты,А эти стоны: «Дышать мне нечем, я умираю!» — поймешь ли ты?

4 мая 1916 Таганрог — Ялта

«Спокойно и просто…»

  Спокойно и простоИду в неоглядную даль.  У каждого мостаРучейно проблещет печаль.

  Но верную сладостьПознал я в просторе дорог,  Где умная радостьТаится в круженьи тревог.

  И если морокаСовьет перелетную пыль,  Я с властью пророкаПодъемлю дорожный костыль.

  Всю нечисть земнуюСберет ли грохочущий гром,  Врага зачаруюМоим кипарисным крестом

22 июня 1916 г.

«Дорожки мокрые бегут…»

  Дорожки мокрые бегут,Свиваяся по рыжеватым травам,И небеса о вечности не лгут,  Завешаны туманом ржавым

  Глотая мимолетный дымНеторопливого локомотива,  Поля молчат, а мы скользимПо неуклонным рельсам мимо,  мимо

Как бессознателен их тусклый сон,  Так слепо и стремленье наше,Но если цели нет в дали времен,  То есть напиток в дивной чаше,

Что опрокинута в творящий миг  Над милою землею нашей,  Которую сам Бог воздвигНеистощимою любуясь чашей.

1 октября 1916 г.

«Улыбались, зеленея мило, сосенки…»

Улыбались, зеленея мило, сосенки  Октябрю и Покрову,  А печальные березынькиВесь убор сронили в ржавую траву

Ах, зеленые, веселые бессмертники,  Позавидую ли вам?  Разве листья-кратколетникиНаклонять не слаще к свежим муравам?

И не слаще-ль вместе с нашей темной матерью  Умирать и воскресать?  Разве сердцу не отраднееО былом, о вешнем втайне помечтать?

2 октября 1916 г.

«Пробегают грустные, но милые картины…»

Пробегают грустные, но милые картины,Сотни раз увиденный аксаковский пейзаж.  Ах, на свете все из той же самой глины,  И природа здесь всегда одна и та ж!

Может быть, скучает сердце в смене повторений,Только что же наша скука? Пусть печалит, пусть!  Каждый день кидает солнце сети теней,  И на розовом закате тишь и грусть.

Вместе с жизнью всю ее докучность я приемлю,Эти речки и проселки я навек избрал,  И ликует сердце, оттого что в землю  Солнце вновь вонзилось миллионом жал.

5 октября 1916 Люблинская — Омск. Вагон

«Как ярко возникает день…»

  Как ярко возникает деньВ полях оснеженных, бегущих мимо!Какая зыбкая мелькает тень  От беглых белых клочьев дыма!

  Томившая в ночном бреду,  Забыта тягость утомлений,И память вновь приводит чередуДавно не мной придуманных сравнений.

И сколько б на земле ни жить,  Но радостно над каждым утромВсё тем же неизбежным перламутром  И тою и бирюзою ворожить.

  Людей встречать таких же надо снова,Каких когда-то знал Сократ,А к вечеру от счастия земного  Упасть в тоске у тех же врат,

И так же заломивши руки,И грудью жадною вдыхая пыль,Опять перековать в ночные мукиЗемную сладостную быль.

4 февраля 1917 Бахмач — Гомель

«На все твое ликующее лето…»

На все твое ликующее летоЛожилась тень осенних перемен,И не было печальнее предмета,Чем ожидаемый подснежный плен.

Но вот земля покрылась хрупким снегом,Покорны реки оковавшим льдам,И вновь часы земные зыбким бегомВесенний рай пророчествуют нам.

А зимний холод? Сил восстановитель,Как нектар, полной грудью воздух пей.А снежный плен? Засеянных полейОн — верный друг, он — жизни их хранитель.

8 августа 1918 г.

«В норе темно и мглисто…»

В норе темно и мглисто,Навис тяжелый свод,А под норою чистоСтремленье горных вод.

Нору мою оставлю,Построю крепкий дом,И не простор прославлю,Не светлый водоем,

Прославлю я оградыИ крепость новых стен,И мирные отрады,И милый сердцу плен.

Тебя, оград строитель,Прославить надо мне.Ликующий хранитель,Живи в моем огне.

Все ночи коротаяВ сырой моей нореИ утром насекаяЗаметки на коре,

Скитаяся в пустыне,В пыли дневных дорог,В безрадостной гордынеЯ сердцем изнемог.

Устал я. Сердцу больно.Построить дом пора.Скитаний мне довольно.Прощай, моя нора!

Хочу я новоселья,Хочу свободных слов,Цветов, Огней, веселья,Вина, любви, стихов!

3 июля 1920